– Да не трогал я ее, – оправдывался Хохол. – Мы погуляли с ней по пляжу, поговорили, ничего такого. В номер пришли – Малыш звонит, она с ним поговорила, слово за слово, он орать на нее начал, что-то про дела, про отдых, велел тебе перезвонить и трубку бросил, а она плакать стала, меня выгнала на хрен, уйди, говорит, заколебали, твари в брюках.
– Черт беспонтовый! – рявкнула Ветка. – Надо было здесь сидеть, у нее привычка, как что – текилой заливать, а ей нельзя!
– Так, иди-ка ты отсюда! – не выдержал Макс, послышался визг Ветки и возня, потом все стихло.
Вернувшийся Макс потрогал Маринин лоб, приподнял веко.
– Вроде отпускает. Елки, хозяин вздрючит меня, если узнает, что ей плохо было, а я гулял где-то!
– Да я б твоего хозяина сам вздрючил! – мрачно отозвался Хохол. – Ведь это он ее довел своим криком. Позвони ему и скажи. Хотя… у него там телка сейчас какая-то.
– Т-с-с! – зашипел Макс. – Марина услышит – песец!
– Да знает она, Малыш сам сказал. Странные хозяева у тебя, братан. Я Малыша давно знаю, но вот много нового услышал.
– Это не мое дело, – отрезал Макс. – Я знаю одно: Малыш, если с Мариной что, меня за яйца подвесит и глазом не моргнет. Ты слышал, что они с Розаном в дачном поселке устроили, когда ее на героин посадить пытались? Они там в фарш семь человек превратили, а до этого Коваль сама двоих завалила, особо активных… И мне пацаны рассказывали, как Малыш ее бывшего телохранителя расстрелял, который в нее на свадьбе три пули всадил. Это правда?
– Правда. Мы со Строгачом на регистрации были, но когда в нее стреляли, уже уехали, – ответил Хохол.
– Так я к чему это – Малыш ради нее легко забывает, что он законопослушный бизнесмен, и становится тем, кем был раньше, а это ты знаешь лучше меня, правда?
– Да, но тебе не дай бог это увидеть, Макс. Он зверь еще похлеще многих – голыми руками убить может. А Наковальню пацаны сильно уважают, это не понты. За железо ее, за то, что сдачи даст любому, не посмотрит, кто это.
– А твой хозяин ее просто хочет, по-моему, – произнес Макс.
– Да, – вздохнул Хохол. – Ему как что в башку втемяшится, не выбьешь. А на ней он сдвинут просто, все мечтает у Малыша ее отбить.
– Дохлый номер, – категорически заявил Маринин телохранитель. – Они так друг к другу привязаны, что их только вдвоем грохнуть. Она ведь тоже за него много чудес натворила, даже вспомнить жутко. Не девка – мясник, если ее вывести как следует.
– Слушай, что-то долго она в себя не приходит, – обеспокоенно перебил Хохол.
– Нет, нормально, я ж ей коктейль «Спокойной ночи» намешал, обезболивающее со снотворным, до утра проспит. Ты иди, я сегодня здесь спать буду.
Раздались шаги, хлопнула дверь. Коваль приоткрыла глаза – Макс сидел в кресле спиной к ней и разговаривал по телефону:
– Егор Сергеевич? Да, это Макс. Нет. А теперь можно я скажу? Вы своим криком спровоцировали Марине Викторовне приступ. Да, до этого все хорошо было. Нет, ей никто не звонит, кроме вас. И я прошу – не делайте этого больше, не звоните, дайте ей спокойно отдохнуть, пусть не думает ни о чем. О чем вы, я же рядом постоянно? Не волнуйтесь, все нормально. Лучше я буду звонить, только не доводите ее больше, она очень переживает. Да, я передам, до свидания.
– Передашь – что? – спросила Марина, глядя в затылок телохранителя.
– Что он просил извинить его, – нимало не удивился ее вопросу тот. – Вам лучше?
– Нет, – пробормотала Коваль, закрывая глаза и проваливаясь в сон.
