своему шоу - его рот то кривился в улыбке, то беззвучно шевелился.
Когда все выстроились колоннами и застыли по стойке смирно, он, взойдя на возвышение, поднял голову и, словно впервые заметив свою армию, обвёл её медленным взглядом. Выпрямил спину и ставшими вдруг суровыми глазами властно посмотрел на нестройные ряды, словно он великий вождь - повелитель непобедимых воинов. 'Тоже мне, Наполеон нашёлся! - я слегка поморщился. - Марионеточный болванчик! Ничьи мозги в него влезть не могут, но зато как щёки надувать умеет!'.
Неясный ропот прошелестел по колоннам, и Джо Райт поднял руку, призывая к абсолютной тишине.
- Парни! Вы добровольно встали под знамёна нашего Сопротивления, - начал он. - Мы все готовы пожертвовать жизнью ради великой идеи! Мы, наконец, заслужили своё непобедимое оружие и готовы показать, как можем применить его! И хотя нас немного, с его помощью и с помощью Высших Сил мы в состоянии сокрушить поработивший и отравивший сознание многих людей ИИ Земли! - в его голосе звучало напряжение. Немного нервничая, облизывая губы, он пристально смотрел на новоиспечённое войско. - Необходимое условие успеха - быстрота. У нас всего один месяц, от силы два. Поэтому я призываю вас не отвлекаться на незначительные побочные цели. Нам предстоит взять Вашингтон, а затем Нью-Йорк.
Мелкие города будем по возможности обходить. После захвата ИИ Земли Сопротивление возьмёт власть во всех городах и вернёт контроль над планетой её настоящим хозяевам - людям!
Он всё говорил и говорил. Люди переминались с ноги на ногу, и я чувствовал, как на смену их беспокойству постепенно приходит воодушевление и уверенность. Кто-то крикнул: 'Мы ничего не боимся!' Другие одобрительно зашумели.
- Я благодарю вас за мужество, рассчитываю на вашу храбрость и самоотверженность! - продолжил Джо Райт. Он чуть помолчал. - Теперь, после случившегося с ИИ Луисвилла и его одурманенными защитниками, у нас нет другого выхода - только идти вперед, до победного конца и сражаться! Мосты сожжены, Рубикон перейден!
Не хочется видеть, как умирают люди... Но что остается делать? - Джо сделал паузу, как бы давая всем возможность сообразить, что именно остается делать в подобных случаях. - Я заявляю о нашем намерении восстать из рабства и образовать новое независимое государство на планете Земля! Государство людей и для людей!
Кто-то в толпе заорал:
- Да здравствует Джо Райт!
Как один, две тысячи человек заскандировали:
- Джо Райта в президенты! Джо Райта в президенты! Джо Райта в президенты!
Вскоре крики стихли, и колонны разделились, направляясь к своим машинам. Я с ребятами должен был ехать в отдельном грузовике, в кузов которого мы предварительно загнали наш броневик. На нем сложно было бы угнаться за колонной, да и горючее к нему раздобыть непросто. Следом за нами, в своей машине, поедет наш спецназ. Тейлу я пока не видел. Кажется, она должна находиться в свите Джо Райта.
Глухо на низкой ноте зарычали десятки мощных двигателей. Этот внушительный и в тоже время не очень громкий рокот заполнил всю гигантскую площадку, как бы демонстрируя нашу силу и мощь.
Сидя в мягком кресле выделенного нам транспортного грузовика, я с тяжёлым чувством смотрел на плавно разворачивающиеся, злобно поблескивающие в лучах утреннего солнца пластиковые махины серо-стального цвета. На фоне дрожащих на ветру зелёных листьев, они казались безжалостными монстрами, готовыми сокрушить, растоптать всё вокруг. Меня вдруг пронзила острая, режущая боль: я понял, что обратного пути уже действительно нет, что Рубикон перейдён и море крови неизбежно.
