самого истока, дракон бесшумно, как огромная летучая мышь, помчался над сияющей в ночи Тринадцатой дорогой. Посмотрев вперед, всадник увидел огромное скопление огней, светившееся, как огромный факел. Он ощутил приступ бешенства того, что не мог произнести название, которое он знал. Ощущение собственной немоты еще сильнее распалило его гнев.
'Это Цачес', грустно сказал Инедирт. 'Ты не помнишь даже этого?'
'Я помню, я помню!', хотел воскликнуть он, но Инедирт не дал ему открыть рта.
'А кто ты?', спросил дракон.
Липкий ужас охватил наездника.
'Я помню!', закричал он в отчаянии. 'Я помню!'
Дракон заложил над городом крутой вираж и резко снизился. Перед всадником промелькнуло открытое освещенное окно какой-то мансарды. Он увидел прекрасную полуобнаженную девушку. Роскошные светлые волосы закрывали ее тело подобно плащу. Всадник успел заметить, что черты ее лица отличались редким изяществом. Рослый парень стоял перед ней на коленях. Парень плавно стягивал с девушки платье. В ее светлых глазах мелькнул ужас – девушка увидела дракона и его всадника. Она вскрикнула и закрыла лицо руками. Парень обернулся, и всадник увидел
СЕБЯ!
Лицо парня исказилось от невыносимого страха. Всадник в ту же секунду с неимоверным облегчением понял, что это не он сам. Чего-то не хватало в этом жестком лице, чего-то важного…
'А кто он?' спросил дракон. И снова мучительные спазмы скрутили горло всадника, не пуская на волю рвущиеся слова.
'Ты ничего не помнишь', сказал Инедирт с откровенной брезгливостью. 'Ты больше не ты. Что ж, оставайся там, где ты есть!'
И, неожиданно встряхнувшись, словно огромная собака, выходящая из воды, дракон сбросил с себя всадника.
'Скажи мне, кто я!', в ужасе завопил тот, падая в кромешную тьму.
Несчастного крутило и кидало воздушным потоком. Тепло алеющее огромное тело осталось в безумной вышине. А земля, твердая и безразличная, приближалась с устрашающей скоростью. Первые ветви деревьев хлестнули его по лицу. И вдруг Миблу вспомнился тот облик, что принял сегодня Юлер. В следующий миг Мибл понял, что именно так – как темноволосый и темноглазый мужчина лет тридцати – выглядит дракон, когда покидает реальность снов. Повинуясь горячему импульсу, толкнувшему его в грудь, Мибл крикнул:
'Ради нашей любви, Дирт, я прошу тебя!'
'Ради нашей любви?», переспросил дракон. – «Так, значит, ты все-таки еще кое-что помнишь?'
'Да, Дирт! Кто я?'
В следующую секунду он ощутил себя яйцом, которое трут на терке. Но прежде, чем измельченные кусочки плоти брызнули в разные стороны, прежде, чем потерять сознание окончательно, он услышал с неба грохочущий голос дракона:
ТЫ – ВЭДАН ДАРЭНГ!
Мибл дико завопил, бросился вперед и упал на пол. Небеса откликнулись раскатом грома, подобному россыпи огромных камней. Шрам на щеке горел, будто был зашит проволокой.
Дрожа, Мибл сидел в темноте, уставившись на свои руки.
'Разве это руки кэцэра?', прошептал в голове вкрадчивый голос. – 'Да у них и вообще нет рук. Так кто же ты?'
Зарычав, как от боли, Мибл обхватил свою голову руками и начал медленно раскачиваться. В мозгу мелькала цветная каша обрывков, голосов, ощущений. Он снова увидел того странного парня из сна, что был так похож на него самого. Красивую девушку, перед которой его двойник стоял на коленях… Все сильнее в нем крепло чувство, что это был не сон.
Мибл каким-то непонятным образом видел то, что сейчас происходило в Цачесе, городе аборигенов, на самом деле.
'Постой – постой, а что он делал с этой девушкой?' мучительно щурясь, словно пытаясь снова увидеть это, и кусая губы от напряжения, думал Мибл. – 'Снимал с нее одежду. Так. Зачем?'
Вспыхнувшая за окном очередная молния безжалостной короткой вспышкой высветлила все закоулки его сознания. Он вскочил, сжимая кулаки.
– Ну, Тэнир, дай мне только до тебя добраться! – яростно воскликнул он.
Но его голос потонул в реве обезумевшей стихии.
Утром дождь все еще стоял стеной. Иньяр связался с Миблом. Выяснив, что ночная буря не причинила домику Мибла никакого вреда, он сообщил, что сегодня кэцэры не придут его навестить. Как и опасался Иньяр, охранный контур долины не выдержал натиска разбушевавшейся стихии. Сегодня они все займутся его починкой, а завтра собираются посетить Мост. Надо было проверить исправность установки, сделанной кэцэрами для сареасов. Той, которая задерживала мутантов из Священного Озера.
Вэдан растопил камин. Он уселся перед ярко пылающим огнем со стаканом освежающего напитка в руке, который он делал из лесных кисловатых ягод. 'Если я хочу убраться отсюда, то лучше всего это сделать завтра. Другой возможности может и не представиться', размышлял он. – 'Но как я оказался здесь? Я знаю, что я был на берегу и схватился с кэцэром, Миблом, знаю, что в нас попала молния – наверное, у меня был нитсек…'.
Ременную петлю от нитсека он и правда нашел в кармане. Вэдан бросил взгляд на свое запястье – браслет по-прежнему был там, и значит, 'обреченным' он не был. Но балахон, который был на нем, серый балахон чуть ниже бедер, с уже порядком растрепавшимися рукавами, совершенно точно был униформой обреченного.
'И зачем я оказался в Священной Роще?'
Этого он не помнил. Но здраво рассудил, что любой сареас, оказавшийся на его месте, постарался бы узнать, как можно уничтожить кэцэров, и вернулся бы домой как можно скорее. Вряд ли бы даже Шэдан Харбогадан справился с ними в одиночку. 'А они вовсе не бездушные, жестокие твари, какими их представляют', думал Вэдан. – 'Впрочем, никто о кэцэрах ничего толком не знает. Их никто никогда и не видел, не считая Лиарега и кое-кого еще из Совета Трехсот…'
И тут Вэдан вспомнил про дневник Мибла. С того момента, как он перебрался в Старое Поселение, у него все как-то не доходили руки дочитать свиток. Вэдан вспомнил и о том, что в день его появления в Шамболоре был траур – тринадцать лет назад один из обреченных убил Яньара. Того самого кэцэра, который попросил Мибла написать свой последний отчет.
'У него точно должно быть написано об этом!', думал Вэдан, лихорадочно роясь в своих вещах. – 'Возможно, у Мибла написано, и как обреченному удалось убить кэцэра'.
«А ведь мне тоже это удалось», вдруг подумал он.
Эта мысль, это знание меняло все его представления о себе и мире, но Вэдан не стал пробовать эту мысль на вкус. Он нашел свиток и снова уселся у камина. Дождь все не унимался, и в доме было довольно прохладно. Вэдан торопливо перематывал свиток за ручки в поисках того места, где прервал чтение в прошлый раз.
«Лиарег», вспомнил он. – «Ведь это Лиарег хотел пожать Миблу руку, когда продал нас в рабство инопланетянам».
Официальная версия истории несколько отличалась от того, что было написано у кэцэра. Совет Трехсот, поняв, что вырваться из Дираза не удастся, собирался стоять насмерть.
