Женькина инициатива».
Половину игры Марина пропустила, но не потеряла ничего – счет так и не открыли, Младич нервно бегал по бровке поля и размахивал руками. В ложе царила идиллия – Егор так внимательно наблюдал за происходящим на поле, что Коваль даже удивилась – обычно шебутной и беспокойный, он вдруг сидит себе спокойно и только головенкой крутит.
– Ты где была? – поинтересовался Хохол, когда она вошла.
– Курила.
У Марины просто руки чесались съездить ему по физиономии, но она сдержалась – успеет. В перерыве Коваль взяла Егорку и пошла с ним на поле, сопровождаемая Севой и Данилом. Егорка увидел мяч, потянул к нему ручки, и один из разминавшихся запасных катнул ему желаемую игрушку. Сева с Данилой встали с двух сторон и подталкивали Егору мяч, когда тот выкатывался слишком далеко на поле, а мальчик старался ударить его ногой, что, разумеется, удавалось с большим трудом, так как толком ходить он еще не мог. Забаву прервал начавшийся дождь, Сева подхватил на руки Егора, Данила достал зонт, раскрыв его над ними, и все вернулись в ложу.
– Холодно стало. – Марина поежилась, пряча руки в рукава куртки, Хохол повернул ее к себе и стал согревать вмиг замерзшие пальцы своим дыханием.
– Перчатки принести?
– Да, в бардачке лежат.
Отправив Севу за перчатками, Женька внимательно посмотрел ей в глаза:
– Ты мне не нравишься – что случилось?
– Не нравлюсь – уходи, не держу.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, не переводи стрелки! С кем ты ходила курить?
– Не твое дело.
– Хорошо, не мое. И что это «не мое дело» тебе сказало такого, что ты в лице изменилась?
– Отвали, Женька! – Но продолжить разговор не пришлось – вбежал Сева, почему-то без Марининых перчаток, что-то прошептал на ухо Хохлу, и тот, стремительно сорвавшись с места, выскочил из ложи.
– Что происходит? – недоуменно спросила Коваль у Ветки, но та тоже не поняла. – Данила! – крикнула Марина и, когда он вошел, спросила: – В чем дело?
– Не знаю, Марина Викторовна.
– Врать не умеешь, – заметила она, вставая. – Кто у двери?
– Аскер.
– Идем к машине.
– Марина Викторовна, Жека велел не выпускать вас, – твердо произнес Данила, вставая в дверном проеме.
– А кто, на хрен, такой Жека?! – заорала Коваль, забыв, что здесь ребенок. – Я тебя спрашиваю – кто такой Жека?!
– Ну…
– Так вот – это «ну» ничего не может велеть мне, понятно?! Пошли! – Марина оттолкнула растерявшегося Даньку и полетела вниз, успев крикнуть Аскеру:
– Войди внутрь и там замкнись! Башку оторву, если что!
Данила едва поспевал за хозяйкой, даже каблуки ботинок не мешали ей бежать по скользким мокрым ступенькам, даже больная нога.
Возле джипов, припаркованных за стадионом, подальше от любопытных глаз, стояли Хохол, Сева и Юрка, о чем-то разговаривали, отчаянно жестикулируя.
– Так, и что за сходка без меня? – поинтересовалась Коваль тоном, не предвещавшим ничего хорошего, и все трое вздрогнули.
– Ты как здесь оказалась? – рявкнул Хохол. – Я же сказал – не выпускать! – накинулся он на Даньку, но Марина пресекла разборки:
– Мне по хрену, что ты там сказал! В чем дело?
– Да в том дело, что кто-то машину нам слегка подтюнинговал тротилом! – заорал в ответ Хохол.
– Что?!
– А то! Если бы не Севка, через час уже с Малышом своим беседовала бы!
«Ну, ни фига себе новости!».
– Я тебе говорил – не надо машины в глухой угол загонять, так ты все – «сигналка, сигналка»! Где твоя «сигналка» хваленая?! Сняли влет, даже не пискнула! – Хохол был в ярости, даже побелел весь, из глаз искры летели.
