— И что тогда? — я зеваю: не выспалась. После Полигона слишком часто снятся кошмары.
— Не сверкай на меня клыками, — Джеки разворачивает припасенные с вечера бутерброды, наливает себе огромную кружку чая. — В этом городишке есть еще педагогический институт и летная школа. Будем проверять всех. Бери, ешь. Сливки в холодильнике.
— Спасибо. — Достаю сливки, встряхиваю. — Почему студенты, не понимаю?
— Ну знаешь, Альо, это не нашего с тобой ума дело. Раз аналитики так считают...
Да, возразить нечего. Я и не возражаю. К чему?
В этот день нам везет: попадается первый подозреваемый. Не невидимка, нет — человек. Но от парня так несет... не кофе он с невидимкой пил. Похоже, наша дичь изображает девушку. Я улыбаюсь всплывшему вдруг воспоминанию: мы с отцом едим мороженое...
...Аллея городского парка, лавочка в тени, мимо фланируют пары, буря запахов вокруг, но самый сильный запах — и самый вкусный! — сливочный пломбир с изюмом и шоколадной крошкой. Даже вонь невидимки неподалеку не перебивает его... невидимки? Я поднимаю глаза навстречу самому противному из всех знакомых мне запахов. Вик — незнакомый мне тогда Вик! — круто разворачивает свою даму, останавливается прямо перед нами и восклицает с веселым удивлением:
— Кого я вижу! Три Звездочки! Нет, ну кто бы думал — встретиться на Земле! И где — рядом с детскими аттракционами в захолустном парке, — широкая улыбка, кивок в сторону дамы. — Это Камилла. Камилла, этот тип — мой злейший конкурент и очень славный парень, он охотно отзывается на странную кличку «Три Звездочки».
— Очень приятно, — принужденно улыбается Камилла, отец вежливо встает, а Вик вдруг срывается с места, огибает лавочку и вручает даме свежесорванный алый цветок... я вопросительно смотрю на отца и думаю: сказать, что девушка — невидимка в маске, или потом?
— Альо, это капитан Блонди, — весело говорит отец. — Слушай, Блонди, не объявить ли нам перемирие на недельку? Я, знаешь ли, в отпуске. Не думал, что будет так скучно. Серьезно, чертовски приятно встретить знакомую рожу.
— Даже мою? — во весь рот ухмыляется Вик.
— Даже твою, Блонди, — отец отвечает ему такой же широкой улыбкой.
...Да, было весело, говорю я себе. И шепчу Джеки:
— Есть. Похоже, он провел бурную ночь с невидимкой.
Джеки склоняется над телефоном. Меня охватывает позабытый азарт: а вдруг! День только начинается!
Куратор говорит имя. Дальше — дело техники.
— Так, хорошо, — бормочет Джеки. — Ребята его ведут. Подбежал тот парень из деканата. Идут вместе, спокойно.
— Еще, — прерываю я. — Девушка. Она... слушайте, а студенты эти где живут? Эта девчонка... сама она чистая, а вот одежда!
— Уточнить надо, — быстро отвечает куратор. — Диана, кажется, снимает в городе квартиру с кем-то из пятикурсниц.
Джеки снова погружается в переговоры, а я думаю: все-таки аналитики молодцы. Дело знают.
Время замедляется, еле ползет. Каждый новый вошедший вызывает толчок ожидания. И — разочарование. Идут люди. Невидимками от них не пахнет.
— Нашли, — сообщает нам Джеки, отрываясь от телефона. — Лиля Коваль. Экономический, пятый курс. Сейчас ее вызовут с лекции.
Куратор смотрит на часы:
— Двадцать минут до перерыва. Моих четверо осталось.
Эти четверо чисты.
— Спасибо, — Джеки жмет куратору руку. — Отлично уложились.
Идем в деканат. Там сидят, ничего не понимающие, те двое, что вывели нас на Лилю. И сама Лиля, в тесном окружении ребят из опергруппы... ого, да на нее браслеты нацепили! Я подхожу ближе. М-да... что называется, всей мордой.
