закурив.
– Обнаглела, сука, – сплюнул Хохол, сдвигая темные очки со лба на глаза. – Поняла, что ты очень хочешь убрать ее отсюда, а потому согласишься, скорее всего. А этого нельзя делать, котенок, – она сообразила, что, взяв фамилию Малыша, она через пацана может претендовать на половину его денег, если не на все.
– Подавится, – спокойно произнесла Марина, понимая, что Женька прав – у Нателки нет и не может быть никаких прав на наследство. А вот у мальчишки и у Коваль права абсолютно одинаковые. Сын и законная жена. Хотя… доказать еще надо, чей это сын.
– Эта не подавится, не надейся.
– Ладно, подумаем, как быть, – выбросив окурок, вздохнула Коваль.
Дома она сразу поднялась к себе и легла, мучаясь от невыносимой головной боли. Хохол принес таблетку, но она не помогла, пришлось звать Генку и делать укол в вену. Марина кое-как уснула, а среди ночи ее разбудил дикий крик Хохла:
– Вставай, Коваль, быстрее вставай!
– Что случилось? – не понимая, что надо ему от нее так поздно, Марина села на постели и сонно хлопала глазами.
– Авария, Маринка, жуткая авария на Кузнецовском шоссе! Там семь машин всмятку, гора трупов!
– Блин, ты что, дурак?! – взревела она, разозлившись. – А я, по-твоему, начальник городского морга?! На хрен мне это известие посреди ночи, ты, придурок?!
– Погоди орать! Знаешь, чью машину я там видел? – перебил ее Хохол, хватая за плечи и сильно встряхивая. – Нателкину!
– Что?! – сон как рукой сняло, Марина моментально очнулась и скинула с плеч Женькины руки. – Ты откуда знаешь?!
– Я мимо ехал, у меня вечером стрелка была с моими «слесарями», сидели в шашлычке на выезде из Кузнецова. А обратно поехал – там все шоссе ментами запружено, «Скорых» штук десять, жуть просто.
– Ну, а Нателка при чем?
– Да при том – погибла она, ее «Тойота» в гармошку сложилась, а мальчишку при мне в больницу увезли…
– В какую?! – Коваль слетела с кровати и заметалась по комнате, ища брюки и майку. – Ты узнал?!
– Не кипи, узнал – в детское отделение нашей городской.
– Поехали!
– Куда? – заморгал глазами Хохол.
– В больницу, идиот! – Она кое-как оделась, схватила сумку и мобильный и выбежала из дома, забыв даже надеть куртку.
Шел такой дождь, что, стоя на крыльце, Марина не видела ворот гаража, и это ее немного отрезвило – с ее любовью к быстрой езде недолго и с Нателкой встретиться. Хохол набросил ей на плечи кожаную куртку, открыл зонт и шагнул под струи воды, направляясь к гаражу. Через пять минут «Хаммер» подъехал к самому крыльцу. Марина села вперед, но Женька вылез из-за руля и велел пересесть назад.
– Зачем?
– Юрка поведет, дорога мокрая.
– Быстрее нельзя? – Коваль недовольно поморщилась, но Юрка уже бежал к машине, на ходу надевая куртку.
– В город, Жека? – спросил он у Хохла, усаживаясь за руль и заводя двигатель.
– Да, в больницу.
Больше вопросов Юрка не задал, памятуя о том, какие ответы обычно дает хозяйка, если не хочет посвящать кого-то в свои планы. Ездить с ним было сплошное удовольствие – бывший каскадер прекрасно чувствовал машину и дорогу, гонял на высокой скорости, но при этом никогда не рисковал зря.
До больницы долетели минут за двадцать, в городе дождь кончился, и только огромные лужи напоминали о том, что он был. Хохол задержал Марину на ступеньках приемного покоя:
– Что ты задумала?
