Звёздный огонь

Опять Лэйфир! Да что же там произошло, в самом деле?! Крейн тотчас же побледнел, и пересмешник даже испугался, как бы магус не вспыхнул от гнева.

– Невообразимое нахальство! – сказал Крейн, с трудом совладав с яростью. – Ты и в самом деле меня не боишься, Эйдел? Ты ведь в моей власти.

– Но я до сих пор жив! – парировал Аквила. – Значит, ты и не собираешься меня убивать. Вот, даже пустил сюда моего целителя. Впрочем, я смерти не боюсь… равно как и пыток. – Заметив, что капитан нахмурился, бывший наместник расхохотался. – Да, всё сходится! Ты слишком мягкосердечен для пирата, я это давно знал. Никто другой из вашего морского братства не полез бы в горящий дом спасать ребенка, а ты – запросто… да и вообще, всё, что было в Тейравене десять лет назад… Не-ет, столь благородный воин никогда не опустится до убийства беззащитного пленника, я прав?

Лицо Крейна сделалось пепельным.

– Если беззащитный пленник откроет мне всю правду о том существе, которое отравило воду, то ему и впрямь ничего не угрожает, – сказал он невыразительным голосом. Аквила, должно быть, принял это за доказательство своей правоты – и возликовал.

– Заставь меня говорить. Давай, рискни – это будет интересно!

Капитан «Невесты ветра» молчал.

– Что такое? – насмешливо поинтересовался Аквила. – Ты растерян? Ну же, угрожай! Ломай мне пальцы, бей по физиономии… Право слово, ты и на пирата-то не похож, Крейн! Быть может, стареешь? Не думаю, не думаю… я ведь давно уже заподозрил, что ты нашего племени, а теперь знаю наверняка!

– Да? – Крейн вскинул голову. – И что ещё ты знаешь?

Его вопрос прозвучал зловеще, но Аквила этого не почувствовал – он слишком упивался своей маленькой победой. Главного он не знал, это было очевидно: только безумец или самоубийца мог так безрассудно вести себя с Фениксом.

– Что ещё? – Пленник подался вперед и вопросил громким шепотом: – А разве нашей общей тайны недостаточно?

То, что произошло дальше, оказалось для Хагена полной неожиданностью: в глазах Крейна сверкнули искры – и Аквила вспыхнул, словно факел. Это было до того страшно, что пересмешник застыл с открытым ртом, и голос капитана донесся до него издалека: «Не стой столбом, гаси его!» Тело Хагена выполнило приказ быстрее, чем он успел это осознать – руки схватили ведро, выплеснули воду, а потом пересмешник развернулся и бросился прочь из каюты, словно по пятам за ним гнался Великий шторм. Опомнился Хаген только у фальшборта, где его вырвало желчью.

«Всё в порядке…» – хрипло пробормотал он в ответ на чей-то встревоженный возглас. Какая всё-таки удача, что Эсме этого не видела! «Всё в порядке, – повторил он шепотом. – Просто Феникс вырвался на волю и спалил высокомерного наглеца. О-о, Эльга!..» Отвратительный горелый запах, казалось, шел отовсюду, и Хаген сейчас охотнее вдыхал бы полной грудью рыбную вонь, которая так раздражала его накануне ночью в хижине. Он видел не раз, как Феникс сжигает морских тварей дотла, и даже успел к этому привыкнуть, но произошедшее напомнило об истинной сущности их капитана.

Какой-то шум позади заставил его оглянуться: на палубе показалась весьма странная компания – двое матросов тащили кого-то, закутанного в просторный черный плащ с капюшоном; светловолосый парнишка- целитель шел следом, с трудом переставляя ноги. Обгорелая куртка, выглянувшая на миг из-под плаща, заставила Хагена вздрогнуть, но почти сразу он осознал, что Эйдел Аквила благодаря стараниям служителя Эльги всё-таки остался жив – и, похоже, его собираются препроводить на фрегат и отпустить восвояси.

Так оно и вышло.

