а что – он в нормальной форме, а уж если Коваль в него темпераментом, то он еще явно годится на многое.
– Это, наверное, Колька со своей очередной пассией явился, – ответил отец, поднимаясь. – Ты посиди тихонько, я его сейчас отправлю.
Он вышел, щелкнул замок входной двери, потом раздался веселый голос племянника:
– Дед, на постой пустишь? А то поздно уже, домой пока доеду…
– Сегодня не пущу, – спокойно ответил отец. – У тебя что – на такси нет? Так скажи, я дам.
– Не понял… – Племянник был удивлен и раздосадован, видимо, это был первый дедовский отказ. – А что случилось?
– Ничего, просто сегодня я хочу побыть один.
– Дед, не темни – бабу завел?
– А вот это уже перебор! – сообщил отец, недовольный тоном Кольки. – Это вообще не твое дело, тебе так не кажется?
– Не мое так не мое, – согласился тот. – Значит, не пустишь?
– Нет.
– Тогда давай денег на тачку, я всю зарплату уже освоил.
Марина выпила чай, закурила и задумалась. Отцу она была даже благодарна за то, что уговорил позвонить Егору и успокоить его, пусть хоть немного расслабится, но в душе все равно чувствовала, что поступила не так, как хотела. Теперь придется звонить еще и еще, как обещала, а вот этого совершенно не хотелось. Интересно, как они там с Хохлом разобрались?
Вошел отец, с тяжелым вздохом опустился в кресло и взял чашку.
– Обиделся племянничек?
– Да не в том дело. Беспокоит меня эта его разгульная жизнь, Мариша. Вроде неглупый парень, и стремления есть, и работы не боится… А условий никаких – зарплата смешная, работа неинтересная, он в конторе самый молодой, понятно, что ему все гиблые дела сгружают, ему совесть не позволяет делать плохо, а хорошо – не выходит.
– Пап, ты не грузись – вот утрясется у меня все, и я заберу его к себе, в корпорацию юристом. Поднатаскается, а там посмотрим. Перспективы всегда есть, особенно если родня рядом. Единственное, что меня беспокоит, так это Димкина реакция – ведь знает, кто я, да и Кольке сразу все расскажут.
– Мариша, да при чем здесь это? Ведь корпорация у тебя легальная.
– Ха, ну еще бы! Ведь это корпорация моего Егора, а он все делал на совесть, это была мечта всей его жизни – светлый бизнес, честные деньги! – Коваль взяла еще одну сигарету и налила еще чашку чаю. – И я старалась как могла, чтобы ничего не изменилось, осталось таким, как при нем, отметала все спорные заказы, все сомнительные предложения, едва не разорилась, но смогла удержаться на плаву и не подмочить репутацию. Так что за легальность моего бизнеса брат и его жена могут не переживать. И если Колька не будет дураком, то сможет обеспечить себе нормальную жизнь.
– Детка, это было бы очень хорошо – да и ты не была бы совсем одна, все-таки родной человек.
– Папа, я никогда не бываю одна – у меня такая толпа охраны и замов, что порой я мечтаю об одиночестве как о самом дорогом в жизни! Так что мне нужно будет как-то с Колей серьезно поговорить.
– Можем пригласить его сюда.
– Только не сейчас – пока я не решу свои проблемы, ничем другим заниматься не буду.
– Конечно-конечно, ты сначала со своим разберись, ведь у Коли нет ничего спешного, не на улице живет, родители кормят. Ты не устала? Может, спать пойдешь? – Отец заботливо заглянул в ее лицо. – Такие синяки под глазами, просто кошмар! Так, все – отдыхать!
…Потекли дни. Марина почти все время проводила в кровати, отлеживаясь и напряженно думая о том, как быть, но ничего в голову как-то не приходило. Отец по вечерам водил гулять, кормил на убой, развлекал. Она позвонила Егору еще раз, он умолял вернуться, но Коваль отказалась, сказав, что еще не готова разговаривать. Он перевел разговор на команду, рассказал все новости и сообщил, что контракты подписывать придется в Москве, потому что без Марининой подписи это просто бумажка, а значит, ей нужно будет приехать туда. Сделал вид, как будто не догадался, что она и так в Москве. Они договорились, что Марина встретится с Марадоной и Хохлом в гостинице возле аэропорта, там все и решат.
