процедил сквозь зубы:
«Советую не болтать лишнего. Итак, о чем мы беседовали?»
«Я спросил тебя, о несравненный Цезарь, почему ты дал возможность противнику укрепиться на высотах, а не окружил войска Помпея еще в долине?»
«Мой юный незнакомец, – с важностью ответил Цезарь, краем глаза косясь на новых слушателей, – ты ничего не смыслишь в военном искусстве. Залог победы в том, чтоб сохранить для противника пути к отступлению. Естественно, до тех пор, пока враг боеспособен. Войско, потерявшее надежду спастись бегством, может в отчаянии сокрушить любую армию. А когда остается выбор: сражаться или бежать, обычно предпочитают последнее. Теперь же помпеянцы физически разбиты и морально подавлены. Сами поймут, что пора просить пощады. Там много славных рубак. Я сформирую из них отличные легионы. Жалко проливать римскую кровь. – И, обратившись к одному из всадников, Цезарь осведомился: – Тебе чего, Аугелий?»
«Поистине, – подумал Женя, – историки ничего не приукрашивали. Цезарь действительно знает своих солдат по имени».
Тот, кого Цезарь назвал Аугелием, спешился и почтительно заговорил:
«Непобедимый Цезарь! Моя конница по дороге к морю захватила в плен некоего прохвоста». Аугелий показал на безоружного всадника со связанными руками.
Женя чуть не вскрикнул: да это же Квитанций, легионер, который немножечко был похож на Вовку Быстрова! А Женя, надеясь на его возвращение, не покидал поста.
«Пленный передал любопытные сведения, – продолжал Аугелий, не глядя на Сидорова. – Оказывается, мальчишка – шпион, пронюхал о нашем плане битвы и донес Помпею».
«Клянусь Маркурием, я тому свидетель», – уныло пробормотал Квитанций.
«Ну, Вовка, ну, ябеда! – возмутился Женя, хотя, разумеется, Быстров был ни при чем. Встречаются же люди, похожие друг на друга».
Цезарь присвистнул:
«Это меняет дело. Шпиона немедленно казнить!»
«Дяденька!..» – взмолился Женя.
Но Цезарь был непреклонен:
«Здесь нет родственников. Все мы подчиняемся законам военного времени. Мальчишку отвести вон в ту пещеру и вход замуровать!»
Цезарь указал на пещеру, где была спрятана тележка! Пока легионеры заваливали вход камнями, Женя привязался ремнями, нажал на кнопку и…
Женя опять проснулся. В противоположном углу спокойно посапывала Алла. Под дверью желтела узкая полоска света.
– Дорогой Кви-интилий Ва-ар, – доносилось из столовой негромкое пение мужчин, – верни легионы…
– Миленький, хорошенький, – вторили им голоса женщин, – верни легионы…
Глава VI
Без Брута не обошлось
Утро пролетело бездарно. Пока не уехали учительницы и Алла, все шло кувырком. Бессмысленные и никчемные разговоры, обмен любезностями: «Ах, как мило встретили, Новый год…»
Жене казалось, что дядя Вася и дядя Жора должны сгорать от нетерпения и желания как можно скорее узнать подробности о его вчерашних приключениях. Но куда там! Дяди рассыпались в комплиментах перед Ириной Алексеевной и Раисой Яковлевной. Алла, как всегда, болтала без умолку.
Откровенно говоря, Сидорова давно мучила загадочность этих странных отношений между мужчинами и женщинами. Достойное занятие для мужчин – работа, наука, война. Женское дело – преподавание в школе, воспитание детей, приготовление обеда. Так повелось испокон веков, обязанности распределили четко. Однако, знакомясь с жизнью взрослых по книгам и кино, Женя замечал, что мужчины теряют массу времени из-за женщин. К чему? Зачем? Доблестные рыцари, вместо того чтоб сражаться с маврами, ночи напролет пели дурацкие серенады под окнами глупых аристократок. И потом, кто придумал эту любовь с объятиями, поцелуями и прочими телячьими нежностями? Со стороны, небось, стыдно смотреть. Стоило только мужчинам связаться с женщинами, как их роль становилась жалкой и нелепой. А меж тем, как написано в одной книге, «годы проходят, все лучшие годы».
В сущности, вот одна из главных причин, почему человечество так медленно движется к прогрессу…
Наконец гостей проводили. На прощание из окна электрички Алла состроила рожу Сидорову – так сказать, в знак признательности за гостеприимство. Еще одно доказательство того, что благодарности от девочек никогда не дождешься!
Помахав учительницам руками и дождавшись момента, когда электричка скрылась за поворотом, оба дяди одновременно загрустили. Дядя Вася тут же заявил, что ему необходимо совершить маленькую пробежку часа на полтора, и бодрой трусцой свернул в переулок. Дядя Жора скис прямо на глазах, замкнулся в себе и явно не был расположен к беседе.
Но когда подходили к даче, Женя не вытерпел и осторожно спросил:
– Дядя Жора, как вы расцениваете явление «помпеянства» в историческом аспекте.
– Явление пьянства? – оживился дядя Жора. – Проклятый пережиток прошлого! Голова болит, сердце колет, ноги ватные… Целый год рюмки в рот не брал, а на праздник не удержался.
– Дядя Жора, – обиделся мальчик, – я серьезно!
– А я шучу? – в свою очередь, обиделся дядя Жора. На его бледно-зеленом лице застыло страдальческое выражение. Действительно, какие тут шутки!
– Но если вам нездоровится, – сочувственно проговорил Женя, – тогда, конечно… И все же, вы помните, где я вчера был?
– Ах да, извини. – Дядя Жора потер пальцами виски. – Видишь, я совсем расклеился…
Они вошли в комнату, дядя Жора присел на кушетку, глотнул из стакана воды.
– Ладно, Женька, давай хвастайся своими подвигами.
– Какими подвигами… – скромно начал мальчик. – Ничего мне не удалось изменить! Жалко. Ведь неудачный исход Фарсальского сражения роковым образом повлиял на историю Рима.
– Не эта битва, так другая, – вздохнул дядя Жора. – Ты сам убедился – Помпей был игрушкой в руках аристократов. Безвольный, слабый, ограниченный человек…
– Тряпка, – прибавил Женя, вспомнив, как Помпей предлагал ему принять яд.
– Вот именно! При самом благоприятном стечении обстоятельств он не мог стать диктатором Рима. Да, брат, история – хитрая штука! Любой другой генерал, тот же Красс, мог бы десять раз разбить Цезаря в этой кампании. Но Цезарь прекрасно знал, с кем имеет дело. Такова, брат, логика жизни…
– Не согласен, – пылко возразил Женя. – Неужели во всем Риме не нашлось бы яркой личности!..
– Такой личностью был только Цезарь, – устало сказал дядя Жора. – Все его любили, все его боялись… И все ему завидовали. В сущности, он был тоже обречен.
На подобные темы Женя Сидоров готов был рассуждать бесконечно. Увы, голова дяди Жоры клонилась к подушке, он откровенно зевал.
– Дядя Жора! – воскликнул неугомонный мальчик. – Разве нельзя при помощи новейших достижений науки хоть что-нибудь исправить в Прошлом?
– Невозможно. Вчера, например, Василий Палыч заставил Помпея тебя выслушать – и то
