всем существом, исторгнутым из несущих желанную смерть объятий тяжкого забытья, почувствовала присутствие мхара. Прерванные обмороком обрывки образов и событий ворвались в опустошенную душу, вновь наполняя страхом.
- Очнись, госпожа…
Знакомый голос слабым эхом отозвался в занывшем сердце.
- Кто ты?
- Я – Нехинет, жрец Хепес.
- Ты жрец черной Орх, - с горечью напомнила Немферис.
- Уже потухшая звезда, что взошла когда-то над Иктусом, закрыла солнце. Час твой настал, дочь Арахна. Слышишь, это поют по тебе древнейший гимн? Слышишь, как один за другим открывают двенадцать люков страшного Колодца? Скоро и я должен буду открыть тот, что зовется Главным. Говорят, камень, что закрывает его, принесли сюда малусы. Это они, первые арахниды, вырыли этот грот – первый храм Темного отца. Скоро сойдет в пещеру сама Валаис, уже готовая к обряду.
Царевна попыталась встать. Но не смогла. Тело не слушалось.
- Это и есть Горон – самое ужасное место в подземельях, куда ты сама привела меня, – продолжал мхар, как одержимый. Он говорил и говорил, а она внимала, чтобы не слышать, как из тоннеля, еще прикрытого последними люками, исходит зловоние, сопровождаемое почти неуловимыми, но леденящими кровь стонами. Мать говорила, что здесь часто слышатся плач и стенания несчастных жертв Арахна, отданных ему для удовлетворения неуемной похоти.
- Привела тебя? Для чего, Нехинет? Для того чтобы ты собственной рукою начертал магические знаки на моем теле? Чтобы помог царевне Улхура пройти последний путь перед Колодцем?
- Не этого ли ты хотела, госпожа? – вновь быстро заговорил жрец. – Ты хочешь зачать ребенка от того, кто прячется там, ты слышишь его? Ты готова?
- Да. Я готова.
Нехинет задержал на её прекрасном лице долгий взгляд, потом тихо произнес:
- Дай мне руки, госпожа. Я обязан приковать тебя браслетами, ибо дух женщины слаб, и когда глаза смертной зрят божество – он может покинуть бренное тело.
Он развел ее руки, поочередно вкладывая их в открытые зажимы. Щелкнул замок одного браслета, затем второго…
Немферис перевела на мхара темные, с расширенными зрачками глаза, и слабо пошевелила кистями – браслеты защелкнулись не до конца, и при желании, она могла освободиться.
- Вот так, госпожа…
Царевна закрыла глаза. По странному выражению его лица, она поняла, что он сознательно допустил эту оплошность. Что не особенно удивило, ведь она не поверила в предательство Нехинета, заподозрив в какой-то игре в тот самый момент, когда плетка даже не коснулась кожи, порвав только одежду. Не смотря ни на что, он давал ей шанс.
Громче зазвучали голоса певших гимн дев. С шумом, выпустив клубы пыли, раскрылся большой люк в сводах пещеры. Распахнулись одни из тайных врат, впуская в пещеру процессию, возглавляемую черной и верховной жрицами. Та, что приносила жертвы, босая и простоволосая, была одета в черный полупрозрачный и длинный балахон с глубокими разрезами по подолу. Обнаженное тело Валаис покрывала красная краска. На бедрах блистал широкий золотой пояс с рубинами. Обе жрицы были в масках.
За ними, облаченные в алые одежды и украшенные живыми лилиями, шли младшие служительницы. Они несли чаши с благовониями, что наполняли пещеру тяжелым, сладким ароматом, покрывавшим затхлое зловоние древнего грота.
Процессия обошла алтарь с Немферис и остановилась, смыкая круг, в который попал сам жертвенный камень и статуя Арахна и образуя магическое «кольцо».
Церемония началась.
Верховная жрица, сделав глубокий надрез на запястье обсидиановым ножом, очертила им круг, отделяя священное место.
