– Вы сами ею управляете?
– У меня есть работники. Много.
А теперь и она в их числе. Как она, Эмили Грейсон, принадлежащая к высшему обществу Чикаго, превратилась в ходячую неудачу? За двадцать четыре часа она лишилась жениха, привела в ярость отца, оттолкнула от себя друзей и подруг и очутилась – временно, утешала она себя, – в глухом уголке Небраски.
Но она ни о чем не сожалела. У Эмили – нет, у Эммы, поправила она себя, – нет времени думать о вчерашнем дне. Сегодня все ее помыслы о том, как приготовить обед.
Сегодня ей многому предстоит научиться. Желательно до прихода Рут Таттл.
– Потрясающее угощение, – сказал Мэтт. – Передайте, пожалуйста, сюда рис.
Эмили передала бы ему что угодно, лишь бы он был щедр на комплименты. Она взялась за тяжелое блюдо с рисом и подвинула его поближе к Мэтту.
– Что-нибудь еще?
Рут копалась в своей тарелке.
– Где ты нашла эту скатерть?
– В одном из ящиков кухонного шкафа, – ответила Эмма. – Что-нибудь не так?
– Да нет, – сказала Рут, однако вид тонкого белого полотна совсем ее не радовал. – Обычно мы не стелем эту нарядную скатерть, даже по воскресеньям.
Мэтт поднял деревянный поднос с мясом:
– Кому добавки?
Никто не откликнулся. Эмма повернулась к Макки, которая сидела рядом:
– Хочешь еще мяса?
– Нет, Эмма, – шепнула малышка и зевнула.
Рут тут же отреагировала:
– Мэттью, дети переутомлены. Это не дело – протомить их вчера до поздней ночи.
– Пять часов езды до дома, тетушка Рут, – сказал он мягко. – Они покупали новую одежду. Ты же сама велела.
Тетушка обернулась к Эмме:
– Я слышала, ты помогала с покупками?
– Да. Вы не желаете еще риса?
– Нет. В любом случае спасибо. Мне хватит.
Она сказала это так, будто ее отравили, но Эмма не обратила внимания на ее тон и продолжала улыбаться. Не зря же во время обедов в доме своего отца она играла роль хозяйки, а уж там за столом гости были куда хуже.
– Миссис Таттл, Мэтт сказал, что вы выросли на этой ферме. Она сильно изменилась с годами?
– Еще бы. – Старая женщина вздохнула. – Тогда у нас не было всей этой современной техники. Мой отец и братья работали на лошадях.
Макки соскочила со своего стула и перебралась на колени к отцу. Он продолжал есть, обхватив ее одной рукой. Это означало, что он давно привык к подобным вторжениям. Эмма задумалась, сидела ли она в детстве на отцовских коленях вот так же, как Макки. И, разумеется, не припомнила ничего похожего. Она вновь обратилась к тетушке Мэтта:
– У вас была большая семья?
– Я была единственной девочкой среди восьмерых мальчишек, – сказала та с гордостью. – Но отец говорил, что со мною хлопот больше, чем со всеми восемью мальчиками, вместе взятыми. В это было легко поверить.
– Вы были самой младшей? – Эмма глянула мельком на Мэтта и увидела, как тот отпихнул от себя пустую тарелку; Макки тем временем уже крепко уснула у его груди.
– Конечно. Моя мама говаривала, что не сдастся, пока не родит девочку, помощницу по кухне.
Марта пискнула:
– Я люблю помогать по кухне.
– И я, – подхватила Мелисса.
– Вы поможете мне убрать со стола? – Дети закивали головками, Эмма встала и начала уносить грязные тарелки, совершая круги у стола так же, как делала это в их доме служанка, а девочки несли вслед за ней посуду помельче. – Приготовить кофе?
– Кофе должен быть всегда, – заявила Рут. – Днем и ночью. Фермеры не могут без кофе. Запомни это.
– Хорошо.
Горячий кофе, недожаренное мясо, два вида овощей. Она усваивала правила на лету.
– А я хочу чая со льдом, – сказал Мэтт. – Я бы принес его сам, но…