— Пролёт, ребята, — говорю я. — Это не невидимка.
— Ты уверена? — переспрашивает командующий группой сержант. Ему не хочется выпускать добычу. И я его понимаю.
— Абсолютно уверена. Обычная человеческая девушка. Напуганная. Не понимает, кто вы и почему ее схватили... кстати, зачем браслеты, и я не понимаю. Невидимки не сильнее людей. Даже, пожалуй, слабее.
— Браслеты по инструкции, — бурчит сержант. — Раз не невидимка, снимем. Только сначала шефу позвоню.
Он достает телефон, включает кодировщик и докладывает ситуацию, а я подхожу к Лиле ближе. Почти вплотную.
— Кто вы? — спрашивает Лиля. Голос ее дрожит. — Зачем все это, слушайте?
Я молча разворачиваюсь к парню. Та-ак...
— Джеки, — зову тихонько, — на минуточку.
Мы отходим в сторонку. Парень провожает меня ошалелым взглядом.
— Все-таки он провел ночь с невидимкой, — говорю я. — А эта Лиля Коваль с ним и рядом не стояла. Она, наверное, занималась всю ночь, от нее бумагой пахнет... такой, знаешь, старой. И глаза, погляди.
— Да, — задумчиво соглашается Джеки, — глаза красные, я заметила.
Сержант складывает телефон, снимает с Лили браслеты, берет под козырек:
— Приношу извинения, девушка. Но вам всем придется проехать с нами. Всем троим. И вам, девчонки, тоже, — это уже нам.
— Вот это правильно, — кивает Джеки. — Там разберемся. Ты уже вызвал машину?
Все это безнадежно, думаю я. Мы летим долго, часа два. Джеки всю дорогу шепчется с сержантом, задержанный парень отчаянно прислушивается, Лиля сидит молча, закрыв глаза. Безнадежно. Невидимка наверняка насторожился, не мог не насторожиться, а уж задержание этих троих будет для него ясным сигналом тревоги. И никогда мы его не поймаем, разве что я нос к носу с ним столкнусь. А так... все, что узнаем мы от этого парня, будет следами, по которым куда проще идти назад, чем вперед.
И, конечно, я оказываюсь права.
Правда, выясняется это через две тяжелых, нудных, до мути длинных недели.
Телефонный звонок застает нас в «Русском чае». Мы сидим здесь впятером — Блонди, я, Джеки, Марина и Оксана Марусевич. Отмечаем поражение. Все ниточки оборваны, все следы привели в никуда. Шеф, похоже, именно такого результата и ждал. Во всяком случае, отправляя нас на пару дней отдохнуть, он совсем не выглядел разочарованным.
И вот мы пьем коктейли и вяло обсуждаем, что делать с нежданно свалившимся на нас отдыхом. Вариантов много, но все, к сожалению, требуют хорошего настроения. Как раз то, с чем у нас сегодня проблема.
Звякает телефон.
— Чей? — спрашивает Марина.
— Блондинчика, — сообщает слегка пьяная, но не утратившая абсолютного слуха Марусевич. — Прикалывает меня твой ник, Блонди!
— Это я уже слышал. Триста двадцать четыре раза, — Вик достает трубку. — Тихо, девочки. На связи.
Минуты три он молча слушает, и лицо его каменеет. Потом медленно, словно через силу, протягивает трубку мне.
— Слушай, ханна, и не перебивай, — командует до странности знакомый голос. — Сейчас ты придешь в гостиницу «Пилот». Она недалеко от «Русского чая», на дорогу тебе даю десять минут, хватит, если поторопишься. Твои друзья пусть сидят, где сидят. Телефон возьми с собой. В гостинице поднимешься на пятый этаж, номер 512. Тебе откроют. Не опоздай, ханна. И не наделай глупостей, пока будешь идти.
И — гудки.