На сей раз Хаген вспомнил не Заступницу, а морскую мать: фрегат Аквилы был отпущен на все четыре стороны, вместе с матросами и наместником, которому Феникс здорово подпалил шкуру. «Неужели он всё рассчитал заранее? – спрашивал себя пересмешник. – И для этого приказал мне притащить воду? И целителя оставил под рукой? Но зачем всё это, если Аквила теперь знает, кто он такой на самом деле…»

Появился Крейн – бледное лицо, тяжелый взгляд, – начал отдавать приказы. Хаген слушал вполуха, как будто это вовсе его не касалось; слова не сразу обретали смысл. Они возвращаются в порт? Вполне логично. Но что будет дальше?

– Ты что-нибудь узнал? – Джа-Джинни опустился на палубу, и от огромных крыльев сразу стало тесно. Крылан уставился на капитана огромными глазами, на его лице отражалось нетерпение. – Никогда не поверю, что ты мог его отпустить просто так!

– Узнал, – ответил Крейн ровным голосом. – Собственно, всё оказалось очень просто, мы могли бы догадаться и сами.

– И что теперь? – требовательно спросил Джа-Джинни.

– Увидишь, – проронил капитан и отвернулся.

Только Хаген понимал, отчего Феникс так странно себя ведет, хоть он и предпочел бы ничего не знать. Крылан же понятия не имел о произошедшем в каюте; он недоуменно нахмурился, взглянул на капитана с сердитым удивлением.

Крейн, между тем, вспомнил о пересмешнике…

– Ты хорошо его рассмотрел?

– Да, – Хаген опустил голову. Вот зачем его позвали, получается. – Изобразить его будет сложновато, потому что я немного ниже ростом.

– Но возможно?

– У нас свои секреты, – пересмешник невольно улыбнулся. – И я никогда не взялся бы за невозможное дело. Так у вас, капитан, есть планы относительно этого… Эйдела?

– Планы были, – Крейн тяжело вздохнул. – Я тоже иногда ошибаюсь, но на этот раз всё сложилось даже удачнее, чем было запланировано… хотя и не во всех смыслах. Я рассчитывал удержать его, а взамен отправить тебя – чтобы выведать тайну этой черной твари.

– Не понадобилось?

– Нет, – хмыкнул Феникс. – Он сделался весьма сговорчив после того, что я ему показал. Тебя это тоже проняло, ведь так?

Вспышка – и человек превращается в факел.

Как всё просто…

– Капитан, я не понимаю, – сказал Хаген. – Зачем нужно было открывать ему правду, а потом отпускать живым? Ведь теперь все узнают, что Кристобаль Крейн – на самом деле Кристобаль Фейра! Матросы молчат, да и я молчу, а чужие языки не укоротишь. Да не пройдет и месяца, об этом будут болтать во всех портах!..

Он наконец-то осмелел и взглянул Крейну в глаза; капитан смотрел на своего матроса отрешенно- задумчиво – он как будто отдалился от «Невесты ветра» и всех, кто был с нею связан. У Хагена защемило сердце: интуиция подсказала пересмешнику, что за слова прозвучат сейчас.

– В этом мире нет ничего бесконечного, Хаген. Рано или поздно правда открылась бы. Время капитана Крейна подходит к концу, разве ты сам этого не чувствуешь?

Пересмешник хотел возразить – но не сумел подобрать слова.

– Тебе впору гордиться, – сказал Феникс с усмешкой. – Попадешь в легенду – да чего уж там, давно попал! Будешь правнукам рассказывать о нашем путешествии… лет этак через двести.

– Я бы предпочел через двести лет с вами вместе за бутылочкой хорошего вина вспоминать о былых годах! – выпалил Хаген, осмелев.

– Не знаю, – капитан отвел взгляд. – Огонь вечен, пока горит. Что будет завтра или через двести лет? Пожар, уютный очаг, пепел? Не знаю…

Они надолго замолчали; Хаген ощущал себя полностью сбитым с толку, а Крейн не считал нужным что- то объяснять. «Невеста ветра» приближалась к гавани, рассекая серебрящиеся волны. Пересмешник осторожно выглянул за борт – у него кружилась голова от усталости – и увидел блестящие черные спины дельфов, которые почетным эскортом сопровождали фрегат. Интересно, что разузнал капитан у своего пленника? Хаген хотел спросить Крейна об этом, но неожиданно для самого себя задал совсем другой вопрос:

– Капитан, вы знали того, чье лицо…