— Нам надо поговорить о том, что ты прочно обосновываешься здесь, в Лейквью…
— Я обычно покупаю вино, изготовленное в Британской Колумбии. — Она говорила машинально, словно не слыша его слов. — Оно, знаешь ли, набирает популярность за границей. Может соперничать с…
— … ведь если это так, то наши девочки, вероятно, крепко подружатся. По-моему, будет лучше, если я кое-что узнаю о происхождении Меган…
Наконец он до нее добрался. Он увидел янтарные искры, мелькнувшие у нее в глазах.
— Зачем? — Ее горящие глаза совершенно не гармонировали с замороженным голосом.
— Затем, — сказал он, — чтобы понять ее. У нее до сих пор продолжается счастливое детство? Она очень горюет об отце? Джоди было только два года, когда погибли ее родители. Сначала она была растерянна, повсюду искала их… и бабушку с дедушкой, но она была слишком мала и вскоре успокоилась…
— Меган не помнит отца! — Губы у Кенни побелели. — Он не часто бывал дома, она его совсем не помнит.
— Но в ней очень много от него. Пятьдесят процентов — разве не так? Дети получают равное количество генов от каждого родителя. Что он был за человек, Кендра? Я узнаю тебя в Меган, и это хорошо. Но что в ней от отца? — Он вопросительно поднял бровь.
Кенни отхлебнула большой глоток вина, затем еще один. Затем осушила весь бокал. Она наклонилась и поставила его на столик.
И встала.
— Ты невыносим, Броуди! — В ней все дышало гневом. — Ты собираешь досье на всех детей, с которыми играет Джоди? Это твое дело, конечно. Но в таком случае моя дочь будет исключением.
Но он не собирался сдаваться.
— Что за страшная тайна, Кендра?
— Нет никакой тай…
— Проклятье! — закричал он. — Не лги мне! Не лги мне! Какого черта ты скрываешь? Этот человек тебя бил? Обижал Меган? Говори! — Он подскочил к ней и схватил за плечи. — Расскажи мне что-нибудь о своем муже, ради Бога… или я буду считать, что его у тебя никогда не было!
Ее лицо стало белее лепестка подснежника. А глаза наполнились ужасом.
— Кенни! — Он чувствовал, как покрывается холодным потом. — Парень сделал тебе ребенка, а сам удрал?
Ей не надо было отвечать. Ответ читался в ее глазах; он видел ее стыд, ее боль.
— Боже правый!
У него потемнело в глазах. Все было ложью, она жила во лжи. Но почему? В наше время женщине не надо придумывать мужа; иметь ребенка вне брака не считается грехом. В его голове возникали вопросы, требующие ответов… но он знал, что с этими ответами придется подождать. Давить на нее не время.
Сейчас время утешать.
Он со стоном притянул ее к себе. А когда вспомнил другие случаи, когда безжалостно пытался рыться в ее прошлом, угрызения совести доконали его.
Броуди хрипло пробормотал слова извинений. Вряд ли он сознавал, что гладит ее по спине: только ощущал ее живую и теплую плоть под своими пальцами сквозь мягкий свитер.
— Значит, — сказал он наконец, — ты не была замужем.
— Нет, — прошептала она в ответ. — Отец Меган не имеет никаких обязательств. Что касается меня, то я была с ним всего одну ночь. Он исчез, даже не успев узнать, что я беременна.
— Ты так и не сказала ему?
— Нет, — сдавленно ответила она, прижавшись к его груди. — Я решила, что нам с Меган будет лучше без него…
Он запрокинул ее мокрое от слез лицо и обхватил его руками.
Она была невероятно красива!
Броуди не мог прекратить целовать ее, как не мог помешать восходу солнца. Но когда он опустил голову, до него внезапно дошло, что его план заняться с ней любовью на грани осуществления. Однако этот план он разработал до того, как узнал о ее прошлом. Теперь он, конечно, не сможет заняться с ней любовью и бросить… как тот человек…
Он снова прижался губами к ее губам, и все разумные мысли улетучились из его головы. Ее губы были сладкими, как вино из орехов и груш; кожа — гладкой, как созревшая на солнце гроздь. Запах гардении, который он почувствовал раньше, смешался с ароматом, исходящим от ее теплого тела.
Он развязал желтую ленту, и ее длинные волосы рассыпались по плечам, как газовая накидка. Он снова и снова проводил руками по блестящим прядкам, убирая ее волосы назад… лаская их еще влажные кончики… переходя от них к талии… к соблазнительным выпуклостям.
Она стонала. Звук был тихим, глубоким, гортанным. Он со стоном обхватил ее и крепко прижал к себе. Ощутив жар, исходящий от его тела, Кенни судорожно вздохнула.
Броуди никогда еще не чувствовал в себе такой силы. Скользнув руками под ее свитер, он провел ладонями по ее груди. Соски уже напряглись в ожидании. Возбуждение ревело у него в ушах, а учащенное биение пульса почти оглушало.
Ему так хотелось овладеть ею, что он даже не понял, что она отталкивает его, пока она не вырвалась и в панике не отскочила назад.
— Нет! Нет, Броуди! Я не хочу…
Он тяжело дышал, ничего не понимая. Проклятье!
— Прости! — Она одернула свитер и обхватила себя руками, раскрасневшись и лихорадочно блестя глазами. — Не стоило мне тебя… пускать! У тебя… у нас ничего не получится, Броуди! Поэтому не будем начинать то, что мы не сможем закончить!
— Почему у нас ничего не получится? — спросил он. — Думаешь, я похож на того парня?
— Нет, конечно, нет!
— Тогда… почему? Что тебя удерживает?
Ее взгляд затуманился.
— Я… не хочу об этом говорить.
Он долго смотрел на нее, затем его губы скривились в ухмылке.
— Хорошая отговорка! — Он схватил свой пиджак и резко перебросил через плечо. — По крайней мере у тебя хватило духу высказать все, что у тебя на уме! Ты Уэстмор, а я Спенсер, и вместе нам не сойтись! Ты ничуть не изменилась! Да, ты, может быть, на восемь лет старше, чем тогда, когда уехала из Лейквью, но в душе ты все та же чванливая особа!
Он развернулся на каблуках и направился к двери.
— Броуди, ты не прав!
— Еще как прав! — Он распахнул дверь, но, прежде чем выйти, резко повернулся. — Я не хочу опять совершить ту же ошибку, которую уже совершил когда-то, — отрезал он. — Спокойной ночи, миссис Уэстмор. Спокойной ночи… и прощайте!
Кендра обессилено опустилась на стул.
Почему она ответила на его поцелуй? Почему не прогнала его сразу же… вместо того чтобы растаять в его объятиях?
Она посмотрела на желтую ленту, валяющуюся на пушистом ковре. Губы ее скривились в горькой улыбке. Броуди хотел ее, он ясно дал это понять, когда допытывался, почему у них «ничего не получится».
Но если бы она рассказала ему правду о Меган, он бы бросил ее так же быстро, как эту ленту. Узнав правду о Меган, он бы никогда на ней не женился. Ему было бы отвратительно привести в дом ребенка, отец которого неизвестен. Он уже дал это понять, когда стал расспрашивать о происхождении Меган, увидев, что та подружилась с Джоди. И Кенни не могла его за это винить. Он, как и всякий нормальный человек, не может позволить своим детям дружить неизвестно с кем.
Она встала и подошла к окну. Отодвинув уголок занавески, долго вглядывалась в ночь, не зная, что хочет там увидеть.
