поселке. Я ничего не помнила из своей прежней жизни. Ничего... твои Повелители очень настаивали на этом. Но в поселке был человек, который мог мне помочь. Яся. Это была ее специальность. — Давний ужас и давняя боль снова приходят ко мне. Я заставляю себя продолжать, глядя невидимке прямо в глаза. — Повелители заставили меня убить ее. — Драконий дар, дар памяти... как же это больно — помнить! — И, конечно, люди в ответ должны были убить меня. Не убить, — поправляюсь. — Казнить. Тогда это и произошло, невидимка. Интересно, что бы случилось, окажись ты на моем месте? Можешь представить себя без воли Повелителей в мозгах, а? Это было бы забавно, правда?
— Не отвлекайся, — визжит невидимка.
— А то поселение, за городом, выжженное... не твой ли народ жил там,
Я использую самоназвание расы, бывшей великой всего-то пару поколений назад. Отец рассказывал мне историю невидимок. Язык, правда, он знал не очень хорошо. Но название — особый разговор, грустный и поучительный. Л-локсс, «неуловимый». Помнят ли сами невидимки, что сотню лет назад это слово чаще использовалось в значении «свободный»?
Визг невидимки становится оглушающе высоким. Крайняя степень ярости... да, неплохо я его раздразнила.
Звенит в ушах. Плывет куда-то сознание. Чуть-чуть другой воздух... не запах... тень, оттенок запаха... наконец-то... вовремя... как вовремя!
— Ох, ну и отходняк, — Костик бледен до зелени, с его-то рыжеватой шевелюрой — вид прямо-таки нечеловеческий.
— Приятного мало, — вяло соглашаюсь я.
Мы сидим в кабинете доктора. Ослепительно белый свет режет глаза. Воняет лекарствами. И невидимкой — от Костиковой одежды. Сам доктор, всадив нам по дозе антидота, ушел куда-то, и никому мы, кажется, сейчас не нужны.
— Кто только придумал эту гадость...
— Без этой гадости нас бы не вытащили. Хотя что сказать, у иллов газ лучше, после него голова не болит. — Я потягиваюсь, почти с наслаждением ощущаю ломоту и боль в мышцах. — А ты молодец, Костя. Хорошо встрял. Минуты две, пожалуй, выгадали.
Костя краснеет. Я усмехаюсь про себя: ясен день, пацан и не думал время тянуть. Для него всё было всерьез.
Входит доктор.
— Ну-ка встаньте, молодой человек. Голова кружится еще?
— Ага...
Док смотрит Костика, а я тоскливо вспоминаю «Мурлыку»: бултыхнуться сейчас на пару минут в биогель — и были б как новенькие. Или для Земли это слишком дорогое удовольствие? Спрошу потом у Блонди.
Вик, легок на помине, сует нос в приоткрытую дверь.
— Ну что, док? Можно их забирать?
— Забирайте. Хотя я бы лучше вколол по дозе снотворного.
— Не хочу, — быстро говорит Костик.
— Кто б тебя спрашивал, — насмешливо бросает сыну Блонди. — Шеф тоже не хочет, вот в чем твое счастье. Пошли.
Вик ведет сына под руку, я плетусь следом. Док прав, лучше бы нам поспать до послезавтра... ощущение, как трое суток в невесомости проболталась. Тошнит и ноги заплетаются.
Зато шеф доволен, аж сияет. Ну, невидимок точно живьем взяли, а вот илл там был?
— Вид у вас, — усмехается шеф.
— Илла взяли? — спрашиваю я.
— Взяли, — шеф довольно жмурится. — Молодцы. Располагайтесь, — шеф кивает на прозрачный овальный столик в окружении четырех мягких кресел. — Костя, садись. Я Геннадий Павлович, служба безопасности Земли.
Костя ошалело моргает. И садится на самый краешек кресла, явно жалея, что это не табуретка.
