А Кхорх, заметив первые судороги, развернулся и стремительно покинул комнату…
Глава 6
Довольный жрец проводил малусов в грот Умбры, и участники недавнего состязания снова оказались там, где все началось. Здесь ничего не изменилось, если не считать появления квадратного помоста, шириной в три локтя, прикрытого пурпурной материей. По обе стороны его в больших чашах горел огонь.
А вот Гереха словно подменили. Особую торжественность ему предавал темно-лиловый хитон с золотистой отделкой и высокий венец с рубинами. Служитель был непривычно учтив, и, выражая почтение Стражам священных невилл, кланялся и слащаво улыбался. Правда, все эти ужимки казались неприятными бывшим соплеменникам, что хорошо помнили его гневливый и вспыльчивый нрав.
- А он научился сгибать спину, - заметил Сахулл, толкнув в бок Дрэвха. – Кхорх может многое дать, таким, как наш вождь, - он широко улыбнулся, хлопая короткими белесыми ресницами и озорно блестя черными глазенками.
- Приятно, что вы отдохнули и находитесь в веселом расположении духа, - заметив это, сказал Герех.
- Чего мы ждем? – любезно, в тон жрецу, поинтересовался Одрух, и это получилось у него так комично, что остальные мужчины дружно рассмеялись.
Но служитель сразу стал серьезным. Осмотрев будущих стражников, он деловито заговорил:
- Надеюсь, вы понимаете, что отныне ваша жизнь станет другой? И начнется это с одежды. Смотрите на меня – я больше не выгляжу, как дикарь. Никаких бус из клыков, косичек и, - жрец поморщился, - шкур на бедрах. Служители Кэух должны носить белые одежды в знак чистоты.
- Сам-то чего не в белом? – хмыкнул Сахулл.
- Цвет одежд в Улхуре символизирует положение того, кто их носит, - повторил Герех хорошо заученную фразу. – Лиловый – цвет жрецов, - он был очень доволен и собой и своим особенным местом рядом с Кхорхом, к которому все больше проникался глубоким уважением. – Кроме того, вам выдадут ножи…
Змеелов поклонился, храня на лице притворно-вежливое выражении:
- Герех, а от кого мы должны охранять девчонок?
Среди малусов снова раздались смешки. Веселость мужчин была скорее нервной - сказывалось напряжение последних дней, которое требовало разрядки.
- От всех, - очень серьезно ответил жрец. – От всех, кто осмелится войти в грот дев и на берега озера Хелл.
- А ты сам можешь появляться там? – продолжал Одрух.
- Нет, - еще строже сказал служитель. – Эта земля – священна. Только посвященные Кэух и первосвященник могут находиться на ней. Да еще Матенаис, которая станет единственным связующим звеном между вами и миром, который будет закрыт для вас с того самого момента, как вы облачитесь в хитоны Стражей.
- Навсегда закрыт? – испуганно спросил Рехум.
Герех мрачно взглянул на юного травника:
- Навсегда.
В гроте, где восстановилась тишина, появился Кхорх. Его сопровождали шестнадцать служек в черном, которые выстроились вдоль стен, держа в руках факелы. Жрец, едва завидев господина Улхура, низко поклонился ему. Тот в ответ протянул служителю руку для поцелуя. Он выглядел бледнее обыкновенного, но в отличие от Гереха не сменил одежд, оставшись в обычном черном балахоне.
- Приветствую вас, Стражи, - заговорил первосвященник, предварительно оглядев мужчин, склонивших перед ним головы. – Надеюсь, его святейшество уже разъяснил вам основные правила будущей службы?
- Да, господин, - ответил за всех Сахулл. – Теперь мы знаем, что должны посвятить остаток дней охране святой земли.
Кхорх покосился на жреца и странно усмехнулся.
- Пока с вас не будут сняты символы Стражей, – уточнил он.
- Какие, господин? – спросил Одрух.
- Пояс с ножнами и именные браслеты из бронзы, - поспешно ответил Герех. – Все это появится у вас во время ритуала посвящения, который проведет один из жрецов Кэух.
- Но перед тем как каждый из вас произнесет слова клятвы, хочу, чтобы вы твердо запомнили, каким обязан быть истинный страж невилл, - подхватил первосвященник. – Пусть станут напутствием вам мои слова, пусть будут выжжены огнем в сердцах. И пусть примеры тех, кто нарушил заповеди Стражей, никогда не будут забыты. Итак, слушай же, служитель Кэух, каким ты станешь, когда ступишь на благословенную землю близ священного Колодца:
ты будешь тихим и терпеливым, иначе тебя постигнет участь Мауха, кричавшего там, где нужно было молчать и слушать.
Ты должен быть выносливым и сильным, чтобы не стать Ивхом, напрасно считавшим себя таковым.
Развивай в себе самообладание, и пусть пример Вахра, убитого змеями, стоит перед твоими глазами.
Будь внимательным, чтобы, подобно Иманиусу не стать жертвой собственной беспечности и излишней самоуверенности.
Не впускай в душу свою страх, или он покорит тебя и убьет, как убил Тилха.
Никогда не трогай то, что не принадлежит тебе, и помни о плачевной кончине Тавлуха, что позарился на чужое богатство.
И, наконец: не будь самонадеян с тем, кто сильнее тебя, умей смиряться с тем, что кажется тебе неправильным. И не пытайся противоборствовать божеству.
Он замолчал, блестя глазами.
- Как - кто? – подал голос Одрух. – Ты забыл сказать, кто сделал это, господин.
Кхорх обнажил в улыбке мелкие, острые зубы.
- Ты же понимаешь, змеелов, - он помолчал, потом заговорил, возвысив голос, и чем больше говорил, тем торжественнее звучали его слова. – Кэух, божественная Кэух уже готова подняться к нам из темной бездны, чтобы мы, служители ее, могли поклониться ей. Божество малусов, что было лишь духом, наконец, обрело плоть. Теперь ваши жизни связаны с той, что обитает в Колодце. Готовы ли вы, братья, к новой жизни?
- Да! – ответили они разом.
- Опуститесь на колени, чтобы я видел вашу готовность и смирение перед единственным господином, которому вы будете служить отныне.
Мужчины выполнили просьбу. И тогда в пещере появился еще один человек, облаченный в серебристый хитон с капюшоном, который скрывал лицо. Он был высок и двигался так степенно, что невольно вызывал почтение у новоявленных служителей. В руках его находилась свернутая одежда для стражников, и, подойдя к помосту, он сложил ее там и повернулся к собравшимся.
- Приветствую тебя, жрец Кэух, - обратился к нему Кхорх, склоняя голову.
Тот в ответ низко поклонился ему, прижимая руку к груди.
Малусы стали подходить по одному, принимая одежду и облачаясь в нее прямо перед жрецом. После чего служитель сам застегивал на запястьях каждого по браслету, и читал короткую молитву, накрыв своей правой рукой правую руку посвящаемого. Причем, последний, всякий раз с некоторой опаской свершал это действо, стараясь не смотреть на белую, холодную руку жреца с загнутыми, длинными и темными ногтями.
