Покорять мир, оставляя за спиной это вечно улыбающееся существо? Того, кто будет с вершины Цитадели всегда наблюдать за ним и посмеиваться, полагая себя всесильным и неуязвимым?..
– Ты доволен, Хаген? – Владыка как всегда улыбался.
Их взгляды встретились, и замок содрогнулся, задрожал, точно марево в летний день. Казалось, еще мгновение – и он растает, испарится, будто его и не было никогда. Но он устоял, и дрожание прекратилось. А затем в зале резко стало холодно, а воздух будто налился свинцовой тяжестью.
– Да, я доволен, – очень тихо сказал Хаген.
Ему казалось – стоит чуть повысить голос, и замок развалится. Он и дышал сейчас в несколько раз медленнее, казалось, чихни, и стены рухнут.
– Но осталось еще кое-что, – медленно продолжил граф. – Или лучше сказать, остался еще кое-кто.
– О чем ты?
Владыка беззаботно улыбался. Так, словно и понятия не имел, о чем говорит Хаген.
Вместо ответа Хаген вскинул руки, из ладоней выметнулись длинные острые щупальца. Пробив Владыку насквозь, они обернулись вокруг его тела и стали сжиматься. Выскочили из орбит глаза, послышался чавкающий звук, хруст костей, брызнула кровь.
Изувеченное тело Владыки упало на пол. Втянув щупальцы, Хаген слизнул с ладоней капли крови. Легкость, с которой удалось повергнуть врага, удивила его. Он медленно подошел к Владыке.
– Ты оказался слабее, чем я думал, – заметил Хаген.
Голова Владыки, раздавленная, с вылезшим наружу мозгом, шевельнулась. Лежавшие на полу глаза крутнулись и, как показалось Хагену, насмешливо уставились на него. Сдвинув брови, он попытался их раздавить, но воздух внезапно уплотнился и ударил его в лицо, отшвырнув далеко прочь. Выбросив щупальца, Хаген зацепился за колонны и мягко опустился на ноги.
Владыка стоял перед ним целым и невредимым. Снова улыбался и шелестел четками.
– У таких, как ты, всегда есть только один шанс, – сказал он. – Всегда только один. Ты не смог им воспользоваться. Но ты позабавил меня. Да, шутка удалась. А я ценю хорошую шутку. Поэтому я не убью тебя сразу.
Хаген попытался опять атаковать, но… Его тело больше не трансформировалось. Как будто что-то мешало. Или кто-то.
– Хаген, Хаген, ты оказался куда наивнее, чем можно было предположить: – В голосе Владыки послышалось сочувствие. – Неужели ты думал, что меня можно одолеть силой, которой я же тебя и наделил?
Владыка исчез, а спустя мгновение Хаген ощутил, как его правого уха коснулось что-то холодное. Граф резко обернулся и взвыл от дикой боли, пронзившей голову. Оказавшийся в двух шагах от него Владыка взмахнул оторванным ухом графа, и капельки крови веером разлетелись по воздуху.
– Тебе придется заплатить за свою ошибку, Хаген.
Обхватив голову, граф зарычал от ярости. Боль и кровотечение не унимались – похоже, способность к регенерации тоже исчезла. Отняв руку от головы, он долго всматривался в окровавленную ладонь.
– Как это возможно? – неверяще прошептал он. – Моя сила…
– У тебя всегда была только моя сила, – отозвался Владыка. – Только то, что я тебе дал.
Лицо Хагена, еще минуту назад казавшееся воплощением надменности и властности, словно бы раскололось и пошло трещинами.
– Но… – В его широко распахнутых глазах стыло неверие. – Моя империя… Моя…
Это было выше его сил – поверить в то, что его мечта об империи, до которой оставался всего один шаг, пошла прахом… Поверить в то, что все, к чему он стремился и ради чего принес такие жертвы, все это рухнуло в одночасье… Поверить в то, что все это рухнуло из-за одной-единственной ошибки… Глупой и непростительной… Ошибки, уравнявшей его, могущественного графа Хагена фон Амберг, с безмозглыми демонами.
Он не мог и не хотел в это верить. Но… Из раны, где когда-то было ухо, все еще хлестала кровь. И нещадно болела голова.
– Видишь это?
Владыка поднес ухо Хагена ко рту.
– Если ты успеешь добежать до своего замка раньше, чем я съем твое ухо, у тебя будет возможность начать все сначала. Ну а если не успеешь…
Его зубы вонзились в ухо и откусили небольшой кусочек. Хагена скрутило от жгучей боли по всему телу, словно он угодил в огонь. Ноги подкосились от слабости, граф с трудом устоял.
– Чего же ты медлишь, Хаген?
Дверь зала распахнулась.
– Беги! Если хочешь жить.
И Хаген побежал. Побежал на едва слушавшихся ногах. Побежал, слыша, как захлопываются за его спиной двери Цитадели, одна за другой. Побежал, не думая и не мечтая больше ни о чем. Империя, сила, власть, – все это более не существовало для него. Хаген хотел только одного – жить.
Логан и Айрис проводили Хагена долгими взглядами. Когда граф выбежал из тронного зала, они едва узнали его. Тот превратился в старика – сильно сутулился, лицо покрывала густая сеть глубоких морщин, руки и ноги дрожали… Каким чудом он умудрялся бежать в таком состоянии, оставалось загадкой.
– Ты можешь убить его, – сказал он Айрис.
