– Их там двое. Наш мерзавец и еще какой-то маг. Между ними – что-то вроде при–лавка. Пентакль висит на шее у отступника. Оста–льные артефакты сложены на прилавке.
– Какое заклинание применил убийца?
– Иллюминация. Почему-то эльфийское.
– Эльфийское? Неужели он из остроухих?
– Я уже ничему не удивлюсь! Проклятье! – выругалась вдруг Лой. – Он снял Пен–такль. Связь прервалась.
– Ох, как не вовремя! Прилавок, говоришь? Тебе не кажется, что он решил продать похищенные артефакты? Включая Пентакль?
– В таком случае он, должно быть, понятия не имеет о том, что ему досталось. Продать Пентакль Света! Да на такое способен только неофит!
– Но мы-то, судя по всему, имеем дело не с дилетантом. Я догадываюсь, почему он так поступил. Убийца знает, что Пентакль можно отследить. Он мог бы, конечно, оставить его у себя, но это же нелепо – использовать столь могущественный предмет в качестве простого украшения. Вот он и решил избавиться от артефакта. А мы так ничего и не узнали…
– Ну почему же? Я успела установить место. Это Билана.
– Отрадно. Совсем недалеко. И, что самое главное, у нас есть там свои люди. Отступ–ник, скорее всего, в городе не задержится, но вот Пентакль на какое-то время осядет там. Надеюсь, этого времени нам хватит, чтобы до него добраться.
– Еще кое-что.
– Да? – Маг вопросительно вскинул бро–ви.
– Отступник – точно эльф.
– Ты так уверенно это сказала… Почему?
– А кто, кроме самих остроухих, пользуется эльфийской магией? У наших волшеб–ников их заклинания не в ходу. Покуда выговоришь, тебя трижды мечом проткнуть успеют, не говоря уже о контрзаклинании.
– Ты права. Верхние лесничие несколько старомодны. Им давно пора реформировать свою систему заклинаний. Значит, эльф. Что ж, это дает нам возможность переложить его поиски на плечи самих лесничих. Думаю, они не обрадуются, узнав, что среди них завелся отступник. И приложат все усилия, чтобы поскорей его обезвредить.
– Покарать его должны мы! – яростно воскликнула Лой.
– Понимаю, ты хочешь отомстить за Эрлангуса и Тайриса. Но торопиться не следует. Месть относится к тем блюдам, вкус которых становится намного лучше, если их подавать холодными. Я свяжусь с эльфами Кандарского леса. Пусть отправят кого-нибудь по следу отступника. У нас с тобой дру–гая задача, милая. Судьба Схарны под угрозой, и мы, похоже, единственные, кому есть до этого дело. Так что давай собираться. Путь предстоит не близкий.
– Как? Мы ведь пойдем в Билану.
– Ну да. Найдем похищенное и двинемся дальше – к Черным руинам.
При этих словах Лой едва заметно поежи–лась. В ту же секунду стоявший на столе орб начал мигать, как эльфийский волшебный фонарь. Только вместо переливов радужного спектра в нем вспыхивала и гасла объем–ная черная пентаграмма.
– Что?! – в один голос воскликнули Лой и Даргор.
Происходящее означало, что на подконтрольную им территорию забрел черный маг. Довольно сильный, раз уж незримые стражи сочли необходимым известить об этом хранителей.
– Давно такого не было, – произнесла Лой. – Их ведь изгнали из Арлании еще до основания Дома.
– Беда редко приходит одна, – тихо промолвил Даргор.– Жаль, что у нас нет времени искать еще и этого. Стыдно признаться: я ведь никогда не видел живого черного.
– Я тоже. – Лой встала и подошла к двери. – Но в Доме и без нас найдется, кому за–няться этой проблемой.
Дом хранителей спокойствия был основан пятьдесят лет назад ныне временно покойным белым магом Эрлангусом. Старый волшебник хотел создать организацию, которая вела бы централизованную борьбу с черны–ми магами и выходцами из Иномирья. Последние появлялись в Схарне крайне редко, но вот зловредные колдуны в ту пору ее просто заполонили. Особенно много их было в Арлании, самом крупном государстве континента Хайласт.
