ежегодного бала, – сообщила Индия Гарви, входя в гостиную клуба, где уже собрались все его члены.
– Разве он не будет проходить по обычному сценарию? – поинтересовалась Мелисса Трой-Ларк.
– Мне кажется, что в последние годы наше самое главное мероприятие приобрело несколько официозный вид, более подходящий королевскому двору, чем собранию молодых и привлекательных женщин.
– Я полностью поддерживаю Индию, – со своего места подала голос Августа Стоунбери. Она всегда была за нововведения.
– Благодарю за поддержку. И вношу предложение устроить бал-маскарад. – Индия с сияющей улыбкой обвела взглядом всех присутствующих.
Но все смотрели в угол гостиной, где, уютно устроившись в кресле, сидела Лаванда. После восстановления ее членства в клубе она по-прежнему играла роль негласного лидера.
– А что, идея с маскарадом мне кажется замечательной. – Лаванда незаметно подмигнула Индии и продолжила: – Разумеется, мы с удовольствием поможем миссис Гарви с воплощением ее замысла.
После того как в результате голосования предложение было принято единогласно, в гостиной остались трое: Лаванда, Августа и сама Индия.
Проследив, чтобы двери оказались плотно закрытыми, миссис Гарви обратилась к приятельницам:
– Мне необходим ваш совет. Дело в том, что Синтия Бойль после смещения ее с должности председательницы все еще остается членом нашего клуба, а следовательно, имеет полное право присутствовать на организованных нами мероприятиях…
– И тебя это смущает, – продолжила за нее Августа.
Лаванда почувствовала, что может извлечь из создавшейся ситуации пользу, и предложила:
– Что, если мы пригласим на бал Николаса Ридли? В его присутствии, я уверена, Синтия станет вести себя благоразумно.
– Ты смеешься? – воскликнула Индия. – Ридли практически не бывает в свете. С какой стати ему принимать наше приглашение, если он неизменно отклоняет другие?
– Это я беру на себя, – пообещала Лаванда и с загадочной улыбкой на губах покинула клуб.
Она решила, что не стоит рассказывать подругам о прошлой ночи, которую она провела с Николасом. А еще ей пришло в голову, что бал-маскарад придется весьма кстати. Для нее не было лучшей возможности выбраться из тупиковой ситуации, возникшей из-за любви Николаса к гейше Песчаный Лотос.
Вернувшись домой, Лаванда первым делом достала кимоно, подаренное ей Итисудзу. Она разложила его на кровати и долго всматривалась в узоры на ткани, словно силилась найти какую-нибудь подсказку.
Если бы Итисудзу могла чудесным образом оказаться рядом, Лаванда попросила бы у нее совета. Но, к сожалению, мудрая гейша находилась слишком далеко…
– Не знаю, насколько я поступлю правильно, но на один вечер прекрасной японке придется воскреснуть из небытия, – произнесла молодая женщина, подходя к зеркалу и пытаясь придать лицу ту непроницаемость, которая столь характерна гейшам…
Николас окинул зал внимательным взглядом, надеясь отыскать в толпе гостей Лаванду, но тщетно. Большая часть приглашенных скрывали свои лица под масками.
Откровенно говоря, он вовсе не собирался на бал. Синтия уверяла его, что это будет самое скучное мероприятие сезона, но потом ему позвонила Лаванда, и Николас передумал.
Лаванда… Ночь, проведенная в ее обществе, и последующие встречи за ланчем и ужином помогали молодому мужчине бороться с тоской по утраченной возлюбленной.
Постепенно Николас стал ловить себя на мысли, что привязался к Лаванде, которая оказалась внимательной и чуткой собеседницей. С ней он ощущал себя легко и комфортно так, как ни с кем, даже с Синтией.
Стоило ему вспомнить о мисс Бойль, как она тут же возникла рядом, облаченная в костюм венецианской куртизанки.
– Николас, ты скучаешь? Я предупреждала тебя, что так и будет, – проворковала Синтия, прижимаясь к нему всем телом.
