– По-вашему, это так просто?.. – спросил он. – Вам приходилось когда-нибудь любить? Не так, как принято в наше время, заранее планируя все свои слова и поступки, а иначе… Так, чтоб до самозабвения, отрешаясь от самой себя ради одного взгляда любимого человека?
– Да, – ответила Лаванда, глядя ему в глаза, и с грустью добавила: – Но мое чувство не было взаимным.
– И вы смогли забыть о любви? – с недоумением в голосе воскликнул Николас.
– Нет. – Лаванда печально вздохнула.
– Тогда вы меня поймете.
Они замолчали, думая каждый о своем. Пауза затягивалась, порождая неловкость, и в какой-то момент в воздухе повисло тягостное напряжение.
Первой пришла в себя Лаванда. Она протянула ему руку со словами:
– Мне пора возвращаться к подругам. Иначе они кинутся меня искать.
Николас сжал ее пальцы и задержал их в своей ладони чуть дольше необходимого.
– Спасибо, что дали мне выговориться, Лаванда. Если позволите, то я хотел бы считаться вашим другом.
Лаванда впервые услышала, как он назвал ее по имени, и это доставило ей радость.
– Конечно, Николас, – улыбнулась она. – Вы могли бы и не спрашивать. Иметь такого друга сочтет за счастье любая женщина.
Лаванда вернулась в зал, а он проводил ее взглядом и тихо произнес:
– Вы не любая, Лаванда, вы – особенная…
Почувствовав дыхание на своем лице, Лаванда подняла веки и увидела склонившегося над ней Николаса. Его глаза, горящие в ночи как два сапфира, смотрели на нее с любовью.
– Ты пришел, – прошептала она, потянувшись к нему всем телом, и тонкая ткань покрывала соскользнула на пол, оставив ее обнаженной.
Николас обнял ее, а его губы приникли к ложбинке меж грудей, словно ставя невидимую печать. Лаванда застонала…
И проснулась. Сквозь густую вуаль тумана в окно смотрела луна. Ее скупой свет озарял часть спальни, рисуя на стене странные фигуры. Они двигались, сливались в одно целое и вновь делились.
Лаванда подтянула колени к подбородку и села, набросив одеяло на плечи. Странный сон, приснившейся ей, оставил по себе чувство пустоты и недоумения.
Тело все еще хранило ощущение близости Николаса, и Лаванда не спешила признать это иллюзией. Она закрыла глаза, надеясь вернуть утрату, но ничего не получилось.
– Я схожу с ума, – пробормотала молодая женщина и, выбравшись из постели, подошла к окну.
За окном, медленно кружась в воздухе, летали снежинки. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, Лаванда подышала на него, чтобы оно слегка запотело, и пальцем медленно вывела «Николас».
– Почему? – сорвался с губ мучительный вопрос.
Лаванда не могла понять природы той зависимости, которую испытывала по отношению к Ридли. Будучи в Девоншире, она не вспоминала о нем, целиком погрузившись в работу. Но стоило ему оказаться рядом, как любовное безумие, охватившее ее в Японии, вернулось и с новой силой принялось терзать ум и душу.
Сон не шел, а до рассвета было еще далеко. Лаванда вернулась в постель и принялась, как в детстве, считать воображаемых овечек:
– Первая, вторая, третья…
Телефонный звонок в ночи прозвучал так неожиданно и резко, что Лаванда поначалу приняла его за часть нового сна. Однако телефон не умолкал, и она протянула руку, чтобы снять трубку.
Это был Николас. И, судя по голосу, он находился в подавленном настроении.
– Простите, что звоню вам в такое позднее время, но мне просто необходимо поговорить с кем-либо, иначе я сойду с ума. Вы согласились стать моим другом, Лаванда, вот я и…
– Как вы относитесь к чашке кофе в компании неуравновешенной особы, страдающей бессонницей? – перебила его Лаванда, не веря в то, что говорит это.
– Если вы имеете в виду себя, то я буду только рад, – ответил Николас.
– В таком случае приезжайте ко мне немедленно и прихватите с собой еды, поскольку я вернулась в город недавно и еще не успела купить продукты.
– Договорились, – произнес Николас и, после того как она продиктовала ему свой адрес, прервал связь.
Лаванда снова выбралась из постели и включила свет. Надо было привести себя в порядок перед приходом гостя.
Николас позвонил по домофону примерно через четверть часа после телефонного разговора. За это время Лаванда успела приготовиться к визиту.
Открыв дверь, она обнаружила, что Николас держит в руках два огромных пакета, полных всевозможной снеди, и рассмеялась.
– Когда я говорила: прихвати что-нибудь из еды, я рассчитывала на пару сандвичей, а не на годичный запас бакалейщика.
– Я просто не знал, что ты любишь, – сказал Николас, проходя вслед за хозяйкой в кухню.
Они не заметили, что с первых же минут перешли на «ты», а когда поняли, то приняли это как должное.
Пока Николас выкладывал содержимое пакетов на стол, Лаванда исподволь наблюдала за ним. Ей все еще не верилось, что он действительно находится в ее квартире. Интересно, что бы на это сказала Синтия Бойль, узнай она правду?
Приготовив кофе, молодые люди разместились в гостиной. Лаванда зажгла свечи. Николас откинулся на спинку кресла и произнес:
– Спасибо тебе.
– За что? – Молодая женщина слегка покраснела и, смутившись, отвела глаза в сторону.
– За то, что позволила приехать и спасла от одиночества. Видит Бог, ты оказалась единственной, кто ответил на мой звонок, и это немаловажно.
– Тебе просто повезло. Бессонница бывает не только у тебя, – сообщила Лаванда, поднося чашку к губам и делая глоток кофе.
– Это не бессонница. – Николас горько усмехнулся и тяжело вздохнул.
– Тогда что?
– Песчаный Лотос. – Николас произнес имя гейши так, словно согревал дыханием редкий цветок. – Мне просто необходимо поговорить о ней.
– Такая тоска?
– Больше. Безумие. Я уехал из Японии не потому, что ушел с дипломатической службы. Мне, как и сэру Роберту, эта страна пришлась по сердцу, и я мог бы прожить в ней всю жизнь. Но каждый раз, когда я встречал женщину в кимоно, я бежал за ней следом, надеясь, что она обернется и окажется Лотосом.
– Николас, в твоей жизни еще будет женщина… – начала Лаванда. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он перестал страдать из-за исчезнувшей гейши и обратил внимание на нее.
– Вряд ли такое возможно. – Николас вскочил с кресла и возбужденно заходил по комнате. – Ты не понимаешь. Лотос и есть та единственная, кто в силах сделать меня счастливым. Другой быть не может.
Он подошел к окну, обхватил себя руками за плечи и повернулся к внимательно следящей за ним Лаванде.
– Когда Лотос прикасалась ко мне, я поднимался к самым небесам. Ее поцелуи наполняли меня счастьем. Никогда и ни с кем ничего подобного я не испытывал…
Лаванда слушала и завидовала гейше. В какой-то момент ей захотелось крикнуть: «Перестань говорить о той, кого вовсе не существует! Неужели ты не видишь, что это я, та, о ком ты грезишь наяву?»
Однако она не решилась, боясь, что Николас не поймет ее. Лаванда молчала и слушала, как любимый ею мужчина осыпает самыми нежными словами другую. А в это время ее сердце медленно истекало кровью…
– Дамы, я попросила вас собраться для того, чтобы обсудить детали проведения нашего
