он.
Бренна разгладила ногой грязь и написала на ней прутиком слово.
— Что это? — спросил Йоранд, наклонившись над значками и внимательно их изучая.
— Это ваше имя, — ответила Бренна, показывая на буквы прутиком и произнося их: — Йо… ранд.
— Пусть так, — уклончиво ответил он и возвратился к костру. Через мгновение он повернулся к девушке и пристально посмотрел ей в глаза: — Но вы все еще не ответили на мой вопрос.
Бренна отвела взгляд.
— Полагаю, вы расскажете мне, когда будете готовы, — сказал он. — Знаете ли, между мужем и женой не должно быть тайн. Хоть мы и не делим кровать, но можем же доверять друг другу и делиться своими тайнами.
— А какой тайной поделились вы?
— Всем, что знаю, — печально ответил Йоранд. Бренна почувствовала вину за то, что еще раз напомнила ему о том, что он потерял память.
— Простите, меня, — сказала она, кладя свою руку на его. — Я к этому больше не буду возвращаться.
— Не знаю, вспоминаю ли я это или мне только кажется, но в моих снах я видел лицо, которое показалось мне очень знакомым, — сказал Йоранд, с удовольствием протягивая ноги и упираясь спиной в упавшее дерево.
— Женщина? — спросила Бренна.
Нормандец не удержался от смешка:
— Это был мальчик, темноволосый мальчик. В моих снах он был несколько старше меня. Мне приснилось, что мы попали в беду.
Бренна в ответ тихонько хихикнула. Она была довольна тем, что это оказалась не женщина. Девушка не хотела рассказывать Йоранду о том, что было для нее так дорого. Она берегла свое сердце от чувств, поскольку знала, что нормандец рано или поздно покинет ее. Но с каждым днем держать эту оборону становилось все труднее.
— Может быть, это был ваш брат? — высказала предположение Бренна.
— Возможно, но я так не думаю. Мне кажется, что этот темноволосый мальчик имел брата, который вечно втягивал нас в какие-то неприятные истории.
Йоранд попытался пересказать свой сон, насколько он запомнил его.
Бренна слушала рассказ нормандца, подбрасывая в горшок на огне вяленое мясо и какие-то коренья. Его сны действительно больше напоминали воспоминания, настолько подробными они были. Казалось, что его воспоминания были живы и иногда прорывались к нему из мира снов.
— А во сне вы не видите своей семьи, родителей? — спросила Бренна.
— Нет… странно, но, кажется, этот мальчик и есть вся моя семья, — ответил Йоранд. Он нахмурился, и его брови сошлись у переносицы. Он опустил голову, и Бренне показалось, что нормандец прислушивается к какому-то голосу, который слышит только он.
Наконец он поднял голову и сказал:
— Я воспитывался в приемной семье. Я стал частью этой семьи.
Теперь глаза Йоранда светились, и его губы были расти нуты в широкой улыбке.
— Я вспомнил. Этого мальчика звали Бьерн.
Воспоминания наводняли Йоранда. Он говорил и говорил, торопясь высказать все, что увидел в глубине своего сознания, словно боялся, что все это вновь уйдет в бездну беспамятства. Нормандец рассказал Бренне о своем детстве в норвежской деревне Согна под опекой ярла Харальда. Бренна подумала, что это, должно быть, очень благородное происхождение… примерно как у нее. Йоранд рассказывал ей об играх, в которые он играл с юным Бьерном в густых лесах Норвегии. Эта игра называлась «гномы и эльфы». Рассказывал о том, как залезал по скалистым и обрывистым склонам фьорда в гнезда чаек за яйцами.
Когда он закончил свой длинный рассказ, девушка почти заскучала. В наступившей тишине она спросила:
— Это все?
— Все, — ответил Йоранд, потирая затылок. — Больше не помню ничего. Это было, кажется, когда мне было около десяти лет.
— Это хорошо, что вы что-то вспомнили. Вспомнится и остальное. Вы выглядите уставшим. Отдохните здесь у огня и посмотрите за котелком. Я скоро буду.
Бренна взяла чистую одежду и пошла назад, где она еще раньше присмотрела тихий водоем. Ее сердце билось гулко, как барабан. Сначала девушка не могла понять, почему она чувствует, что ее душа не на месте. Потом она поняла, что это связано с воспоминаниями Йоранда. К нему начала возвращаться память, и пока в его прошлом женщины не было. Но это ничего не значило. Воспоминания о ней могут быть пока еще скрыты даже от него самого. А когда он вспомнит…
Бренна сбросила накидку с плеч и наклонилась, чтобы стянуть через голову тунику. Это было так здорово — стянуть жесткую от соли одежду и растянуться на камнях в последних лучах солнца. Девушка планировала еще успеть ополоснуть эту тунику и надеть новую, чистую. А пока вода звала ее. Бренна зашла в воду по пояс.