– Женя, я еще сама не знаю, – честно призналась она. – Только вот что… пока я здесь, прогуляйся на квартиру Нателки, найди документы пацана, все, какие есть, понял? Сможешь?
– Я с собой Форточника возьму. – Хохол всегда понимал ее правильно, можно было даже не договаривать. Витя Форточник был весьма известным квартирным вором, вскрывал любую дверь за двадцать секунд…
– Я тебя люблю. – Марина встала на цыпочки и поцеловала Хохла в губы. – Только осторожно, Женька, я тебя прошу!
– Не бойся, котенок, все будет красиво! Из больницы не выходи, пока я не приеду.
Он направился к машине, а Марина вместе с Севой вошла в приемный покой. В просторном коридоре приемного покоя было тихо, только в перевязочной потрескивала кварцевая лампа, ее синий свет выбивался из-под двери, образуя на полу пятно. В регистратуре сидела молодая девочка, клевала носом – немудрено, пятый час! Коваль тихо постучала в окошечко, и она вздрогнула:
– Что вы хотели?
– Сегодня привезли ребенка, недавно, может, часа два назад. Мне нужно поговорить с врачом.
– Я посмотрю… – Девушка зашелестела листками журнала, а потом проговорила: – Да, неизвестный мальчик, на вид – одиннадцать месяцев или около того, сильный ушиб грудной клетки и подозрение на сотрясение мозга. А вы ему кто?
– Мать… – выдавила Марина, не понимая, что говорит.
Слава богу, девчонка не стала вникать в обстоятельства, а просто впустила в отделение, показав, где найти дежурного педиатра. Коваль вошла в знакомую ординаторскую и там обнаружила Валерку Кулика в компании привлекательной молодой женщины с огненно-рыжими волосами – они пили чай и о чем-то беседовали. Заметив Марину, Валерка вскочил и кинулся навстречу:
– Маринка! Ты какими судьбами к нам? Я нужен?
– Нет… а может, нужен, не знаю…
– Да что с тобой? – легонько встряхнул ее хирург. – Лица нет, случилось что-то?
– Я уже не понимаю, Валера… где дежурный педиатр?
– Я дежурный педиатр, – приятным голосом откликнулась женщина. – Вы ко мне?
– Да… к вам сегодня поступил ребенок из автомобильной аварии на Кузнецовском шоссе… мальчик…
– Есть такой мальчик, – кивнула она. – Вы ему кто?
– Я ему мать, – сжав руку Валерки так, что он тихонько охнул, произнесла Коваль.
– Что ж вы, мамаша, ребенка на ночь глядя с незнакомой девицей отправили, да еще по такой дороге? – укоризненно спросила докторша, покачав головой. – Сколько ребенку?
– Не знаю… – растерялась Марина, и тут уже Валерка выручил:
– Лара, ты не видишь, женщина в шоке? Завтра выясним все, проводи ее к ребенку. Нет, я лучше сам, отдыхай.
Он взял Марину под руку и повел из ординаторской.
– Погоди, Валера, – остановилась Коваль на самом пороге. – Как он?
– Ничего жизненно важного не задето, просто ушиб, а голову посмотрят завтра нейрохирурги. Сделаем томограмму, там видно будет, – откликнулась пышноволосая докторша, с любопытством глядя на странную мамашу.
– Спасибо…
В темном переходе между отделениями Валерка прижал бывшую коллегу к стене и спросил:
– Что за финт? Какой ребенок? У тебя их отродясь не было!
– Валера, это долгая песня, я не могу сейчас… ты просто помоги мне, ладно? Это мой ребенок, я тебя очень прошу… – Она ткнулась лбом в его плечо и всхлипнула, Валерка погладил ее по голове:
– Ну-ну, ты чего, Маринка? Твой так твой, как скажешь. Идем.
Он привел ее в детское отделение, в самый конец, к дальнему боксу у самого балкона, где лежали брошенные дети, «отказники», как их тут называют. В предбоксе сидела пожилая медсестра, пила чай и
