– Дорого бы я дал за то, чтобы не слышать этого.
Видбор надел рукавицы и грозно проговорил:
– Ну, все, ребята. Идите отсюда.
– В семи верстах к северу, там, где река сужается, стоит на берегу охотничий домик, – сказал Глеб. – Если уцелеешь, ступай к нему.
Десятник кивнул. Затем махнул рукой и повернулся лицом к реке, давая понять, что прощание завершено.
Дождавшись, пока Глеб, Замята и Анчутка скроются за деревьями, Видбор неторопливо достал из ножен меч, вгляделся в черную стену деревьев и спокойно проговорил:
– Давай, тварь! Посмотрим, у кого из нас кровь гуще!
Когда ветви деревьев раздвинулись, он на миг окаменел от ужаса, но в следующее мгновение вскинул меч и, издав боевой клич, ринулся навстречу чудовищу.
8
С минуту Глеб, Замята и Анчутка шли по чащобе молча. Потом, когда чащоба стала почти непролазной, Глеб предупредил:
– Берегитесь сухих веток, они могут проткнуть вам глаза. И берегитесь молодых веток. Они могут оплести вам шеи и задушить.
– Разве такое возможно? – усомнился Замята, покосившись на черные, влажные ветки деревьев.
– В Гиблом месте – да, – ответил Глеб.
И снова они пошли молча. Однако долгого молчания Замята не выдержал.
– Первоход, – тихонько окликнул он. – Как думаешь, Видбор уцелеет?
– Я не гадалка, – ответил Глеб.
Замята вздохнул:
– Хоть бы уцелел. Хороший мужик. Надежный. Коли бы раньше встретились – обязательно бы подружились.
– Это вряд ли, – возразил Глеб. – Я слышал, ратники не жалуют дознавателей. Считают их живодерами и мучителями.
Замята уставился на Глеба обиженными глазами.
– Не каждый из нас живодер, – с упреком сказал он. – Да и какое в этом удовольствие – мучить людей? Я без нужды вообще в ход кулаки не пускаю.
– Правильно делаешь, – сказал Глеб. – Если долго мучить человека, он...
Договорить Глеб не успел. Отчаянный, полный ужаса и боли вопль потряс лес. Глеб, Замята и Анчутка остановились и повернули головы в сторону крика.
– Это Видбор? – севшим от страха голосом спросил Анчутка.
Глеб молча кивнул.
– Всесильные боги-думраны, помогите нам выжить и выбраться отсюда! – пробормотал Анчутка на языке нелюдей. – Пусть Глеб Первоход, Замята-истязатель и твой верный раб Анчутка – Кирлымкумайрген останутся живыми и выберутся из Гиблого места!
Замята глянул на коротышку неприязненным взглядом и холодно поинтересовался:
– Зовешь на помощь своих дружков, нелюдь?
– Дурак, – сухо сказал ему Глеб. – Он молится за тебя. Молится своим кишенским богам.
– Вот как? Не тем ли богам, которые идут за нами по пятам, чтобы сожрать нас?
И вновь страшный рев пронзил тишину леса, заставив троих путешественников оцепенеть и покрыться испариной ужаса.
– О боги... – сорвалось с побелевших губ Замяты. – Эта тварь совсем рядом.
– Да, – нахмурившись, подтвердил Глеб. – Меньше версты.
И тут они услышали шум. Будто кто-то стремительно приближался к ним сквозь лес, хрустя валежником, разрывая кусты и ломая сухие ветви деревьев. И вновь жуткий вой прокатился по лесу.
– Бежим! – крикнул Глеб, схватил Замяту и Анчутку за рукава и потащил их прочь с тропы.
Они во весь дух понеслись через черный, пропахший плесенью и мокрыми травами лес. Бежать по чащобе было нелегко. Наваленные ветки и ямы, корни, сучки и стволы упавших деревьев – все это то и дело возникало на пути Глеба, Замяты и коротышки Анчута, замедляя их бег и грозя убить их или покалечить. Однако то, что преследовало их, было несоизмеримо страшнее.
Постепенно шум погони за спиной стих. Видимо, таинственный преследователь потерял их след. Но интуиция подсказывала Глебу, что это ненадолго.
Наконец они остановились у ручья.
– Можем попробовать перебраться через ручей, – хрипло дыша, сказал Замята. – Это сбивает хищников со следа.
– Верно, – согласился, восстанавливая дыхание, Глеб. – Беда лишь в том, что мы не знаем, какие твари водятся в этом ручье.
– Что же нам делать?
– Я знаю, что! – воскликнул Анчутка и, не медля больше ни секунды, бросился по склону к ручью.
– Анчут, стой! – крикнул Глеб.
Но коротышка уже вошел в ручей.
– Твою мать! – выругался Глеб и побежал за ним.
Анчутка зашипел от боли, сковавшей его ноги, когда они погрузились в ледяную воду, и упорно побрел вперед. Глеб добежал до ручья, но остановился на берегу, наблюдая за Анчуткой и готовый в любую секунду броситься коротышке на помощь.
Однако помощь не потребовалась. Анчутка благополучно перешел через ручей и выбрался на противоположный берег. Обернулся и с улыбкой объявил:
– Все хорошо!
Глеб и Замята переглянулись и быстро последовали за ним. Ледяная вода обожгла им щиколотки и едва не стянула судорогой икры.
– Леший... – простонал Замята, перемалывая ногами воду. – Чего ж она такая холодная?
– Чтобы ты спросил, – угрюмо отозвался Глеб, который тоже не испытывал никакого удовольствия от этой водной прогулки.
Наконец Замята и Глеб выбрались на берег. Замята тяжело опустился на поваленное, гнилое дерево и, поморщившись, потер правую ногу.
– Никогда не думал, что вода может быть такой ледяной, – сиплым от боли голосом объявил он, растирая сведенную судорогой ногу.
По чащобе вновь прокатился вой. Анчутка подскочил на месте и испуганно пробормотал:
– Опять освежеватель воет!
Глеб прищурился и покачал головой.
– Нет. Это не освежеватель.
– А кто же?
– Оборотень, – коротко ответил Глеб.
Замята округлил глаза.
– Настоящий оборотень?
– Похоже на то.
Дознаватель испуганно огляделся по сторонам.
– Я думал, туман пожрал всю былую нечисть. Выходит, оборотни уцелели.
– Выходит, что так.
По лесу вновь прокатился тоскливый вой. Когда вой отзвучал и лес поглотил его эхо, Глеб положил руку на кобуру с ольстрой, сдвинул брови и сказал:
– Будем надеяться, что это обычные оборотни.
– О чем это ты? – насторожился Замята.
Глеб хмуро объяснил:
– После тумана в Гиблом месте все иное. У меня нехорошее предчувствие.
По лицу Замяты пробежала тень.