Утром она никак не хотела вставать, лежала в постели до тех пор, пока Макс не поднял на ноги насильно и не потащил к морю, на берегу подняв на руки и вместе с хозяйкой окунаясь в прохладную воду. Марина обняла его за шею, и он поплыл вместе с ней к буйкам.
– Устал? Отпусти, я сама дальше.
– Обратно сами поплывете.
Они полежали на укрепленном возле буйка плоту, отдыхая. Марина, приподнявшись на локте, посмотрела в лицо телохранителя:
– Макс, почему так бывает – любишь человека, и он тебя любит, а покоя нет?
– Вы о Егоре Сергеевиче?
– Да. Он никогда не кричал на меня, старался не лезть в мои дела, а вчера…
– Может, у него неприятности?
– А при чем тут я? У меня своих выше крыши, но я ведь злость на нем не срываю.
– Вы – женщина.
– Да, и в этом корень зла, Макс, причина всех проблем в том, что я – женщина.
– Хотел бы я иметь ваши проблемы, Марина Викторовна! – засмеялся Макс.
– Не дай бог, Максимка, не дай бог!
По выложенной камешками дорожке вокруг отеля бегал Хохол в шортах и без майки, тело лоснилось от пота – уже не первый круг закладывал. Увидев Марину с Максом, остановился, не решаясь подойти ближе.
– Может, поздороваешься? – насмешливо полюбопытствовала она и увидела, как вспыхнули серые прищуренные глаза.
– Здравствуй. Как ты?
– А поцеловать? – опять усмехнулась Коваль.
– Уже утро, ты забыла?
– Ну и что? Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Макс, свободен – ты нас смущаешь!
Хохол нагнулся, касаясь ее губ.
– Не так! – и, повиснув на его шее, Марина сама впилась в его рот, чувствуя, как он отвечает.
– Идем! – Он потянул ее за собой, притащил к себе в номер и уложил на постель. – Один момент: надеюсь, ты делаешь это не затем, чтобы сравнять счет с Малышом? – Он убрал челку с ее глаз и внимательно в них посмотрел. Коваль не отвернулась:
– Дурак ты! В этом спорте счет всегда в мою пользу, ему и не угнаться за мной! А ты совершенно ни при чем, расслабься.
– Я не трону тебя больше, я понял, что тебе плохо со мной. Просто полежи тут, а я посмотрю на тебя, – попросил Хохол, ложась рядом и водя пальцем по мокрому купальнику. Неизвестно, почему, но Коваль вдруг расплакалась.
– Что с тобой? – тихо спросил Хохол, целуя ее в щеку.
– Не знаю…
– Я удивляюсь тебе, Коваль, думал, ты вообще не плачешь, а ты как ребенок – чуть что, в слезы. А хочешь, – неожиданно произнес он, поднимаясь на локте и заглядывая ей в глаза, – хочешь, я уйду от Строгача и буду с тобой? Никто и никогда не приблизится к тебе даже на сто метров, комар не сядет – ты меня знаешь! Умру, но тебя закрою.
– Спасибо тебе, – искренне сказала Марина, потрепав его по волосам. – Только ты ведь знаешь, что это невозможно – Строгач тебя не отпустит.
– Я ничего ему не должен. Уже, – добавил он.
– Дело еще и в том, что, как сказал Макс, телохранитель не должен спать с той, кого охраняет, иначе не сможет смотреть на нее как на объект охраны. Нам будет тяжело рядом. Зачем мучить друг друга?
– И мы никогда не сможем больше вот так, как сейчас?
– Нет. Прости меня, я не должна была допускать такое, но Ветка… и Макс…
– Ты хочешь, чтобы всем было хорошо, всем, кроме тебя самой, – бросил Хохол, вставая с кровати. – Малахольная ты, Коваль! – вздохнул, пряча улыбку. – Вставай, пойдем на завтрак.
Но Марина не торопилась вставать, ей почему-то было удивительно хорошо и спокойно. Она похлопала рукой по постели, приглашая Хохла вернуться обратно, и он подчинился. Маринино внимание привлекли надписи на его руках по внутренней стороне предплечий: «Sono nato libero – e voglio libero!» и «Odorint, dum me– tuant». Странно, что ни в первый раз, ни позднее она не обращала на это внимания.