И чернокнижники продолжали стекаться в эту страну, как слетаются мухи на мед. Каждый из них стремился найти легендарный Венец Мрака, сокрытый, по слухам, именно здесь. Мечтал добраться до этого артефакта и Эрлангус, только цель у него была другая – уничтожить пропитанное черной силой творение Ингардуса раз и навсегда. В древнюю эпоху, создавая артефакты для войны с людоедами-рабовладельца– ми, пророк Занзары понял, что победить, используя только силу Света, возможным не представляется. Сделав Венец, Ингардус вложил в него темную силу дзергов, от которых, собственно, и пошла черная магия. Только это могло помочь сровнять с землей бастионы волкоголовых. А когда победа была одержана, Ингардус надежно спрятал Венец, дабы мощь этого артефакта никогда не была использована во зло. Надо сказать, применить Венец Мрака каким-либо иным образом было просто нельзя.
Эрлангус желал того же. Он, в отличие от Ингардуса, которому собственное творение было слишком дорого, чтоб избавиться от него окончательно, был полон решимости сделать этот шаг.
Сначала волшебник предложил бороться с чернокнижниками силами Совета магов. Собравшись вместе, сильнейшие волшебники могли бы покончить с черной заразой в считаные дни: ведь злые колдуны, в отличие от них, не пользовались расположением бо–гини. Однако Эрлангусу не удалось склонить на свою сторону никого из коллег. «Пошалят и перестанут, – говорили мудрые волшебни–ки, важно покачивая седыми бородами. – Если чересчур уж зарвутся, тогда зададим им перцу».
Словно чувствуя такое отношение к своим проделкам, черные маги особо не высовывались. Свою силу адепты Мрака черпали из страданий живых существ. А этих страданий в мире было предостаточно и без их вмешательства. Личная трагедия безответно влюбленного юноши становилась для черного колдуна настоящим пиршеством. Ему достаточно было постоять несколько минут рядом с домом несчастного, чтоб напитаться силой на месяц вперед. Если же кто-то из чернокнижников хотел стать еще сильнее, он мог, к примеру, замучить кошку или собаку. Но вот для достижения истинного могущества черным магам требовалось кое-что посерьезнее. Наложив на кого-нибудь порчу или «венец безбрачия», колдун превращал свою жертву в постоянный источник темной энергии. Именно это, с точки зрения членов Совета, и называлось «чересчур уж зарваться». Но чернокнижники соблюдали крайнюю осторожность, довольствуясь растерзанными кошками, чьими-то любовными разочарованиями, болезнями и сетованиями на нищету. Не гнушались и болью закалыва–емых свиней. Порча и проклятия применя–лись ими крайне редко.
Эрлангус прекрасно знал, зачем снуют по Арлании черные колдуны. Но доказать Совету, что целью адептов Мрака являются поиски Венца, он не сумел. Волшебники были озабочены совсем другими вещами: в ту пору все были увлечены разработкой универсаль–ной магической системы, которая вобрала бы в себя знания всех рас, школ и ответвлений. Над этой системой маги продолжали работать и по сей день. При словах «Венец Мрака» члены Совета разве только не затыкали уши. Они считали эту историю обыкно– венной байкой, верить в которую могли только неофиты и школяры. Присоединиться к Эрлангусу согласились лишь несколько молодых магов, едва закончивших Академию. Отлов и изгнание черных с переменным успехом продолжались около трех лет.
В конце концов Эрлангусу удалось очистить арланские земли от чернокнижников. Чтобы не допустить их возвращения, маг-вольнодумец основал Дом хранителей спокойствия – обособленное от Совета магов Хайласта объеди–нение волшебников, принявших на себя обязанности защитников Арлании от любых злокозненных чужаков. Хранители устрои–ли свое небольшое поселение неподалеку от Биланы, в месте, где, по мнению Эрлангуса, была наиболее сильной магическая подпитка Природы. Недаром же по соседству, в Кандарском лесу издавна жили эльфы – кто-кто, а Верхние лесничие знали толк в гармоничных отношениях с окружающим миром.
Главной же целью, которую преследовал Эрлангус, создавая Дом хранителей спокойствия, было предотвращение исполнения зловещего пророчества дзергов, согласно кото–рому кровожадная раса угнетателей могла однажды возродиться к жизни.
Несколько дней назад Эрлангус собрал хра–нителей и объявил, что указанное в пророче–стве время
