что друг лишился рассудка и все-таки не понимает, не слышит его.
А потом Дарэнг кивнул.
– Посмотри в рюкзаке, в пакете, – сказал он.
Голос Вэдана был лишен интонаций, словно с Лээтом разговаривал кианейс.
– Достань и пролистай. Если ты не сможешь прочесть это, это все было бесполезно.
Лээт залез в рюкзак, зашуршал пакетом.
– Но надеяться на подобный исход событий было, в моем положении, смешно, – пробормотал он. – Ой!
Гулназг поморщился:
– Это и есть дневник того кэцэра, Мибла?
Вэдан снова кивнул.
– Но… почему… Шамболор взорвался, – произнес он стеклянным голосом. – Не понимаю. Что ты дал мне? Что это за взрывчатка?
Лээт расхохотался – тем смехом, который кончается слезами.
– Я очень люблю тебя, Вэдан – сказал он.
Дарэнг снова посмотрел на него этим своим новым, жутким взглядом. Лээту показалось, что на него смотрит сама смерть. Вэдан отвел глаза.
– Но в этот раз всему виной, ты не поверишь, проклятые полукровки, пробравшиеся в Каартс, – продолжал Лээт. – Те, кто толком ни разу не прочел «Заветы» Харбогадана.
– В рюкзаке… есть… и они, – делая неестественные паузы между словами, сказал Вэдан. – Подлинник. Покажи мне… что я… не так прочел.
Лээт снова залез в рюкзак. Нашел взрыватель, и тихо расплакался.
– Ты даже не смог установить все толком, – сказал он, вытирая щеку ладонью. – Если бы не… Впрочем, на. Прочитай сам.
Он быстро перемотал свиток с «Заветами», ища нужное место.
– Вот, – сказал Лээт. – Прочитай.
– Я читал… это, – сказал Вэдан. – Я даже сдавал… главу «Хранитель Оружия» на экзамене. Я думал, что… это метафора.
– Это у вас, островитян, метафоры, – с сердцем ответил Лээт. – А у нас, тупых сареасов, каждое слово – правда. Ты можешь идти сам или тебе помочь? Нас ждут, надо торопиться.
– Я… сам, – произнес Вэдан.
И правда, поднялся сам, хотя и с трудом. Только теперь он заметил Бэрта. Скульптор стоял в дверях и с задумчивым интересом рассматривал голограммы, украшавшие стены домика. Судя по отсутствующему выражению его лица, он вряд ли слышал хоть слово из того, что они говорили.
– Барокко, поздний период второй империи, – сказал Вэдан, обращаясь к нему. – Слегка претенциозно. Но освежает, не правда ли?
По лицу Бэрта было ясно, что он испытал все те же чувства, что и Лээт двумя минутами ранее.
– Да-да, конечно, – пролепетал он.
– Может, ты хочешь забрать с собой что-то еще? – спросил Гулназг. – Вряд ли мы когда- нибудь сюда вернемся.
Вэдан отрицательно покачал головой. Все трое вышли из домика.
Бронированный вездеход с эмблемой кианейкама приткнулся своей широкой тупой мордой у торчавших вверх могучих корней дуба, вывороченного вчерашним взрывом. Казалось, что машина принюхивается. В вездеход Вэдан вскарабкался уже более бодро. Больше никого в машине не оказалось. Дарэнг опасался, что Гулназг взял с собой Баруга. Но Лээт оказался достаточно мудр, чтобы не делать этого.
– Он не знает, – угадав его мысль, сказал Лээт. – Он бы так нас так просто не выпустил. Никто не знает, что мы поехали за тобой. Бэйно я взял с собой потому, что…
Лээт смутился.
– В качестве грубой силы, – меланхолично закончил Бэрт.
Несмотря на то, что обладал самой мирной профессией, Бэрт был самым мощным среди обреченных. Лээт не знал, с чем ему предстоит столкнуться. Он решил положиться на старые, дедовские методы – на грубую, как выразился Бэрт, физическую силу. Посвящать же в это дело кого-то со стороны Лээту было не с руки.
– Спасибо, – сказал Вэдан. – Спасибо вам обоим.
Тихонько заурчал мотор. Вездеход попылил к Горной Обители Харбогадана. Лээт ожидал, что Вэдан начнет расспрашивать о том, что произошло в Цачесе во время его отсутствия. Мысленно Лээт содрогался от того, что на один из вопросов Вэдана у него нет достойного ответа. Но Вэдан молчал. Через час, когда они миновали Тзир и подъезжали к Мосту, Вэдан, до этого не только молчавший, но и сидевший неподвижно, как статуя, вдруг шевельнулся. Лээт тут же притормозил.
– Надо заскочить в Священную рощу, – произнес Вэдан.
Гулназг переехал Мост, свернул направо, на Тринадцатую дорогу.
– А что там? – осторожно спросил Лээт затем.
– Я потерял там… подвеску…
Лээт вспомнил про семейную реликвию, которой Вэдан очень дорожил. В Каартсе он надел ее только на выпускной. Не стоило тащить такую дорогую вещь с собой на столь рискованное предприятие. Но Вэдан, видимо, взял ее с собой на удачу.
– С дельфином? – спросил Лээт.
– Нет, – ответил Вэдан. – Другую.
Вездеход качнуло. Лээт въехал в Священную рощу и остановился.
Глава пятая
Согласно изначальной задумке архитектора, на заседаниях Верховного Суда могли присутствовать все сареасы, а так же их женщины их дети. То есть Крозтертаг был больше зала заседаний Совета Трехсот примерно раза в три и мог вместить около пяти тысяч человек.
И он был полон. Места зрителей поднимались амфитеатром вокруг круглого пятачка с кафедрой для судей, возвышения для свидетелей, длинной скамьей подсудимых и небольшим уголком для секретаря. Многие, особенно в первый день, пришли на заседание прямо с улиц, где осуществляли свои статуты. В зале отчетливо пахло порохом и гарью. Согласно древнему закону, одному из самых первых, на заседания Верховного Суда нельзя было приходить с оружием. Всем желающим поприсутствовать на слушаниях по делу Дарэнга пришлось сдать оружие кианейсам-охранникам. Поблескивающая сталью груда высилась на галерке – мест в специально отведенных сейфах не хватило. Для Вэдана все ниже этого стального ежа сливалось в разноцветную кашу лиц, ярких плащей и белеющих своей новизной повязок на раненых. «Как же так», с ужасом, усталостью и отвращением думал Вэдан, скользя взглядом по амфитеатру перед собой. – «Ведь все это уже закончилось. Все это уже было! Меня оправдали, и…»
Кондиционеры, предназначенные поддерживать максимально комфортную для присутствующих температуру и влажность, плаксиво выли. Они справлялись со своей