– Так, и что стоим-то? Надо делать что-то.
– Что, ментов вызвать? – заорал опять Хохол. – Кто там у нас теперь в управе главный?
– Грищук, – отозвался Сева.
– Во, Грищук! Точно! Давай звякнем, пусть подъедет!
– И пусть подъедет – в чем проблема? – Марина закурила сигарету, стараясь унять дрожь в руках.
– Тебе надо это?! Сейчас потащат в управу, опять прошмонают всех, до ночи продержат, а у нас ребенок, если ты забыла!
– Я не пойму – ты чего вскинулся? Отойдем на пару слов. – Она потянула его за рукав, отвела метров на двадцать, развернула к себе лицом и зашипела, схватившись за отвороты куртки: – Я предупреждала, чтоб не смел за моей спиной дела делать?! Допрыгался, урод?!
– Ты сдурела? Я при чем тут?
– Ты что, совсем меня за лохушку держишь? Я же видела, чью тачку зарядили – не «Хаммер», между прочим, а «Навигатор» твой! «Хаммер» стоит с неснятой сигнализацией, вон лампочка моргает на приборной доске! Значит, это не мои разборки, а твои! И сделал это тот, кто знает, что ты сам ездишь именно на «Навигаторе», вот и прикинь теперь! – Коваль со злостью оттолкнула его от себя и пошла обратно к машинам. – Сева, ты ж подрывник у нас, сможешь?
Сева опустился на корточки, заглянул под машину, потом, подстелив куртку, улегся на нее, снова устремив взгляд куда-то за левое колесо. Все вокруг молчали, словно звуки могли как-то повлиять на дальнейшее развитие событий. Сева лежал на асфальте довольно долго, Марину трясло от напряжения и неизвестности, да и погода тоже добавляла дискомфорта. Хохол осторожно обнял ее, пытаясь согреть, но она только дернула плечами, освобождаясь от его рук. Женька отошел. Наконец Сева поднялся, отряхнул куртку и нерешительно посмотрел на хозяйку:
– Я давно не практикую, могу не разобраться. Может, саперов все же лучше вызвать?
– Тогда не лезь. Вызывайте ментов. Даня, Ветку и Егора в «Хаммер», сами с Аскером туда же – и в «Парадиз», – распорядилась Марина. – И шум не поднимайте, ради бога!
Исполнительный Данила побежал обратно на стадион, Марина же закурила, стараясь успокоиться хоть немного.
– Сама тоже езжай, – виноватым голосом попросил Хохол, снова подойдя к ней сзади.
– Нет! – отрезала она. – Юра, поедешь аккуратно, смотрите, чтобы следом не пристроился никто.
– Понял, Марина Викторовна.
От центрального входа стадиона уже приближались почти бегом Ветка с ребенком на руках и оба охранника.
– Случилось что-то? – спросила Ветка, передавая Марине Егора.
– Нет, просто холодно, и дождь идет, поезжайте к нам, а у меня еще дела есть. Переночуй у меня, хорошо? – Коваль надела Егору капюшон поверх вязаной шапочки, поправила задравшиеся брючки, поцеловала в щеку и протянула его Ветке, но он вцепился в мать и заорал во все горло. – Егорка, сынок, я приеду скоро, езжай с тетей на машине, ладно? Иди, маленький. – Но Егор продолжал плакать, не выпуская из кулачков ее волосы и воротник куртки. – Вета, возьми его! – Даже Ветка, с которой у него были совсем дружеские отношения, не смогла оторвать пацана от Марины, он отворачивался и от нее тоже. – Ладно, я до машины его донесу.
Юрка отогнал «Хаммер» метров на триста от второй машины, Ветка села назад, и Марина кое-как усадила Егора к ней на руки. Он ревел и молотил Ветку кулачками, а потом вдруг отчетливо прорыдал:
– Ма-ма! Ма-ма!