Колонна машин набирала скорость, удаляясь всё дальше. Гулкий рев, отталкиваемый отовсюду звуками просыпающегося леса, несся вдогонку за нами. Порывы ветерка ласкали травы и цветы, тихо играли ветвями. В это великолепное утро лес на глазах оживал, ему до нас не было дела.
На большой скорости мы двигались вслед за десятками других машин по узкой лощине, склоны по сторонам которой поросли соснами. Косые солнечные лучи пробивались сквозь деревья, создавая рябящую в глазах чересполосицу света и тени. Как красива, как девственно нетронута природа этих мест! От постоянного в последние дни недосыпания, убаюкиваемый приятным покачиванием, я клевал носом.
- Кому как, а лично мне нравится это время, - сказал Дэн, ни к кому не обращаясь.
Билл и Стив подобно мне в полудрёме смотрели на мелькавший за окнами пейзаж. Машиной управлял автопилот, и можно было расслабиться. Все молчали, думая о своём.
- Жизнь от трехсот лет! Компьютерная псевдореальность! Всё есть! Какое зелёное великолепие вокруг! Те площади, что раньше занимало сельское хозяйство, сегодня в основном засажены лесом, - продолжил Дэн. - В наше время, будущее в боевиках почему-то любили изображать как грязную разруху с толпами оборванцев. А ведь мы ещё не знакомы с большинством достижений науки. Ещё очень многое не видели!
- Догадываюсь, почему будущее некоторым кинорежиссерам виделось в развалинах, - я лениво зевнул. - Не надо ничего выдумывать и какие дешёвые декорации!
- Самое главное, что мы увидели - людей, - хитро прищурившись, произнес Стив. - Они почти не изменились. Не очень сильно сместилась от нашей и мораль. А здешние девочки стали ещё красивее...
Время в дороге идет быстро. Мы обсудили моду, архитектуру, уклад жизни будущего, уже ставшего нашим настоящим.
Прямо на ходу пообедали весьма изысканными деликатесами. В багажном отделении хранился большой и разнообразный по ассортименту запас продовольствия. Здесь было почти всё: от даров моря до неведомых нам блюд, приготовленных из созданных, за время нашего отсутствия на планете, животных. То же касалось фруктов и овощей. Правда, спиртного среди всего этого праздника чревоугодия не было, но у нас имелся свой НЗ, и мы опрокинули по бокалу чудесного вина. Искристое, рубинового цвета, оно теплом разлилось по телу, поднимая настроение и развязывая языки.
Постепенно разговор перешёл на одну из самых волнующих тем: мы ли виноваты в возникшей войне и на ком будет лежать ответственность за тысячи, а может, миллионы погибших людей.
Мнения разделились. Дэн, поддерживаемый Стивом, считал, что, собственно, от нас ничего не зависит. Мы всего лишь песчинки в этом мире, и если судьбе было угодно распорядиться подобным образом, значит, в этом есть необходимость. Раз уж война началась, следовательно, так надо Истории.
- Думаю, мы всего лишь раньше срока инициировали войну, которая всё равно исторически назревала! - я старался сохранить спокойствие. - Ведь Сопротивление существовало до нашего появления. Но вот ответственность за смерть и разрушения целиком ложится на нас. От нас во многом зависит, как вести боевые действия, какое применять оружие.
- Сейчас не до церемоний, - вмешался Стив. - Цель оправдывает средства!
- А тебе не кажется, что воевать против своего народа, а не только против ИИ, с нашими возможностями, это... Даже не знаю, как назвать, - Билл нервно постукивал пальцами по оконному стеклу. - Мало, что предательство, так и подлость же какая! Против не знавшего войн народа, против безоружных интеллигентов - варварским смертоносным оружием! Ядерный же удар - это вообще..., - он сокрушенно вздохнул.
- Конечно, перегиб! Но в целом это освободительная война, - закончил фразу за Билла Дэн.
...Как ни старались все члены экипажа сохранить хладнокровие, ничего не получалось. Периодически эмоции брали верх, и тогда о них разбивались все доводы рассудка, даже глубоко логически обоснованные, базирующиеся на фактах.
