– Тайные источники.
К столу подошел незнакомый человек.
– Добрый вечер.
– И Вам того же, – ответил Мариенгоф.
– Олег Алексеевич, меня зовут Игорь Федорович Дерзибалев, я редактор питерского журнала «Суд идет». Мне бы хотелось с Вами поговорить.
– Рад с Вами познакомится, Игорь Федорович, но мы сейчас уходим.
– Я не на долго Вас задержу. Приходите завтра на Мясницкую 6, в нашу московскую контору. Я хочу, чтобы Вы стали нашим московским корреспондентом. Гонорар у нас хороший, да и оклад мы Вам неплохой положим.
– Но я уже работаю в «Рабочей газете».
– Одно другому не помешает. Договорились.
– Договорились.
– Жду Вас в два по полудню.
Переулки у Сухоревки
Орест Андрианов шел проходными дворами у Сухоревской площади.
Темноватым и жутким местом были эти переулки, дворы, тупички.
Он свернул в сторону Сретенки.
– Эй, господин богатый, – услышал он за спиной, – поделиться надо.
– Это ты, Лом, здесь бесчинствуешь, да с оглядкой.
– Ой, виноват, Ваше Благородие. Да и В тоже хороши, как фраер сюда поперлись. Закурить угостите?
– А как же.
Свет спички вырвал из темноты лица налетчиков.
– Все знакомые, – засмеялся Андрианов.
– Вы за марафетом или в картишки рискнуть, а может, двушку?
– Да нет, Савелий нужен. Очень. Дело у меня к нему.
– Мы Вас проводим, а не то, не дай Бог, молодые налетят.
«Рабочая газета»
Весна неслась, как локомотив под парами. Снег начал таять еще в конце февраля, а солнечный март высушил тротуары, пустил во дворах журчащие ручьи.
Олег Леонидов открыл окно в своем редакционном кабинете.
Посыпалась на пол замазка, затрещали и уныло повисли наклейки из газеты, закрывающие щели.
В кабинет ворвалось солнце и свежий ветер.
Распахнулась дверь, вошел главный редактор.
– Так, решил разморозить коллектив. Если тебе так жарко, я прикажу твою голландку не топить.
– Ты не сделаешь этого, – Леонидов похлопал ладонью по горячему кафелю печки. – Ты только хочешь казаться злым, а на самом деле, твоя душа добра и нежна.
– О моей душе потом. Зачем ты открыл окно?
– Весна. Понимаешь, весна после поганой и злой зимы.
Редактор подошел, затворил окно, закрыл шпингалеты.
– Я их до лета прикажу опечатать, чтобы ты больше не экспериментировал.
– Ты подлинный диктатор.
– Возможно, я диктатор, но вчера я имел долгую беседу в Агитпроме ЦК.
– Ну а что тебе там сказали?
– Там говорили о тебе.
– Царица Небесная, спаси и помилуй.
– Не паясничай.
Редактор достал из кармана портсигар, закурил толстую самодельную папиросу.
– Тебе не предлагаю, ты такого крепкого табака не выдерживаешь.
– Слушай, – Леонидов газетой вытер подоконник и сел, – говори дело.
– Твою статью «Ответ Штальбергу» отметил сам Владимир Ильич.
– Знаешь, раньше, когда императору нравилось сочинение журналиста, то его награждали или золотыми часами с алмазной монограммой, или портсигаром. Мне даже гонорар не увеличили.
– Что ты несешь. Знаешь, что с тобой могут сделать за такие слова?
– Знаю, не первый год замужем. А говорю их только тебе, потому что верю.
– И напрасно, нынче никому верить нельзя.
– Уяснил. Так что Агитпром?
– НЭП внес смятение, мягко говоря, в души многих людей, которые истово боролись за революцию. Участились самоубийства, некоторые стали плотнее работать с коммерцией, не бесплатно, конечно, участились случаи взяточничества.
– Что значит участились? Ты это другим рассказывай, и без всякой Новой Экономической Политики красные чиновники брали и сейчас берут. Так что Вашему ЦК от меня надо?
– Им нужен партийный публицист.
– Это не я. Это Бухарин. А я беспартийный и весьма подозрительный, с их точки зрения, тип.
– Не паясничай. Со следующей недели я отдаю тебе нижний подвал, на второй полосе. Нужны очерки в твоем духе. Тема «Два мира». Понятно?
– Как не понять. Борьба с идеологией НЭПа.
Редактор направился к дверям, повернулся и спросил:
– А ты не думал вступить в ВКП(б)?
– Ты считаешь, что мне не о чем думать?
Редактор неодобрительно покачал головой.
– Кстати, в Агитпроме очень недовольны, что наша газета печатает твои уголовные истории.
– На них держится тираж.
– Ты мыслишь старыми категориями.
– Хорошо. Я буду печатать свои, как ты говоришь, уголовные истории в другом месте.
– Где хочешь.
Редактор вышел, саданув дверью.
Леонидов посмотрел на часы.
Пора. Его ждут на Мясницкой.
Новое дело
Из конторы журнала «Красный суд» они вышли вместе с Игорем Федоровичем.
– Вот и славно, Олег Алексеевич, что мы с Вами сговорились.
– Игорь Федорович, – Леонидов остановился на секунду, закурил.
– Игорь Федорович, – продолжал он, – Вы предложили мне прямо царские условия.
