ворочают! — уговаривала Анна дочь.
— Не могу, маменька милая! Кто ему глаза закроет? Кто ему последний поцелуй даст? Зароют в яму... И где — никто не скажет мне, горемычной...
Анна опустилась рядом с дочерью и, лаская, пыталась образумить:
— Дитя мое глупое, да куда мы с тобой там пойдем, где его найдем?.. Да ведь там враги. Они над тобой надругаются.
«Владимир» дал отвальный гудок. К женщинам подошел матрос:
— Что же вы, красавицы, расселись? Сейчас опять на Корабельную сторону идем.
— А нам на ту сторону и надо! — сказала Анна.
— Али чего дома забыли?
— Бриллианты впопыхах оставили.
— Ну, что же. Хотите кататься — катайтесь. Проезд бесплатный...
«Владимир» отвалил от пристани и пошел к Павловскому мыску, ведя на буксире пустую шаланду...
На стенке мыса гудел народ. Слышались крики: «Скорей, скорей давай!»
— Надо Веню пойти покликать, — сказала Анна. — Уж идти, так всем...
— Маменька, послушай, как у меня сердце колотится.
Наташа взяла руку матери и приложила ее крепко к своей груди.
Анна замерла и через минуту сказала:
— Глупенькая, это не сердце — у тебя во чреве дитя пробудилось!
Пароход вопросительно крикнул. На стенке у мыска мерно закачался фонарь в опущенной руке вахтенного, указывая пароходу место причала. «Владимир» поставил к стенке шаланду и стал к ней бортом.
На шаланду и пароход хлынули люди...
— Ну что ж, девушка, пойдешь теперь мертвого искать? — с лаской спросила Анна.
Наташа подняла руку матери к губам и поцеловала в ладонь, кропя слезами.
— Нет, маменька! Такая, видно, моя судьба, — глубоким грудным голосом ответила матери Наташа.
«Владимир» забрал народ и пошел вторым рейсом на Северную сторону.
Когда по наплавному мосту через Северную бухту прошла перед рассветом последняя пехотная часть, инженер, распорядитель переправы, сказал командиру:
— Вы последний. Вы точка. Я развожу мост.
Но для каждого из уцелевших защитников Малахова кургана выход по спасительному мосту на Северную сторону не являлся концом.
Если усталый идешь по крымской горной тропе на Яйлу, а вершина еще далеко, лучший способ отдохнуть — остановись, обернись назад, на пройденный путь, глубоко вздохни, и предстоящий еще подъем станет не страшен.
Так каждый защитник Севастополя в предрассветном сумраке останавливался в зловещей непривычной тишине и, обернувшись на дымные развалины города, обнажив голову, подставлял опаленное огнем боев лицо свежему дыханию бриза и говорил себе: «Нет, это не точка. Это не конец. Оборона Севастополя продолжается. Впереди еще подъем».
1
Адмирал Истомин.
2
Боны — плавучие заграждения.
3
Штуцер — нарезное солдатское ружье.
4
Блокшив — расснащенный, ветхий корабль, поставленный в гавани, служащий складом или казармой.
5
Фалгребные — то же, что фалрепные: матросы, которые подают поднимающемуся по трапу почетному лицу фалреп — веревку, обшитую сукном.
6
Грумант — Шпицберген.
7
3уек — юнга.
8
Васин — Вадсе в Норвегии.
9