– Отнюдь. – Николас отстранился от нее и усмехнулся. – На мой взгляд, здесь предостаточно развлечений. Взять хотя бы тебя, Синтия. Ты настолько вошла в роль, что кое-кто из приглашенных посматривает на тебя с осуждением.
– Уверена, это те, кто завидуют нам, Николас. – Синтия говорила с придыханием, от нее исходила аура соблазна.
– Нам? По-моему, ты торопишь события. С самого начала я был откровенен с тобой, Синтия. Брачные узы не для меня.
– Тем не менее в Японии ты чуть было не женился на гейше, – с обидой произнесла женщина, но, заметив, как лицо Николаса принимает каменное выражение, поняла, что вторглась на запретную территорию, и поспешила исправить допущенную ошибку, обиженно воскликнув: – Ах, Николас, тебя ничуть не трогают мои чувства!
Чтобы добиться его прощения, она прибегла к проверенному ею, и не раз, приему: надула губы и пустила слезу. Но с Николасом этот номер не прошел. Он посмотрел на нее с нескрываемой иронией и произнес:
– Твои чувства, Синтия, слишком большая ценность, чтобы я осмелился претендовать на них.
Николас вновь бросил взгляд в зал… и неожиданно сорвался с места, не обращая внимания на удивленный возглас собеседницы.
На мраморной лестнице он увидел ту, которую не раз призывал в своих снах, о ком грезил наяву… Песчаный Лотос!
Пробираясь сквозь шумные толпы гостей, приближаясь к ней с каждым шагом, Николас не сводил с нее глаз и шептал словно одержимый:
– Не исчезай, прошу… Только не исчезай…
Вот он сделал последний шаг, отделяющий его от вожделенной цели, и замер, остановившись перед хрупкой фигуркой в зеленом кимоно с узором «тысяча журавлей». Николас еще не осознал всю нереальность происходящего, так как разум его оказался во власти сердца, а оно трепетало и заставляло тянуться всем существом к любимой.
– Лотос… – произнесли губы Николаса.
Я был мертв без тебя, сказали глаза Николаса.
Позволь мне любить тебя! – добавили руки Николаса, касаясь ее пальцев, лежащих на перилах.
Лаванда с трудом сдерживалась, чтобы не упасть ему в объятия. Она снова стала Песчаным Лотосом, прекрасной гейшей, мечтой застывшего перед ней в ожидании ответа мужчины. Мужчины, которого она желала больше всего на свете и которому должна была причинить сейчас ужасную боль…
– Господин Ридли, я знаю, что вы пытались разыскать меня и не оставили этой затеи по сей день. Поэтому я пришла, чтобы сказать вам: забудьте меня.
– Что ты такое говоришь, Лотос? – Николас не поверил услышанному. – Твое появление здесь подобно чуду. Я так долго ждал его… и вдруг такие жестокие слова. Это ведь шутка, правда?
Лаванда-Лотос медленно покачала головой, отводя взгляд в сторону.
Тогда он схватил ее за плечи и потряс, требуя:
– Посмотри мне в глаза, Лотос! Посмотри и скажи, что не любишь меня, что я тебе безразличен… – И замер в ожидании.
Лаванда, устремив на него взор, собрала всю свою волю и четко произнесла:
– Я не люблю вас, господин Ридли.
Словно от жестокого удара, Николас закрылся руками от ее безжалостных слов, но они проникали и вонзались в сердце, оставляя там кровавые раны.
Воспользовавшись его замешательством, Лаванда бросилась к выходу, чтобы исчезнуть так же внезапно, как и появилась. Она надеялась, что никто не обратил внимания на произошедшую между ними сцену.
Спешно направляясь к своей машине, Лаванда мечтала побыстрее оказаться дома и уничтожить все следы пребывания гейши Песчаный Лотос в этом мире. Окончательно и бесповоротно…
Синтия проводила взглядом отъехавшую от клуба машину и мысленно повторила номер. Пусть многие и
