ночей. Его обвиняли в убийстве старейшего, и только Илех, ставший новым вождем, защитил его перед племенем, сказав, что покарает любого, рискнувшего отомстить Кхорху. Но в те давние времена, отвергнутый всеми, он всецело принадлежал ей. И она привыкла к этому. И вот теперь женщине невыносимой оказалось другая реальность – ее мальчик нуждался не только в маме.
- Я все равно буду рядом, сын.
Между тем, они вошли в новую залу с темными в радужно-мерцающих разводах стенами. Через ее середину тянулись полки со свитками. Эта комната была особой гордостью Кхорха, собравшего огромную библиотеку.
Вот и сейчас, первосвященник подошел к полкам, с удовольствием глядя на собранные им сокровища.
- Что происходит в гротах? – спросил он без особого любопытства, как о деле, мало серьезном.
- Разве Герех не докладывал тебе?
- Хочу знать твое мнение, - в голосе его проскользнули новые нотки. Казалось, что-то, все-таки, волновало Кхорха, но по каким-то причинам, он пытался скрыть это.
- Хепи-Сах пропал, - ответила женщина осторожно, поскольку, тоже имела свой интерес в том тайном, что творилось в закрытых пещерах. Исчезновение Хоруга, превращенного сыном в ящера-жреца печалило её. Сын вождя, став зверем, не переставал оставаться человеком.
- Убит? Кем?
- Не знаю, просто – исчез.
- Что говорят стражи?
- Ничего. Одрух сообщил мне, что жрец не появляется в гроте. И всё. Куда подевался их наставник, никто не представляет. Сегодня девы без него вышли к колодцу.
- Кто же принёс жертву?
- Сахулл. Я призвала его. Ведь мне позволено это делать?
Кхорх помолчал, все более мрачнея. Ситуация выходила из-под контроля. Но становилась ли опасной? Он так не считал, хотя, и чувствовал нечто неприятное, сродни досаде на мелочи, которые приводят иногда к нежелательным, но легко поправимым последствиям.
- Да, мама. Я доверяю тебе, ты же знаешь. Что станем делать с Фархусом?
Женщина поежилась, пожимая плечами:
- Что с ним сделаешь? По упущению Хепи-Саха он сорвал лилию, но девушку-то не убивал.
- Значит, ты оправдываешь его?
По тону Кхорха Матенаис поняла, что сам он не может принять окончательного решения, но и защиту с ее стороны посчитает неуместной.
- Ты должен сам вынести ему приговор, - уклончиво ответила она.
- Хорошо, - вздохнул первосвященник. – Одной проблемой станет меньше. Видишь ли, мама, этот стражник серьезно пострадал от Кэух. Его нашли чуть живым, с разорванной грудью, с пробитой головой и истекающего кровью. Пока он не может ничего рассказать о том, чем не угодил нашей Каэлис, - он нервно хохотнул. - Я распоряжусь, чтобы бедолагу перенесли к невиллам. Пусть позаботятся о нем. И если жизненный путь его еще не окончен, он поправится и тогда многое прояснится в этой темной историей.
- Пострадал от Кэух? - переспросила Матенаис, с нескрываемым ужасом глядя на сына. – Каким образом?
Кхорх замялся, не зная, что ответить. Он сам не знал причину этого странного поведения божества. Но ведь, оно не было земным созданием и помыслы Кэух оставались сокрытыми от смертных.
- Меня всегда удивляла в тебе способность сочувствовать даже плохим людям, - наконец, сказал он. – Что ж, такова, видимо, природа всех женщин. Если вам жаль Фархуса, достопочтенная Матенаис – спасите его.
- Он хотя бы получил необходимую помощь?
- Конечно, - первосвященник поморщился. – Он же обещан Кэух. И пусть она таким невероятным образом обошлась с ним – отнять его у священной мы не имеем права.
- Хорошо, сын. Я позабочусь о страже, - с печалью проговорила женщина и собралась уже покинуть его, когда Кхорх остановил ее.
- Постой, мама. Мне нужно еще поговорить с тобой.
- Я слушаю.
Он опустил глаза и стал выглядеть смущенным, что редко водилось за ним.
- Среди невилл есть одна особа, - начал первосвященник нерешительно и у матери ёкнуло сердце – неужели? Неужели ее отпрыск стал интересоваться девушками, как полагается любому молодому человеку в его возрасте! – Я хотел бы, чтобы ты, мама, получше присматривала за ней.
Матенаис не смогла сдержать улыбку:
- Приглянулась?
Кхорх вскинул на мать вспыхнувшие глаза, а побелевшее от гнева лицо исказилось гримасой отвращение.
- О чем ты! Она наследница Сильхи и говорит много лишнего девчонкам. Как бы ни вышло чего.
- Вон в чем дело, - горько усмехнулась Матенаис. – В пещерах так много всего странного и страшного, чего только слепой не заметит. А Дэльви – хорошая девочка и мне безмерно жаль ее.
Кхорх опустил голову:
- Да, мама. Многие из живущих на земле достойны хотя бы жалости. Но у всех у нас – своя дорога и тот, кто помогает мне идти по ней, в конце концов, будут вознагражден.
- Чем, смертью на алтаре?
- Есть нечто, страшнее смерти тела – это гибель души. А над ней не властны демоны бездны. Идя по жизни и совершая деяние, мы сами выбираем участь для своей души и никто другой не может сделать за нас этот выбор. А я свой сделал…
Глава 9
Промывая рану Хепи-Саху, Лахвар заметил, что она затянулась.
- Все идет по плану, брат, - проговорил он тихо, меняя повязку. – Плохо, что ты несешь всякую чушь и отказываешься вернуться в этот мир человеком. Хеписахаф крепко держит твою душу, но я не позволю ему мучить тебя. И если маакорские заклинания слабы перед властью змея, Хоруг останется свободным хотя бы во сне.
Сын Риха бредил. И не смотря на то, что рана оказалась не смертельной и не воспалилась, он не приходил в сознание, но с кем-то говорил, называл имена, смеялся, что-то рассказывал, иногда очень долго. Морской охотник продолжал жить, хотя и странной жизнью.
Одрух, изловил змею и лечил больного ядом, а узнавшая о нем Дельви приходила шептать над ним заклинания бабки. Все это мало помогало. И пусть магия Лахвара держала ящера, не допускавшего Хоруга в этот мир, горько и странно было смотреть на это противоборство человека и зверя.
- Как он?
Горец вздрогнул и оглянулся.
- Нервы? – Одрух подошел, посмотрев на жреца, и снова перевел веселые глаза на Лахвара.
- Не ждал никого, - отозвался тот немного напряженно. – Какие новости?
- Глухо.
Змеелов уселся на валун, посматривая в пролом над головой.
Обнаружив Хоруга в сырой и вонючей пещере, первым делом они перенесли его в другое место, сухое и теплое. Осмотрев все близлежащие пещеры, Одрух выбрал именно эту. Она хорошо проветривалась и имела хитрый вход, обнаружить который было не так просто.
- Как думаешь, что с ним? – спросил он подошедшего к нему юношу.