Автопоезд шёл по дороге между почти сплошными лесами; промелькивали подсвеченные уже закатным солнцем то мачтовые сосны, то глухие заросли тёмной лиственной зелени. Лишь изредка мимо проносились теплицы и промышленные постройки. Ослепительно алый кругляк солнца неподвижно висел впереди, между светло-серыми лохмотьями облаков и зыбкой линией горизонта.
Наконец машины остановились рядом с вполне подходящей для временной стоянки поляной. Наш экипаж ехал с комфортом, но большинство грузовиков были забиты до отказа, и краткий отдых оказался просто необходим.
Скоро всё вокруг заполнилось суетящимися людьми. Кто-то устанавливал походные надувные домики, кто-то перетаскивал вещи, продукты, некоторые просто разминали мышцы - больше всего это походило на картину растревоженного гигантского муравейника.
Лагерь был разбит всего за полчаса. Джо Райт выставил боевое охранение.
- Привет! - сказала Тейла. - А я ждала твоего звонка!
Всё это время она вместе с Ларри, Ковбоем и другими ехала в свите Джо Райта.
- Кажется, пора отвыкать от дурной привычки звонить по поводу и без повода, - широко улыбаясь, ответил я. - Надо быть естественней. От нашей машины до вашего домика всего двести метров. Ну на поиски ушло минут десять... Если ты свободна, пойдём прогуляемся немного по лесу. До захода ещё есть часок.
Я внимательно посмотрел на Тейлу. На ней была военная защитная униформа. Серая пятнистая майка и такие же мышиные штаны, плотно облегали её, подчеркивая изящную фигуру. Лицо порозовело, глаза сияли. Я уловил и запах её духов - нежный, чуть терпковатый, с тонким цветочным мотивом.
- Ты великолепно выглядишь - военная форма тебе очень идёт, - мой комплимент заставил её благодарно улыбнуться. - Кстати, серо-синяя защитная форма предназначена для боевых действий в городе, а зелёно-коричневая - в лесу. Не перепутай!
- Спасибо. Буду знать. А вообще, эта форма довольно удобна и эстетична. Правда я ещё не привыкла и несколько неловко себя в ней чувствую. - Она отвела глаза. - Извини, Майкл, сейчас я не могу с тобой гулять.
- Не можешь? - я смотрел на неё непонимающе.
- Мне нужно кое-что сделать. Видишь, в чём польза коммутатора: если б ты сначала позвонил, то не пришлось бы меня искать.
- Ну ладно. Ничего не поделаешь, - сказал я. - Позвоню тебе позже.
Я немного расстроился. Этот чудесный вечер терять было жалко, и я решил немного побродить по окраине леса один.
Под кронами вековых двухобхватных сосен уже царил полумрак. Было совсем тихо и настолько спокойно, величественно, что мне вдруг, на какой-то миг, страстно захотелось построить в этом лесу домик и остаться здесь навсегда. Забыть о грязной войне, которую мы затеяли и больше не возвращаться в лагерь странных, вечно суетливо гомонящих и копошащихся людей.
Я не спеша достал сигареты и закурил. Солнце уже почти село, и его пологие лучи не пробивали частокол деревьев. Но всё же, было ещё не так темно. Воздух стоял неподвижно, чистый и свежий. По листьям кустарника спешила по своим делам пестрая мохнатая гусеница. 'Что может быть красивей естественной природной красоты? В чём её высший смысл? - подумал я. - Восход и заход солнца, дожди, радуги - для кого всё это? Зачем была бы нужна красота, если на неё некому было б смотреть? Хотя, скорее всего, это относительное понятие. Мой мир кажется мне сказкой, а кому-то, возможно, совсем наоборот'. Я простоял так, наверное, не меньше получаса, ни о чём особенно не думая, вдыхая пахнущий сырой землей и травами воздух, потом, словно
