какого-либо происшествия полицейские просто забывали о необходимости сбегать к аппарату и оказывались наказанными. Вот и сейчас он предпочел заплатить штраф.
В Управление полиции он попытался проскочить через главный вход мимо вахтера, но был остановлен, и в седьмой или восьмой раз за этот мрачный декабрьский месяц ему пришлось предъявить пластиковую карточку с маленьким государственным гербом. Затем он спустился на лифте в подвал, оттуда по подземному переходу прошел в следующее здание, а там на лифте поднялся на верхний этаж.
'Home, sweet home'[14], – проворчал он, набирая код на обрамленной сталью стеклянной двери. По дороге вниз через коридор с белыми стенами со странными картинами на них (выдумка клуба любителей искусства) и горшками с крупнолистными растениями он сделал два наблюдения: желто-коричневый палас из кокосовых волокон покрыт грязью и следами ног – утром здесь, очевидно, хорошо побегали. В конце коридора стояла группа сотрудников с кофейными чашками в руках, а двери кабинетов оставались открытыми. Все это было очень необычным.
В полиции безопасности полагается, уходя, запирать дверь. Здесь обычно не слоняются по коридорам и не болтают, правда, если не происходит что-то необычное, например финальная хоккейная встреча.
Он прошел в свой кабинет, даже не заглянув в комнату секретарши отдела – не любил показывать, что опоздал. Потом открыл сейф высотой в два метра и, к своему удовольствию, убедился, что был прав. В самом низу стояли
– Доброе утро, Бригитта! Лучше поздно, чем никогда. Сегодня, наверное, моя очередь готовить кофе? – спросил он, особо не ожидая ответа.
– Иди немедленно к Нэслюнду, тебя ждут в зале заседаний С-1, – ответила та таким тоном, будто его вызывали на военный суд.
Он вздохнул и посмотрел на свои голые ноги. Потом взял носки с батареи, без всякого желания натянул их на себя и немного подвигал пальцами, перед тем как надеть сухие туфли.
А потом отправился в путь мимо секретарши.
– Что нужно Нэслюнду, случилось что-нибудь? – спросил он, взявшись за ручку двери.
– Разве ты не слышал? – сказала она совершенно беззвучно. – Убили Акселя Фолькессона, шефа 'Бюро Б', ты его знал.
Он продолжал держать ручку двери.
– Убили Фолькессона? Он мертв? А кто, когда и где?
Она лишь покачала головой и, казалось, готова была заплакать. Он быстро поднялся на один этаж и застрял у входа – его код не сработал на этом этаже. Через минуту проходящий мимо коллега впустил его внутрь.
В зале заседаний у овального стола из карельской березы в креслах томатного цвета расположились шесть человек.
На одном конце сидел начальник отдела, а следовательно, и начальник 'Бюро Б' Хенрик П. Нэслюнд, практически истинный шеф шведской полиции безопасности, поскольку 'Бюро Б' занималось самой тяжелой работой – охотой за шпионами и террористами. Двух других Карл тоже узнал – коллеги по службе безопасности. Еще троих он вообще никогда не встречал, но они, без сомнения, были полицейскими.
Нэслюнд раздраженно отмахнулся от его попытки объяснить опоздание утренней кутерьмой с транспортом. Настроение в зале было подавленное.
– О'кей, – сказал Нэслюнд, – пошли дальше. Итак, нам необходимо создать две параллельные группы и координировать результаты работ здесь, в моем отделе. Если ты, Хамильтон, не знаешь всех присутствующих, то представлю их тебе: Юнгдаль, Перссон и Андерсон из 'насилия', Фристедт из того же отдела, где работал Фолькессон, и Аппельтофт из комиссии по расследованиям.
Все пятеро хмуро кивнули Карлу.
– Для меня же, как вы понимаете, это дело приоритетное, – продолжал Нэслюнд, – и под словом 'приоритетное' я имею в виду, что никакое другое дело не может заставить отложить его.
Эти пятеро (или шестеро, считая и Карла Хамильтона) полицейских, слушавшие шефа 'Бюро Б', в нормальных условиях вряд ли сидели бы вместе даже за одним кофейным столом.
Трое из них – обычные полицейские, многие годы занимавшиеся раскрытием тяжких преступлений. Принимая во внимание сложность данного дела, можно было предположить, что они действительно лучшие специалисты. А полицейские такого ранга, конечно же, не очень высокого мнения о своих ближайших собратьях из отделов безопасности, особенно молодых спецов с высшим образованием, но с незначительным стажем работы в полиции, и Карл Хамильтон был самым блестящим образцом именно такого 'недотепы'.
Не лучше складывались его дела и в собственной 'фирме', то есть в полиции безопасности.
Арне Фристедт и Эрик Аппельтофт – комиссары-криминалисты с большим стажем. Сначала десять – пятнадцать лет – обычные полицейские с обычной карьерой, а потом избранные по старой модели подбора лучших. Иными словами, они из старой школы, службисты-полицейские, а не какие-то там кандидаты наук с карьерой начальника бюро – выдумка прежде всего Нэслюнда, превратившего 'фирму' в семинар для молодых 'спецов-академиков'. По крайней мере так это воспринималось пожилыми полицейскими.
А группа молодых специалистов, на общество которых с известным правом рассчитывал Карл, обычно принимала оборонительную позу, считая, что в силу более основательного образования, а возможно, и большей интеллигентности именно они, а не старые полицейские столпы, наилучшим образом отвечали требованиям современной службы безопасности.
Поэтому в обычных условиях этих шестерых едва ли можно было представить себе сидящими за одним кофейным столом.
Но независимо от карьеры, образования, происхождения для всех полицейских существуют ситуации, мгновенно перекидывающие мостик через все противоречия,
Через полчаса Карл и оба его старших коллеги уже стояли перед дверью опечатанного служебного
