повысить свой культурный уровень. Приятная тяга к знаниям удивляла учительницу недолго. Классная же руководительница, которая была вынуждена присутствовать на сеансе в силу профессионального долга, сразу все поняла и скромно села в первом ряду с двумя отличницами-подхалимками. Основная часть школьников же разместилась на последнем ряду. Пустые бутылки из-под пива с грохотом покатились по проходам еще до того, как в зале погас свет. Валентина Владимировна ждала продолжения, замирая от ужаса и стыда. Впрочем, зал был полон такими же подростками из разных школ, конвоируемыми ее собратьями по несчастью. Вид у учителей был затравленный, на лицах застыло совершенно одинаковое выражение отчаяния и покорности судьбе. Рита сказала Вике, нехорошо усмехаясь: «Знаешь, на кого сейчас Вэвэ похожа? На нациста из мотопехоты. Который бросил свой мотоцикл на обочине, чтобы пописать в кустиках. Вот он уже расстегнул ширинку и тут увидел секрет партизан, заросших по самые глаза бородами». «Да ты у нас патриотка», сказала Вика подруге сквозь смех. Сравнение было настолько же точным, насколько и ядовитым. Стиль обращения Валентины Владимировны с учениками наиболее точно отражала фраза: «Arbeiten und Disziplin», украшавшая в свое время, насколько помнила Вика, ворота Бухенвальда.
Продолжение банкета не заставило себя долго ждать. Парни насобирали денег (Вика тоже дала десятку, которую Ромик ей до сих пор не вернул. Впрочем, девушка понимала, что это не по злобе, а просто потому, что парень забыл об этом), сбегали за пивом и кое-чем еще.
Вика не помнила уже, кто именно из парней надул презерватив, огромная тень от которого закрыла пол-экрана сразу после стартовых титров. По залу пронесся хохот, а затем потянуло сладковатым дымом. К своему счастью, Валентина Владимировна не знала, что так пахнет шмаль. Только это уберегло ее от инфаркта. Взгляд Вики за весь двухчасовый фильм упал на экран только один раз. Это было в тот момент, когда на зал надвигался чудовищный бюст с декольте на двенадцать персон, щедро усыпанным по краю бриллиантами. «Ух ты», сказала Вика. – «Какие камушки». А Ромик, сидевший рядом, возразил: «Какие сиськи!». После чего разговор стремительно свернул в направлении, весьма далеком от творчества Льва Толстого, и больше к потрясателю человеческих душ и зеркалу русской революции так и не вернулся.
В общем, посещение киноцентра привело 11 «Ф» в полный восторг. Школьники выказали горячую готовность в любой момент повторить культурное мероприятие. Но у Валентины Владимировны не достало на это мужества. И даже то, что 11Ф написал сочинение по Толстому на порядок лучше, чем по Достоевскому, не смогло повлиять на решение учительницы.
– Они ведь после этого, по-моему, на капремонт закрылись? – сказал Рома.
– Ну да, – смеясь, сказала Вика.
– Может, лучше подождем, пока в комках появится и диск возьмем? – предложил парень. – Катя, кстати, работает продавцом, как раз в отделе кино. Мне диск посмотреть она бесплатно даст. Посидим дома, с пивом… Захотел покурить – остановил и вышел. Ты как на это смотришь?
Вика, в общем, смотрела положительно, и даже понимала скрытый смысл этого предложения. Диск, даже не из Катиных рук, а из проката обошелся бы дешевле одного билета в кино. В принципе, она бы даже согласилась. Если бы не одно «но».
Подобная программа предполагала визит домой к Роме, или к ней, а к этому Вика еще не была морально готова.
– Ну, не знаю, – сказала она. – Все-таки большой экран – это большой экран.
– Ладно, придумаем что-нибудь, – сказал Рома.
Было тихо-тихо, только скрипел под ногами снег.
Загремели тарелки, которые Гарик всей стопкой поставил в таз с горячей водой. Закатывать рукава солисту «КБ» не пришлось – он был в футболке.
Рита сидела у стола, курила и смотрела, как он моет посуду. «Все-таки есть в деревенских парнях какое-то очарование, какая-то мужская надежность, которую городские теряют сразу при рождении», думала она.
Орешек и Лена легли спать сразу после того, как Рикошет покинул развеселую компанию. Рита постелила им отдельной комнате. Лене – на разборном кресле, а Орешку достался старый диван. У Риты нашлось необходимое количество пододеяльников, и Орешек был даже избавлен от уколов верблюжьего одеяла. Счастье долговязого барабанщика несколько омрачал тот факт, что позже к нему должен был присоединиться Гарик, а диван явно проектировали еще в послевоенное время, когда люди были значительно мельче по габаритам.
Гарик, впрочем, еще в самом начале вечера прикинул, что Ритина кровать, стоявшая у печки, свободно вместит их обоих.
– А что за парень этот Рикошет? – спросил Гарик и поставил чистую тарелку на допотопную сушилку из алюминиевых прутьев. – Он как будто совсем не из вашей компании.
– Так и есть, – сказала Рита и лениво потянулась. – Витек выскочил откуда-то, как чертик из табакерки, прошлым летом. Он через меня со всеми познакомился. Рикошету мой парень паспорт делал.
Мурка, сытая и довольная, вылизывала заднюю лапу, лежа на половике. Рита рассеянно следила за неторопливыми движениями шершавого язычка. Она отлично понимала ощущения кошки, потому что сейчас чувствовала такую же благость во всем теле.
– Твой парень в ОВИРе работает? – осведомился Гарик.
– Нет. У них… – Рита замялась. – В общем, у Леши на руках оказался паспорт, настоящий, годный. И аттестат за среднюю школу к нему, и полис страховой, трудовая, и еще какие-то документы… Леша все это Рикошету и продал. Тот парень, хозяин паспорта, умер.
Руки Гарика, погруженную в мыльную воду, на миг остановились.
– И что, Рикошет взял имя мертвеца, получается? – спросил он, вытащил тарелку и промыл холодной чистой водой в умывальнике.
– Да.
Покончив с задней лапой, Мурка села и начала умываться. «Поздно ты гостей намываешь», подумала Рита, усмехнувшись. – «Они уже все здесь».
Гарик покачал головой:
– Это дурная примета – имя мертвеца брать.
– Да мы ему говорили, – вздохнула Рита. – Предлагали сделать хотя бы не «Решетников», а, скажем, «Решеткин». У Лешки был знакомый, мастер по таким делам. Комар носу не подточил бы. Витек отказался. Сказал, что тезка известного человека – это то же самое, что человек без имени, и он хочет именно так.
– Понятно… – задумчиво сказал Гарик.
– А потом Рикошету жить было негде, – продолжала Рита. – Моя бабушка ему половину дома и сдала. Это еще осенью было. Витек, как порядочный, на биржу встал, его на курсы сварщиков определили. Он, как закончил, пошел на завод наш. А под Новый Год переехал, сказал, что ближе к работе жилье нашел.
Гарик закончил с посудой и вытер руки о полотенце, висевшее около умывальника.
– А в группу Сережину он как попал?
– Да видишь, у них бас-гитариста не было. Ромик искал, искал, мне сказал об этом. А Рикошет еще летом, когда мы компанией на озере отдыхали, как-то случайно гитару в руки взял и так нам классно забацал. Я рассказала ему, что вот, гитариста ищут, и он согласился.
Гарик подсел к столу, достал из пачки сигарету.
