картинки»! И ты не сказал мне! Ты…
– Ну, убей меня теперь, – сказал я.
Юлер в бешенстве укусил меня в плечо. Сам-то он сохранил облик хитинового чудовища, а я изображал из себя мягкого белкового аборигена. Короче говоря, не могу сказать, чтобы мне это сильно понравилось.
Яньар разделался с туземцем. Первым делом он отшвырнул от себя стальную раму. Ему, Высшему, хоть и разделенному, это было раз плюнуть, как выражаются аборигены. Я думаю, он прикинулся беспомощным только для того, чтобы не нервировать Юлера и выяснить его планы. Яньар оказался рядом с Юлером и отодрал его от меня. Затем он вырвал у него излучатель, как следует приложил излучением и швырнул в угол. Юлер стек по стене.
– Наш друг Мибл любит боль, – сказал Яньар меланхолично. – Но не думаю, что до такой степени.
Он дотронулся до меня. Боль сразу утихла, хотя смотреть на свое изуродованное плечо мне не хотелось. Если бы в нем действительно находился сустав, как у туземцев, я бы больше никогда не смог шевелить рукой. Я ощущал странный зуд в голове, словно кто-то пытался передать мне телепатемму с очень большого расстояния.
– Да, Мибл не предупредил тебя, что мы хотим с тобой сделать, – продолжал Яньар. – Но он и не внушил тебе, что высшее счастье в жизни – стать королевой-маткой.
Он перевел взгляд на меня.
– Хотя должен был… Чем и сорвал всю затею. Эх, Мибл, Мибл… Это непрофессионально.
– Я знаю, – ответил я.
– Иньяр убьет тебя, скорее всего, – сообщил Яньар любезно.
– Что-то многовато желающих последнее время, – усмехнулся я.
В этот момент я, наконец, услышал телепатемму, которую никак не мог принять. Причина оказалась не в расстоянии. А в том, что на контакт со мной выходил совершенно иной разум.
– Вы можете и меня съесть, – передал мне туземец.
В этой суматохе я совсем позабыл о нем. Он так и стоял у стены, и вид у него был бледноватый. Я с интересом посмотрел на него.
– Яньар, ты слышишь? Этот кусок мяса говорит, – заметил я.
Яньар повернулся к нему и тоже настроился на прием. Пленный тем временем продолжал:
– Вы можете съесть всех, кто находится в долине, всех нас. Но если вы меня отпустите, вы будете иметь достаточное количество еды – так часто, как вам это будет нужно.
И тут мы с Яньаром подумали резонансно – бывает, хотя и очень редко, что мысли совпадают.
«Ворота любой осажденной крепости легче открыть изнутри, чем снаружи», – гласит наша старинная мудрость.
Туземец ошибался.
Белковая пища не являлась нашим излюбленным лакомством и даже не входила в перечень самых необходимых для нас продуктов. Для нас это нечто вроде кашки, которой здесь кормят младенцев. Однако наибольший ужас у любого вида вызывает тот, кто стоит выше в биологической пирамиде. Козы безумно боятся аиребов, и так далее. Мы должны выглядеть кровожадными, непостижимыми чудовищами… К тому же, человеческие жертвоприношения разлагают отношения в любом обществе. Оно деградирует, возвращаясь на архаичную ступень развития собственной нравственности. Зачем это нужно самому аборигену, я тоже понимал. Возможность послать на смерть кого угодно, прикрываясь именем инопланетных чудовищ, дорогого стоит.
Я решил продолжить переговоры, и Яньар согласился. В конце концов, он был уже сыт.
– Как тебя зовут? – осведомился я у туземца.
– Ксир Лиарег, – ответил он и протянул руку.
Это, видимо, входило в ритуал приветствия. Откуда ему было знать, что во время драки мы выделяем слизь – практически единственная атавистическая реакция защитного характера, до сих пор сохранившаяся в нас. Эта слизь состоит из концентрированной серной кислоты. Когда она вступает в реакцию с водой, которая всегда в некотором количестве содержится в воздухе, мы согреваемся и начинаем и двигаться, и соображать быстрее.
Так что если бы я коснулся его сейчас, от его кисти вряд ли бы что-нибудь осталось.
– У нас так не принято, – сообщил я. – Меня зовут Мибл, и…»
На этом месте чтение Мибла прервали. За ним пришел Эцьу, принес скафандр и сказал, что все готово. Захватив с собой свиток, Мибл надел скафандр и вместе с Эцьу направился в Дираз.
'Где же вы присмотрели мне местечко?', с интересом спросил Мибл, когда они пролетали над Сторожевой Долиной.
'Нам было из чего выбрать. В этой долине, Диразе, было три больших поселения местных', неторопливо начал объяснять Эцьу. – 'Первое – у источника, который они называли Мэдин, на юго-востоке. Второе – на юго-западе, около заброшенного нефтяного месторождения. Но мы решили разместить тебя в самом ближнем к нам. Оно находится на северном берегу озера Шэрд'.
«Значит, именно там некогда сидели попавшие в ловушку аборигены», подумал Мибл, и спросил:
«Там нет случайно статуи в виде летающего чудовища?»
«Есть», кивнул Эцьу. – 'А рядом с ним стоит изображение аборигена. Ты, помнится, сам говорил мне, что это Тсилад и Рану, что бы это ни значило… Во всяком случае, все поселения были оставлены задолго до нашего появления здесь. Нам с ребятами пришлось попотеть, пока мы нашли мало-мальски уцелевшее сооружение и приспособили его под жилье'.
'Спасибо', смутился Мибл. – 'Спасибо, друзья!'
'Не стоит', отмахнулся Эцьу. – 'Здесь все равно нечем заниматься. Хоть какое-то развлечение. Тебе, однако, здесь скучно не будет', усмехнувшись, продолжал он. 'Я объясню тебе все правила и приемы охоты и приготовления мяса. Земля здесь не очень плодородная. Так что охота, рыбалка, собирание диких, но съедобных плодов с деревьев – тебе все придется освоить'.
'Я бы предпочел освоить программирование пищевого синтезатора', ответил Мибл.
«Лень – двигатель прогресса», одобрительно кивнул Эцьу. – «Не забывай, что после ранения ты ослаб и тебе надо научиться владеть этим телом. Придти в форму, как говорят туземцы».
Впереди показалось озеро Шэрд. Кэцэры плавно спикировали.
Глава вторая
Кэцэры не признавались в этом сами себе, но массивные башни чуждой архитектуры угнетали их. Теперь последние представители погибшей расы с большой охотой проводили время в полукруглом домике на берегу озера – Миблу не понравилась затея жить на развалинах, и кэцэры построили новый дом для своего пострадавшего товарища. Чумф украсил стены дома изящными очаровательными голограммами – в лучших традициях империи, как шепнул на ухо Миблу Юлер. До войны, как выяснилось, Чумф был художником.
Мебель кэцэры притащили из объемистых запасников своих башен – хранилищ, отбирая самую изысканную и удобную. Поскольку Мибл пока еще не был сильным телепатом, Юлер установил связь с башней Иньяра. А уж оттуда можно было переключиться на любую другую.