– А со мной ты когда собираешься встретиться? – В голосе Егора послышались незнакомые просительные нотки. – Детка, может, хватит уже? Не наигралась?
– Я не играю, Егор. Я пока не готова.
– Детка, если ты о том, что произошло у тебя здесь с твоим зверем, то зря – я не сержусь.
– Зато сержусь я. Не могу простить себе, что опять не удержалась.
– И поэтому я остался один? Ты не любишь меня, Коваль, и никогда не любила. – И в эту фразу было вложено столько горечи, что Марина разозлилась:
– Спятил?! Что за бред? Как это не любила?
– Детка, давай не будем сейчас портить наши и без того запутанные отношения, – попросил Егор. – Если ты вдруг передумаешь, я приеду в Москву, моя виза еще действительна.
– Тогда приезжай! – решительно сказала она. – Хватит недомолвок и загадок, я хочу поговорить с тобой серьезно.
– Ну, жди меня тогда. Да не так, как на Кипре встретила! Целую тебя, стерва.
Коваль не поняла, как Малышу удалось так развести ее, но Егор всегда был грамотным и мог ее уговорить просто на раз. Может, оно и к лучшему, там видно будет.
После этого разговора Марина решилась позвонить и Хохлу. Его радости не было предела:
– Киска моя! Объявилась все-таки!
– Женька, у вас все нормально?
– Да, не грузись! Ты-то как? Я чуть не спятил – просыпаюсь, а тебя нет, и вещей нет. Я весь город на уши поставил, пока не допер, что ты уехала. А Малыш что тут творил… Тебе скажу, но смотри, не спали меня потом, – предупредил Хохол, понизив голос. – У него сердечный приступ чуть не случился, хорошо еще, что я рядом был, увидел и за аптечкой смотался. Что ж ты делаешь, ведь он уже не пацан, киска, нельзя так! – послышалась укоризна, которая Коваль не очень понравилась, но он был прав. О том, сколько лет Егору, она никогда не думала, привыкнув к тому, что он всегда в отличной форме и многих молодых легко заткнет за пояс.
– Женя, ему было очень плохо?
– Да так, не сильно, но я испугался, если честно, – страна чужая, имя у него другое, я с перепугу и забыл, как его зовут-то нынче, – зачастил Хохол, торопясь выложить все, что пережил. – Ну, думаю, все, попадалово! Но он отлежался и начал мне мозги полоскать – кто, да что, да почему. Не делай так больше, киска, я тебя прошу.
– Все, проехали, – отсекла она, устав от его нравоучений. – Ты в Москву вместе с командой прилетишь?
– А надо?
– Сам смотри – мне Малыш встречу назначил, я ведь в Москве.
– О-па! У братана, что ли?
– Нет. И язык за зубами держи, понял? – предупредила Марина, прощаясь. – Пап, ты дома? – крикнула она, вспомнив, что отец собирался ехать в студию что-то монтировать.
Но он оказался дома – готовил завтрак и варил кофе, научившись добавлять в него и корицу.
– Вставай, Мариша, уже одиннадцать часов. – Он принес ей чашку на подносике, и Коваль засмеялась, усаживаясь в постели и натягивая на грудь простыню.
– Ты меня совсем разбаловал – кофе в постель, кормежка на убой! Смотри, потом не выгонишь, привыкну!
– Оставайся, я только рад буду, – откликнулся отец, садясь на край кровати. – Будем вместе жить, я всегда об этом мечтал.
– Ох, папа, знал бы ты, как тяжело жить со мной под одной крышей!
– Не наговаривай на себя, ты здесь почти две недели, и я не заметил, что у тебя очень уж невыносимый характер.
