Хлюпик дернулся, как будто я свистнул ему в ухо. Он явно ожидал чего угодно, но только не подобного вопроса. Руки его автоматически забегали по карманам.
- Да, - пробормотал он. - Конечно.
- Хорошо. - Я благосклонно кивнул. - Мужика за стойкой видишь? Иди, заплати ему, сколько попросит. Скажи, что это от меня. И догоняй. Я наверху.
И, развернувшись, я пошел на выход, оставив Хлюпика в крайнем замешательстве.
4
День еще не разошелся. Наверху потихоньку рассеивались густые предрассветные сумерки. Говорят, сумерки - время силы. Я в этой серости бессилен, благо практически слеп. Не в прямом смысле, конечно, но в темноте вижу много крат лучше, чем в сумерки. Зато дождь закончился. И то хорошо. Хоть сырости от этого не меньше, но по крайней мере не так тоскливо.
Хлюпик показался в дверях под вывеской «Сто рентген», остановился. Рюкзак соскользнул с его плеча. Застежки поддались практически мгновенно. На свет божий показалась куртка. Выходит, я был прав. Ай да Угрюмый, ай да сукин сын.
Я подождал в стороне, пока он оденется и застегнет рюкзак. Когда Хлюпик зашагал в мою сторону, я развернулся и обычным шагом пошел закутками к выходу с долговской базы. Шаги за спиной участились. Хлюпик перешел на бег, и вскоре я услышал за плечом его дыхание.
- Никогда не бегай, - сказал я, не оборачиваясь. - Что бы ни происходило. Если ты побежал, ты труп. Уследить за ловушками в зоне на бегу невозможно. А смерть в аномалии может быть очень страшной. Потому лучше остановиться и схлестнуться с любой опасностью нос к носу, чем повернуться к ней спиной и побежать.
Я повернул раз, другой. Хлюпик не отставал. Слушал молча. Не то не проснулся еще, не то поумнел резко.
- Ты меня услышал?
- Да, - кивнул он.
Дорога стала шире, и Хлюпик, вырвавшись на секунду на полшага вперед, топал теперь рядом со мной. Впереди показался блокпост.
- Оружие с собой? - спросил я. И тут же пожалел об этом.
- Да, конечно, - подтвердил Хлюпик и достал мой БП.
С ума сошел!
- Убери сейчас же! - рыкнул я на него.
Он поспешно завозился, пряча оружие. Лихо выхваченный пистолет не желал упрятываться обратно за пояс. Интересно, в каком кино он набрался этой пошлятины, или ему на самом деле удобно так носить пистолет?
- Заряжен?
- Да, - коротко подтвердил он.
- Никогда не доставай пистолет, если не будешь стрелять, - менторским тоном продолжил я нравоучение.
- Достал - стреляй? - похвастался знанием расхожей фразочки Хлюпик.
- Можно и так сказать. Если ты просто праздно шатаешься с пушкой, то тебя запросто можно принять за бандита. А все, кто не свой, здесь чужие. И любой чужой с оружием в руке - это мишень. Понятно?
Хлюпик поразил меня лаконичностью и кивнул, не издав ни единого звука.
- Для других мишень - ты. Для тебя мишень - все остальные. Запомнил? Вот никогда об этом не забывай. И соразмеряй силы. Ты можешь выступить против всей группировки «Долг»?
Хлюпик завис на время, словно пытаясь понять, о ком речь. Но не знать этого он не мог. Чай, не первый день на долговской базе, а тут почти круглые сутки агитка изо всех матюгальников по кругу ездит. Вроде: «Вступайте в «Долг», братцы, и будет вам счастье».
- Нет, - проблеял он, сообразив наконец, что я имел в виду.
- Тогда засунь ствол поглубже и не нарывайся.
На посту дежурили малознакомые люди. Я молча кивнул, проходя мимо. Они даже не отреагировали. Вообще смотрели больше не на меня, а на Хлюпика. Оно и понятно - человек незнакомый, но весьма колоритный для местных реалий. Особенно в моей куртке, которая ему велика на два размера, если не больше.
От выхода я повернул направо. Хлюпик еще минуты две сопровождал меня в тишине, борясь с желанием заговорить. Наконец не выдержал.
- А мы куда?
Я остановился. Он стоял передо мной присмиревший, но не смирившийся. Он ждал от меня ответа и готов был спорить, а если надо, то и к черту меня послать. Решительный взгляд из тех, что ломают руки и рубят дрова, сверлил меня, все увеличивая обороты.
Чего это он? Ах да! Мы же опять повернули к кордону. И я ничего ему не объяснил.
- Очень любезно, что ты спросил, - ответил я. - А теперь слушай сюда. У меня никогда не было напарников, поэтому заниматься воспитанием я не умею и не буду. Все, что говорю, будешь запоминать с первого раза. Не запомнил - сам виноват. Дважды повторять не буду. Если что - по морде. И не говори, что не предупреждал. Это ясно?
Он кивнул.
- Хорошо. Дальше. С этого момента и на все наше дальнейшее общение запомни, как отче наш: пока мы в зоне, ты делаешь только то, что говорю я. Делаешь сразу, без вопросов, даже если тебе это покажется глупостью. - Я всверлился в него взглядом. - Если я сказал лежать, значит, ты ложишься. И плевать, что там лужа или насрал кто-то. Понял?
- Понял, - покорно согласился Хлюпик.
Я пристально посмотрел ему в глаза. На самом деле понял или говорит, чтоб от него отвязались?
- Если я чего-то не говорил, - продолжил я, - то ты этого не делаешь. Ни при каких обстоятельствах. Даже если тебе кажется, что так будет лучше.
Я вспомнил, как оставил его ждать у ангара, вспомнил пистолет на вытянутой руке и стрельбу по железным воротам.
- Исключение может быть только в том случае, если меня убьют. Вот тогда можешь делать все, что заблагорассудится. Это уже будет на твоей совести. Усек?
Он смотрел на меня напряженно, вслушивался в каждое слово. На вопрос покладисто закивал. Что-то он чересчур сговорчив.
- И еще, - подытожил я. - На дурацкие вопросы с этого момента я не отвечаю. Все, что тебе надо будет узнать, я тебе расскажу. Причем расскажу тогда, когда надо будет. Если я тебе чего-то не сказал, значит, тебе это знать не обязательно. Ясно?
- Ясно, - кивнул он.
- Прежде чем спросить, подумай. Потом еще подумай. А потом лучше промолчи. Доходчиво?
Он кивнул, соглашаясь со всем сразу. Видимо, понял. Уже легче.
- Так мы не домой? - радостно поинтересовался он.
- Нет, - пробурчал я. - Хотя лучше бы тебе именно туда и отправиться.
Глаза Хлюпика заблестели щенячьей преданностью. На лице была благодарность. Меня это злило. С таким же успехом можно радоваться и благодарить палача за то, что помог на эшафот подняться.
- Спасибо, - горячо выдохнул он.
- Не за что, - буркнул я.
- А куда мы идем? - беззаботно, как ни в чем не бывало, вопросил Хлюпик.
Я зло сплюнул, развернулся на каблуках и пошел прочь. Неисправимый балбес!
Здесь, в стороне от базы и от дороги, было тихо. Особенно сейчас. Ночью в зону редко кто лезет, да и на рассвете она мало кому нужна. Особенно в таких местах, где нечем поживиться. Только шелестели
