- Нет, - отозвался Сидмас, - я думаю, как сказать тебе, что это пустая затея.
- Да почему?! – возмутился Креламет.
Сын правителя подавил тяжелый вздох:
- Ва-Лераг уже отказал мне…
Ночь окутала берега Анхи бархатным покрывалом, расшитым блестками звезд. Мягко переливалась чудная лунная дорожка, и ночное светило грустно смотрело на двух друзей, притихших у воды.
- Значит, у нас нет выбора, - поежившись, сказал сын сотника.
- Или мы проходим Врата, или … сидим и ждем неизвестно чего, как Астеман, - отозвался Сидмас невесело.
- Так, что мы имеем? – Креламет, не привыкший долго горевать о том, что прошло мимо, быстро и легко загорелся новой идеей. – Нужно поговорить с пленными, присмотреться к повадкам и попытаться влезть в их шкуры в прямом и переносном смысле. Надеюсь, отбор в Стражи будет не слишком строгим…
- У нас было мало времени, - заговорил мхар. – Пообещав горцам свободу, мы выведали у них как можно больше информации о жизни племени на мысе Бонши и всего, что связано с набором в Улхуре. Это были веселые дни! Поняв, что им не желают зла, парни охотно рассказывали обо всем, что знали сами. Мы научились бросать копье, бить гарпунами рыбу, переходить по речным порогам. А истории, которые они вспоминали, сидя с нами возле костра, мой «новый» друг Фархус записывал в свои Хроники. Ведь, горцы умудрились сохранить обычаи наших общих предков.
- Что будет с ними дальше? – спросил змеелов.
- Бамин-Ат, верховный жрец Эморх поклялся отпустить их. Если мы вернемся, - добавил Креламет- Лахвар с сомнением.
- Но ты не уверен, что служитель выполнит обещание?
- Я не уверен, что мы вернемся, - высказав то, что по настоящему беспокоило его, в глубине души он надеялся, что Одрух попытается опровергнуть его тягостные предчувствия.
Но тот промолчал, сосредоточенно раздумывая о чем-то. Мхар тоже не решался продолжать эту тему.
- Как вы попали сюда? – через довольно продолжительное время спросил его мужчина, видимо, придя к какому-то решению.
- Через портал, мгновенно переместившись прямо в Улхур.
- Это как? – прищурил глаза змеелов.
- Как если бы ты сейчас вошел в этот проход и сразу оказался на берегу Седого моря.
- А, через Темные Врата?
- Как ты сказал? – подскочил юноша. – Откуда тебе это известно?
- Мать рассказывала, что мхары умеют выделывать такие трюки, - ответил змеелов серьезным тоном. – А ей отец открылся, кстати, по секрету.
- А кто твой отец, Одрух? – охрипшим от волнения голосом спросил Креламет. – У нас только жрецы знают о Вратах, да и то, не все. Но служителям запрещено заводить детей и даже иметь связь с женщинами.
- Эх, молодость, - рассмеялся мужчина. – Не устоял, значит, ваш жрец перед моей матушкой. Да и то – красавицей слыла! Вот он и повадился ходить к ней через эти самые Врата, речами всякими смущать, о предназначении каждого смертного на земле рассказывать.
- Поэтому ты и пришел сюда? – побледнев от волнения, спросил Креламет.
- Может быть, – как ни в чем не бывало, рассеялся змеелов. – А ты?
- Я, хотя и мхар, в предназначение не верю. Отец мой, проведший большую часть жизни в походах, всегда говорил, что «пока в твоих руках меч, ты можешь вершить чужие судьбы». Но, возможно, он ошибался, ведь мой отец не Бамин-Ат.
Ни один мускул не дрогнул на лице змеелова, а светлые глаза остались чисты. И если Креламет хотел смутить его, наугад, не веря самому себе, назвав верховного жреца его отцом – в итоге ничего не добился.
- Так, для чего ты здесь? – повторил свой вопрос Одрух. – Не для того же, чтобы служить Кхорху!
- Я не могу тебе сказать.
- Вот как, - хмыкнул мужчина, явно забавляясь. – Открыв чужаку свое происхождение, которому здесь точно не будут рады, ты не назовешь своей цели, потому что считаешь ее важнее для себя самого или для первосвященника? Не глуп ли ты, мхар? – Одрух поднялся, встряхиваясь. – Тогда будь очень осторожен. Фархус, кажется, выбыл из игры. И ты – один. Кстати, как вас зовут, маакорские герои?
- Креламет, - юноша кашлянул, отлично понимая, что обидел человека, которого не мог уже считать чужим для себя. – И Сидмас.
Одрух вдруг поменялся в лице:
- Как?! – он резко повернулся к говорившему, но тут же опустил голову, спохватившись и взяв себя в руки.
Юноша растерялся, совсем не ожидая подобной реакции.
- Чему ты так удивился? Или твой отец был знаком с сыном Астемана? А, может, с самим правителем? – он ждал ответы на все вопросы, видя смятение змеелова, но сам еще больше запутавшись в предположениях относительно происхождения этого странного человека…
- Я помогу вам, чего бы вы ни затеяли, - глухо проговорил мужчина, снова присаживаясь на валун.
- Но сначала скажешь, откуда знаешь Астемана и его семью, - потребовал Креламет уже не столь решительно.
Он видел состояние мужчины, его потрясение. Вместо насмешливого и уверенного человека перед ним предстал опустошенный и растерянный, тщетно пытающийся вернуть себе душевное равновесие.
Креламет не понимал причин такой перемены, но подозревал, что здесь кроется какая-то важная, очень важная тайна. А еще он чувствовал, что змеелов не сможет открыться до конца. Возможно, потому, что она, эта тайна, как-то связывающая его с Ахвэмом, была тяжелой и неприятной даже для него самого.
Но сам он больше не сомневался в том, что этому человеку можно довериться. Прошлое Одруха, наложившее на его душу отпечаток скорби, оставило чистым его дух. От него исходила сила, которой он мог и хотел поделиться с другими.
- Я не знал правителя Маакора, - проговорил змеелов, поднимая склоненную голову. – Но вся моя жизнь тесно связана с землей мхаров.
- Из-за отца?
- Да, - хрипловато проговорил мужчина, глядя в сторону, сознательно или нет, избегая взгляда юноши. – Он приходил… к нам. А для того, чтобы его визиты не стали известны в племени, матери пришлось уйти из общины, поселившись в пещере близ моря. Там и прошло мое детство. Вдали от сверстников, от шумных игр, от ощущения защиты. Ты понимаешь?
- Да, - отозвался Креламет.
Одрух, наконец, отважился открыто посмотреть ему в глаза. Но душа его была закрыта. Такие глаза были у жрецов, которых юный мхар видел в ахвэмских храмах.
- Я долгое время был одинок, - снова заговорил змеелов. – Свободен и одинок. Как много людей стремится к этому, не понимая, что страшнее всего по-настоящему ощутить – ты один, о тебе никто не думает, никто не вспоминает с теплом, никто не ждет…
Ты спрашиваешь – почему я пришел сюда? Искать. Искать новой жизни, потому что прежняя казалась мне пустой и не нужной.
- Кто был твой отец? – с робостью, не свойственной ему и уже не надеясь на ответ, спросил Креламет.
Одрух покачал головой.
- Это не моя тайна, прости…
- Ладно. Я понимаю, - юноша от всей души сочувствовал ему, и был благодарен, за то, что тот
