были весьма логичны и просты, но убивали поэтику языка и фантазию. Возможно, причиной таких мыслей была страшная жара. Однако над Шамболором уже росла тяжелая туча. Вскорости следовало ожидать мощного ливня, который охладил бы разгоряченную, жаждущую землю. Дарэнг решил дождаться в Старом Поселении, пока взорвется башня Хранителя Оружия. Он поставил таймер на максимально возможный срок, на два часа, чтобы уйти как можно дальше. А заодно переждать грозу в своем домике, который выстроили для него кэцэры.
Вэдан прошел по центральной площади. Несколько минут он в задумчивости постоял у памятника Тсиладу и Рану. Фигуры сильно стерлись от времени, но не потеряли своей небрежной величественности.
Вэдан оказался наконец около своего домика. Кэцэры, к счастью, не стали разрушать его. Вэдан вошел внутрь, приблизился к аппарату связи и сунул руку в тайник. Вэдану показалось, что там ничего нет. Сердце затрепыхалось в его груди, как выброшенная на берег рыба. Но вот он нащупал свиток, нетерпеливо извлек его. Вэдан с умилением уставился на побуревшие от времени иероглифы в верхнем левом углу:
В этот момент раздался грохот такой силы, что Вэдан ощутил его не как звук, а как удар по всей поверхности тела. Дарэнг упал на пол, крепко прижимая к себе рюкзак. «Ага», подумал он удовлетворенно.
Но тут звук повторился, при том он оказался гораздо мощнее. Стены домика зашатались. Вэдана подбросило к потолку. Приземлился он неудачно – на угловатый корпус аппарата связи. Вскрикнув от боли, Вэдан перекатился на пол. Он пополз к выходу, крепко цепляясь за стыки плит на случай нового взрыва.
'Эт-то что еще?' думал он изумленно. – 'Шамболор, что ли, взорвался?'
Но он ошибся – это взлетели на воздух еще только укрепления Сторожевой Долины. Шамболор взорвался как раз в тот момент, когда Вэдан выбрался из домика и надел рюкзак на спину. Вэдан увидел сначала огромный черно-оранжевый гриб. Зарево выросло над долиной. Вэдана отбросило в сторону и поволокло по земле ударной волной. Он вцепился в случившийся по пути мощный дуб. Вэдан обнял его и прижался к нему всем телом. Следующий порыв ветра повалил и дерево. Натужно крякнули корни, выдираясь из земли. Вэдана подбросило еще раз, перевернуло.
Сразу после этого все стихло. Лишь черный жирный столб дыма поднимался над долиной, где только что была твердыня Хранителей, словно погребальный шест, что устанавливают над могилой. Он уходил в небо, словно гигантская колонна или лестница, по которой, согласно поверьям лерцев, души умерших уходят на небо. 'Вот уж это им на меня свалить не удастся', неуверенно подумал Вэдан и отвернулся.
Он поднялся и встряхнулся. Вэдан решил искупаться. Даже если завтра его казнят, приняв за кэцэра, это не повод мучаться сухостью в жабрах. После купания Вэдану безумно захотелось есть, и он вернулся в дом. Крохотная постройка уцелела во время землетрясения. Возможно, потому, что была возведена кэцэрами совсем недавно. Кто знает, что было бы, если бы Вэдан согласился жить в одном из старых домов Поселения, который кэцэры хотели отремонтировать для него. Многи из них не выдержали толчка и рассыпались окончательно. Вэдан достал припасов из собственных кладовых – немного копченого мяса, напиток, который он варил себе из кисло-сладких ягод леррики, и перекусил. Безумно захотелось спать, причем резко, сразу. Вэдан догадался, что это закончилось действие таблеток, которые ему дал Гаттар.
Он растянулся на мягких матах, что лежали на полу. Вэдан даже не заснул, а скорее потерял сознание. Словно кто-то щелкнул рычажком и выключил свет. Какая-то мысль, ослепительная и тревожная, успела промчаться по границе света и тени.
Он смотрел через иллюминатор межзвездного корабля на россыпи звезд, висящие в пустоте. Особую тоску и горечь вызывала в нем точка, излучавшая небольшое слабое сияние – близкая планета или умирающая звезда. Неожиданно сияние начало нарастать, и вот оно уже ослепляет, а звезда все увеличивается в размерах. Она приближается и занимает собою сначала половину обзора, а затем и весь иллюминатор…
Он в ужасе повалился на холодный жесткий пол, закрывая лицо руками, но еще успел увидеть черную трещину, расколовшую ослепительное сияние – скорее всего, это треснул иллюминатор…
Вэдан открыл глаза. Как ни странно, он не дрожал. Он чувствовал себя так, словно тело его превратилось в огромный застывший и безжизненный кусок льда. 'Что это было? Что я видел?', изумляясь собственному спокойствию, пытался понять он. И вдруг он вспомнил… в отчаянии стиснул руки.
Руки, да. Его тело во сне было немного другим, он отчетливо ощутил это. Похожим, но другим.
'Я знаю, что я видел – это взрыв Телкх', подумал он с внезапной уверенностью.
Вэдан встал, подошел к окну.
Там было темно; он проснулся среди ночи. Хотя… было ли это сном? Ни Гаттар, ни врач, соматривавший его в Цачесе, не смогли установить причину его внезапного обморока в Священной Роще. Откуда им было знать, каковы признаки переутомления мыслящей жидкости. Находящейся на границе собственных, хотя и весьма широких, возможностей к приспособляемости…
«О Крогт», подумал он. – «Что же я наделал».
Вэдан вспомнил, как на причале ударил Инедирта мыслебоем. Хотя раньше не владел им.
Почему он ни на секунду не задумался, когда сделал то, что не под силу ни одному аборигену – узнал кэцэров в скафандрах, только по индивидуальной окраске поля?
«Я уничтожил собственную расу, поддавшись ложной памяти этого аборигена. А ведь Иньяр предупреждал меня, что…».
Вдруг нестерпимый холод надвигающейся смертельной опасности пронзил его мозг. Вэдан обернулся. Он увидел плотный силуэт, полупрозрачный и переливающийся. Призрак надвигался от аппарата связи. Вэдан попятился. Сейчас он жгуче жалел, что вернул бластер Хранителю. Вэдан уперся лопатками в стену.
Сияние окутало его. Вэдан задохнулся от собственного бессилия и рванулся в последний раз. Но ноги уже не слушались его. Вэдан упал на маты.
«Успокойся. Нет, ты не Мибл», раздался голос Иньяра. – «Ты – лучше».