— Костик, расслабься, — советует Вик. Он устраивается напротив меня, оставляя Палычу место против Костика. Я вспоминаю медкомплекс «Мурлыки». В теле колышется противная слабость. Нет, надо хоть как-то взбодриться!
— Кто-нибудь чего-нибудь хочет? — спрашивает шеф.
Я заказываю кофе, сливки и шоколад, Вик — бутерброды и кофе. Костя так удивлен, что забывает бояться и съезжает в самую глубину кресла. Ага, дошло до пацана!
— Костя, ты что хочешь? — спрашивает Вик. Костик мотает головой... резко бледнеет, сглатывает. Сипит:
— Ничего не хочу.
— Мальчику коктейль-тоник, — дополняет заказ шеф. — Мне зеленый чай.
Заказ появляется на столе через пару минут. Это время мы молчим. Костя смотрит на Вика, потом на меня... и начинает разглядывать кабинет. Конечно, посмотреть здесь есть на что: экран почти во всю стену, сейчас он темный и отражает стеллаж с бумажными книгами, чипами в цветных коробочках и пластиковыми яркими папками, занимающий всю противоположную стену, и край стола шефа. У шефа на столе тоже есть на что поглазеть, один органайзер чего стоит, ящерья работа... но кажется мне, что Костик просто застеснялся шефа. И нас заодно.
— Ну а теперь рассказывай, как тебя угораздило, — командует Вик, выбрав себе бутерброд. Бутербродов гора на огромном подносе, явно на всех. — Альо, хочешь с рыбой?
— Спасибо, — рыба пахнет так аппетитно, я, оказывается, проголодалась... Костик тянет из бутербродной кучи гамбургер с колбасой, рука дрожит, гора опасно наклоняется, мы с Виком дружно подхватываем, чуть не треснувшись лбами.
— Бери коктейль, Костя, — говорит шеф. — Тебе станет лучше. И рассказывай.
Костик жалобно шмыгает носом. И начинает. Вик ругается шепотом, я фыркаю: и так понятно было. Папка уехал в «Русский чай», а потом вернулся и предложил поехать вместе. Ну-ну... я беру еще бутерброд, лью в кружку поровну кофе и сливок. Пацан опускает голову.
— Не переживай, Костя, — ободряет шеф, — никто бы на твоем месте не догадался. Рассказывай дальше.
Дальше... дальше тоже, в общем-то, все понятно. Мало радости стоять с вжавшимся в спину пистолетом и ждать. Да, пацану досталось.
— Ты права была, — шепчет Костик, закончив визгом за спиной, от которого так помутилось в голове, что очнулся уже у доктора. — Прости, Альо...
Я молча киваю. Неохота ничего говорить.
— Ладно, Костя, — подводит итог шеф. — Спасибо. Ты молодец. Одна просьба только. Не распространяйся обо всем этом. Понимаешь?
— Понимаю, — серьезно отвечает Костик. — Хорошо, Геннадий Павлович.
— Вот и хорошо. Виктор, Альо, проводите молодого человека до проходной, оттуда зайдите в медблок снять маячки и возвращайтесь.
— До проходной? — переспрашивает Вик.
— Его там ждут.
— А... ага, — мне кажется, или слова шефа и правда выбили Вика из колеи, и он с трудом взял себя в руки? — Ладно. Пойдем, Костик.
На проходной дежурит тройка из отдела охраны — улыбчивая девушка, просеивающая посетителей, и два обманчиво расслабленных парня. Никто из них не похож на охранника, и ни в ком из них случайный посетитель не заподозрит умелого бойца. Они выглядят так же невинно, как и сама проходная — просторное фойе парадно-декоративного вида, ковер, диваны, деревья в кадках, фонтанчик в центре. Стены в зеркалах. Представительно и скучно. Кто заподозрит, что за зеркалами — посты наблюдения при боевых лазерах, что к автономной климатической системе легко подключается капсула с газом — любым из солидного ассортимента, на все случаи... первая линия обороны. Солидно.
