—?Извините, но мой ребенок столько не ест! (Тем более ребенок, больной ангиной, при
которой, если я не ошибаюсь, больно глотать).
Она сделала паузу, но побоялась сбиться с заученного текста и, не ответив, продолжила:
—?Если не поможет, не давайте лекарство больше…
Мне показалось, это была фраза дня, но я ошиблась. Доктор, наматывая шарф перед
зеркалом, учила меня, как «обработать горло раствором». Это была инструкция по
эксплуатации существа живого, шестилетнего. Я не перестала писать только потому, что
такие формулировки нужно цитировать. Повторять слово в слово:
«Зафиксируйте ребенка строго вертикально (ага, желательно пользоваться отвесом). Угол
палочки должен быть девяносто градусов по отношению к горлу (и транспортиром). Наносите
раствор на слизистую горла по часовой стрелке, и если у ребенка вдруг?(!) возникнет рвотный
позыв, уберите палочку и научите ребенка глубоко вдыхать носом».
Она завершила этот спич, стоя спиной уже в дверях. Потом обернулась, если бы она
улыбнулась, я бы оценила чувство юмора участкового доктора, но она сказала серьезно:
—?Вы все поняли?
—?Да, спасибо.
Ангина оказалась странной. Дочка сильно кашляла и на горло не жаловалась. Кроме
обработки горла раствором и кормления семь-восемь раз в сутки я выполняла все требования
и предписания. Три вида таблеток, два — капель, сироп и орошение. Не помогало.
Температура спадала только на время действия лекарства. Две ночи мы не спали. Дочка не
могла дышать носом.
Я позвонила в поликлинику, нашего врача не оказалось, трубку взяла ее коллега.
—?Она не спит две ночи, носом не дышит!
—?Это капали?
—?Да.
—?А так промывали?
—?Да.
—?А это?
—?ДА. ДА. ДА.
—?Ну, привозите, покажем лору.
Одноглазый лор (на одном глазу у него блестящий круг), вооруженный железным крючком, велел моему ребенку задрать голову. А вы бы не заплакали?! Она не плакса, просто надо
соизмерять размеры инструментов с воображением ребенка. Я понимаю, что у него очередь.
Но, возможно, ласковое слово ускорило бы процесс. Не надо было бы тратить время на
вытирание слез и на долгие уговоры открыть-таки и показать дяде ротик.
Нас отправили на рентген.
—?Не бойся, тебе сделают фотографию носика изнутри!
Я вообще-то строгая мама, но в поликлинике я излучала столько света, что солнце
зажмурилось. Надо было как-то компенсировать ребенку встречу с правдой жизни.
Естественно, после того, как мы отстояли очередь, выяснилось, что для рентгена
необходима специальная бумага. Которая, опять же естественно, продается в аптеке, в
которую (все так же естественно) буквально минут десять ходьбы (ну, там, за углом).
Лор сказал?—?гайморит. Я спросила?—?откуда?! Лор попросил сдать денег «на
благотворительность». Я спросила, как это!? Не в смысле денег, а в смысле формулировки. Я
правда не поняла, «сдать на благотворительность»?—?это как? Я сдаю, а кто-то потом
благотворит этими деньгами? Я положила десять гривен в подставку для ручек, он написал
нам список лекарств.
С ангиной было проще. Новый список состоял всего из пяти пунктов, правда, никак не
пересекался с предыдущим. Доктор отвел мою дочь в процедурную.
—?Подождите за дверью, ей сделают промывание носа.
Я бы не ушла, но из процедурной вышла совершенно очаровательная бабушка- медсестра и
добрым голосом залепетала какую-то чушь про кудряшки моей девочки, про чудную ее
кофточку и так далее.
Я металась под кабинетом в унисон с диким ревом собственного ребенка. Через пять минут
вместо своей, обычно веселой, я получила всхлипывающую и распухшую от слез девочку.
—?Промывания нужно будет сделать не меньше пяти раз. И?еще прогревания.
Звучит как приговор. Не по количеству процедур, а по тону произнесенных слов.
Я не доктор, но, по-моему, греть воспаления нельзя.
—?Вы знаете, два дня назад у нее была ангина. С гнойником.
Доктор снова взялся за крючок.
—?Подойди ко мне, девочка.
—?Нет!?—?дочка вцепилась в мою руку. Я ощутила ее температуру. Не меньше тридцати
восьми.
Это какой-то фильм ужаса, страшная сказка.
—?Вы знаете, она и так откроет рот, не надо инструментов, пожалуйста.
—?Мамочка, кто из нас доктор? Вам что-то не нравится? Лечите сами.
Хороший аргумент. Работает безотказно.
Не хотелось ни возмущаться, ни ругаться, ни объясняться. Хотелось, чтобы она была
здорова. И все. Идти искать другую поликлинику, других докторов с больным ребенком?
Я присела на корточки.