- Я омываю руки кровью жертвы, принесенной нашему Отцу, - произнесла она, поворачиваясь к черной служительнице, которая держала золотую чашу, полную теплой крови, и окунула в сосуд руки. После чего окропила алтарь и невесту, подошла к жертвенному камню, и окровавленными пальцами начертала с его четырех сторон магические знаки.
На некоторое время восстановилась тишина, что нарушили слова заклинания, произнесенные Валаис. По ее знаку Нехинет открыл колодец - алтарный камень с прикованной царевной накренился, заняв вертикальное положение. Жрицы и младшие служительницы опустились на колени, и подхватили слова гимна, что пели девы уровнем выше, осыпая Невесту белыми лилиями.
Настала очередь черной жрицы читать заклинания. А когда она закончила его, воздев руки в статуе, вновь заговорила Валаис:
- Впервые за долгие столетия мы спустились в пещеру Горон, чтобы отдать тебе в жены эту девушку, Отец. Услышь и поднимись из недр обители, дабы соединиться с той, что желает иметь от тебя потомство и зовется любимой дочерью твоей! Приди и возьми ее…
Вновь стало тихо. Все замерли, объединенные единой целью и желанием и напряженно смотрели в открытый люк, пока не увидели, как исходит из колодца темное пылевое облако. По пещере пронесся единый вздох благоговения и страха. Затаив дыхание, люди смотрели на нечто серое и бесформенное, которое рассеивалось, оседая в пропасть.
- Отец! – снова заговорила верховная жрица, и в голосе ее послышалось отчаяние и искренняя мольба. – Отец! Не отвергай детей своих! Не отвергай невесту! Теперь, когда мы стали свидетелями твоего восшествия! Вернись, Отец!
- Он не придет. Да, и то, что видели наши глаза – не гнусная ли фальсификация, которыми занимаются жрицы Улхура, чтобы держать в страхе и повиновении народ и поддерживать свой авторитет друг перед другом? Арахн не выходил уже десятки лет.
Вздрогнув, Валаис обратила страшные глаза на мхара, что осмелился заговорить с ней. Она забыла о самом существовании жреца, все это время стоявшего возле распахнутого люка.
- Что говоришь ты, презренный? Он принял жертву на моих глазах! Он явился и говорил со мной в час кончины Хефнет!
Нехинет издевательски хихикнул.
- Мне известны твои тайны, Валаис. Не забывай, что дух мой явился из сумрака. Вы, священные служительницы божества, умело обманываете всех и сами себя, употребляя эликсиры, что позволяют вам видеть и слышать только то, что вы хотите. «Невесты», отданные Арахну, попадают в лапы марлогам, которых вы выпускаете на свободу в час ритуала! – он оборвал свою обвинительную речь, видя смятение среди жриц, что лишь подтвердило его правоту. – Отец давно негодует на вас, и ждет только случая обрушить гнев на беспутниц! И, час настал! Уберите с алтаря невесту! Тем более, невесту, опороченную связью со смертным! Ведь ты сама знаешь, Валаис, что дочь Хефнет отдана была в жены дэнгорскому принцу.
- Замолчи, нечестивец! – зашипела жрица. – Я сама видела благоприятные знаки на жертвенном алтаре! Арахн указал на Немферис! Эта девушка чиста и угодна Отцу!
- Тогда зови, Валаис, зови! А я подожду, пока ты не устанешь. Вот тогда и предложу тебе помощь, без которой тебе не обойтись, арахнида!
- Какую помощь, мхар?
- Тебе не выманить демона обычным способом, - недобро улыбаясь, продолжал Нехинет. – Но за свою услугу я потребую особую плату. Подумай…
- Чего ты хочешь? – сквозь стиснутые зубы выговорила она.
- Кольцо Хефнет, повелевающее духами.
- Что? – Валаис расхохоталась. – Что может несчастный жрец, проклятый самой Орх? Не в его силах вызвать Арахна! Кольцо Хефнет?! Слишком ценный подарок за пустые обещания!
Нехинет молча поклонился.
- Тогда продолжай орать, дорогая арахнида. Кричи до хрипоты – паук не поднимется к тебе.
- Мерзавец! Ты издеваешься надо мной!
