– Там какая-то женщина. Высокая, худая, с рыжими волосами. Утверждает, что она – ваша сестра.
– Да, единственная в своем роде, – проворчал Джеб. Он вышел из машины, поправил рубашку и галстук. – Диксон, помогите дамам, – распорядился Джеб.
Телохранитель кивнул.
Да, подумал Джеб, моя сестра та еще штучка! Что она выкинет на сей раз? Где-то в подсознании промелькнула мысль о ребенке. Он вспомнил изречение: «Бог дал, Бог взял». Малышка Элинор появилась в его доме благодаря Гвен. Чего же она теперь потребует? Отступного? Заберет ребенка? Об этом подумал не только он. За его спиной послышался стук каблуков.
– Она отнимет у нас нашу малышку, – проговорила Мэг с отчаянием в голосе. – Мы не можем допустить этого! Деньги! Она нуждается в деньгах! Дайте ей все, что ни попросит, только не ребенка!
Джеб кивнул. В его ушах звучали слова: «Наша малышка». И человек, за десять лет воплотивший в книгах столько остросюжетных коллизий, был потрясен той нестерпимой болью, которую причинила ему одна только мысль об утрате Элинор. Мы – нераздельное целое, подумал он с грустью. Мэг, Элинор и я – единое целое, и разъединить нас нельзя!
– Еще не все потеряно, – постарался успокоить он Мэг. – Если она потребует денег – откупимся. И не упоминайте про Большого Фрэнка. Ни в коем случае.
– Упоминать? Да я до смерти боюсь даже думать о нем. Сделайте что-нибудь, чтобы он уехал отсюда как можно скорей.
– Это человек, которого мы не можем подкупить, – сказал Джеб. – У него денег столько, что он не знает, куда их девать. Но не унывайте, – добавил он. – Все образуется!
С этими словами он вошел в дом. Рекс запрыгал, точно молодой щенок. Диван в кабинете Джеба поскрипывал, будто кто-то на нем ворочался.
– Кажется, кто-то пришел, – послышался голос его сестры.
Джеб перешагнул порог своего кабинета и сделал Мэг знак остановиться. И это моя сестра? – подумал он про себя. Такой он ее еще никогда не видел: на ней был старый измятый рабочий комбинезон, в рыжих волосах появилась седина, лицо покрылось морщинами и было таким измученным, словно жить ей стало невмоготу.
Он подавил желание отпустить пару колких замечаний, какими они любили перебрасываться.
– Привет, Гвен, – сказал он мягко.
– Привет, братик.
– Может, поешь?
– Нет, не хочется. Я себя неважно чувствую в последнее время. Что-то желудок пошаливает. Да и дорога была не из легких.
– Может, примешь ванну и в постель?
– Попозже, – ответила Гвен.
Никогда не видел ее такой пришибленной, подумал Джеб. Даже тогда, в Ричмонде. Мэг тихонько кашлянула.
– Ах да! Гвен, это моя невеста, Маргарита Хаббард. Послезавтра мы обвенчаемся. Хорошо, что ты приехала. Придешь на свадьбу?
Гвен отрицательно покачала головой.
– Так долго я здесь не останусь, – сказала она, вздохнув. – У меня неприятности. Большие неприятности.
– Опять нет денег?
– Денег, конечно, нет. Но если бы только это! Я сломлена. У меня и раньше было чувство какой-то неустроенности. Тяжело было жить вдвоем на мое пособие, а тут еще пришел этот счет. – Она протянула руку к своей сумочке, вынула какой-то бланк и отдала его Джебу.
– Счет за похороны? – воскликнул Джеб.
Мэг крепко сжала руку Джебу и, пройдя мимо него, села поближе к его сестре. Джеб всерьез расстроился. Сколько он помнил свою сестру, она плакала впервые. Мэг старалась ее успокоить.
– Тоти не вынесла этого, – проговорила Гвен сдавленным голосом, заливаясь слезами.
– Тоти? Кто это? – спросил Джеб.
– Тоти Д'Аморе. Помнишь ее? Мы вместе ходили в школу в Ричмонде и жили по соседству. Она была моей лучшей подругой.
– Ах да, Тоти! – вспомнил Джеб.
Мэг подошла к бару, налила хорошую порцию бренди и дала расстроенной женщине.
– Вот, выпейте все до дна и расскажите, что стряслось, – велела Мэг.
Гвен с благодарностью взяла бокал и залпом осушила его.
– Тоти, – сказала она задумчиво. – Мы вместе закончили школу, но потом наши пути разошлись, и мы несколько лет не виделись. Примерно год назад она позвонила мне из Нью- Йорка, где тогда жила, и сказала, что ей необходимо со мной увидеться. Как она узнала мой номер телефона, не знаю, но то, что она рассказала, было ужасно, и я поехала к ней. Можно еще бренди?
– Конечно!
Бренди придал Гвен смелости, и она продолжила свой рассказ:
– Тоти всегда была очень послушной девочкой. Своего отца она до смерти боялась и, когда он велел ей выйти замуж за Фрэнка Фангольда, не сопротивлялась. Через десять лет замужества – крайне несчастливого – она забеременела. Вот тогда-то она и позвонила мне с просьбой помочь.
Гвен отпила немного бренди.
– Как бы там ни было, Тоти убедила меня, что она должна уйти от Фрэнка и его семьи. Я по наивности решила, что Тоти имеет в виду семью Фрэнка. Но оказалось, что у него не было семьи. Его единственная «семья» – мафия! Тоти выждала, когда муж уедет из Нью-Йорка по делам, взломала сейф в их доме, и мы бежали с ней в Канаду. Сначала все шло неплохо. Ребенок родился здоровым, но Тоти так и не поправилась. Месяц назад ей стало совсем плохо.
– Как раз тогда, когда ты объявилась здесь, а потом бросила ребенка на меня, – прервал ее Джеб.
– Брат, дорогой, на кого же еще? Как малышка? Что с ней?
– С ней все хорошо, – ответила Мэг. – Долго же вы собирались спросить о ней!
– Я равнодушна к детям, – сказала Гвен. – К тому же сообщники Большого Фрэнка преследуют меня по пятам, так что не до нее.
– Что же было дальше? – нетерпеливо спросила Мэг.
– Ничего особенного. Я вернулась в Онтарио, нашла недорогой пансионат на окраине Торонто, и мы с Тоти там поселились. К сожалению, дней через десять ей стало еще хуже. Она часами говорила только о Фрэнке и его «семье» – мафии. Я приготовилась безропотно нести свой крест, но Тоти… она умерла. Я похоронила ее на кладбище «Святое сердце» в пригороде Торонто и стала искать, кто бы мог мне помочь. Мать, конечно, меня отшила, так что пришлось снова обратиться к тебе, Джеб. Счет за похороны ты видел.
– Платить не так уж много, – сказал Джеб. – Разумеется, я этот счет оплачу. Но Гвен, знай, люди Большого Фрэнка ищут тебя и ребенка здесь, в Урбанне. Фрэнк в городе. Здесь даже опаснее, чем в Канаде.
– О Господи, – простонала несчастная женщина. – Я должна ехать. Где моя машина?
– У тебя не хватит сил доехать даже до Перкинс-Крик, – сказал ей Джеб. – Наш дом как