Черпая горстями прозрачную воду, она поливала лицо и плечи. Вода ручьями сбегала по рукам и животу, приятно омывая груди. Вместе с солью уходила и усталость, уступая место свежести. Шагнув чуть дальше, Бренна обнаружила, что водоем глубже, чем она думала. Нога скользнула, и ее голова ушла под воду.
Отчаянно барахтаясь, она наконец смогла выбраться на мелкое место. Хоть она и говорила Йоранду, что плавать умеет, пловец из нее был никакой. Только твердо встав на камни, она смогла откинуть волосы с глаз и тут же увидела, что около груды ее одежды сидит Йоранд.
— Вы давно здесь?
— Достаточно давно…
Йоранд встал и начал снимать свою тунику через голову.
— Во имя всего святого, что вы делаете!
— Вы не единственная, кто любит чистоту, принцесса, — ответил Йоранд, глядя на Бренну. — Кроме того, я знал, что рано или поздно вы соблазните меня искупаться.
Неожиданно Бренна вспомнила, как сама подглядывала за ним на берегу. Так что, решила она, в том, что подглядывал он, не было ничего плохого. К тому же он уже видел ее обнаженной, и, наконец, они были женаты. А скромность между мужем и женой — это позор.
Стащив гамаши, Йоранд отодвинул их в сторону. Бренна поймала себя на том, что стоит и неотрывно смотрит на нормандца. Она спешно отвернулась, надеясь, что он не заметил этого. Бренна прекрасно успела разглядеть его всего: от головы с шапкой золотистых волос до красивых лодыжек. Нормандец действительно был превосходно сложен.
Она услышала всплеск воды и поняла, что Йоранд вошел в воду. Затем она увидела, как под поверхностью воды скользнуло его мощное гладкое тело. Широкие плечи, узкая талия, мощные бедра. Какое удовольствие смотреть на него!
— Осторожно, — сказала Бренна, когда голова Йоранда показалась над водой. — Здесь яма.
— Не волнуйтесь, принцесса, я хорошо плаваю, — ответил нормандец, пристально разглядывая снизу вверх ее фигуру. Ударом руки она послала в сторону Йоранда сноп брызг.
— Вы не должны смотреть на меня так!
— Но я так хочу вас.
От его улыбки сердце Бренны забилось, как по весне у ягненка, но к удовольствию восхищаться этим мужчиной примешивалась горечь нарастающей паники. Она ударами по воде отгоняла нормандца, а с ним и панику.
С низким рыком Йоранд нырнул и поплыл прямо на Бренну. Вскрикнув, она полетела в воду. Проплыв несколько метров, она уткнулась в теплое дно на мелководье. Когда Бренна встала, эхо донесло до нее затихающий смех Йоранда.
— Я покажу тебе, злобный демон, как обижать дочь короля у-Ниалла! — крикнула она, бросившись в воду. Схватив нормандца за шевелюру, Бренна погрузила его голову в воду. Но он тут же вырвался с громким смехом.
Она, подобно резвящемуся ребенку, рассмеялась и оттолкнула его снова. Но на сей раз нормандец схватил Бренну за ноги и поднялся во весь свой богатырский рост с девушкой на плечах. С трудом ловя равновесие, она скользнула руками по мокрым плечам и схватилась за уши Йоранда.
— У-у-у-у! — взвыл нормандец. — Женщины жалуются, что мужья не слушают их. Если хотите, чтобы я слушал вас, отставьте в покое мои уши.
Как только Бренна отпустила его уши, он присел и, вставая, катапультировал ее в воздух. Она упала в воду уже там, где была глубина, и принялась барахтаться. Ее голова, как поплавок, пару раз появилась над водой. Чувствуя, что тонет, Бренна напряглась еще больше и действительно пошла ко дну, подобно якорному камню. В панике она попыталась вздохнуть и почувствовала, что захлебывается.
Солнце вспыхнуло перед глазами длинными лучами, освещая кристаллики соляной взвеси. Как она ни барахталась, солнце и воздух ближе не становились. Грудь от недостатка воздуха ломило, но Бренна понимала всю гибельность этого вздоха.
Внезапно сильная рука схватила ее и выдернула наверх. Воздух помчался в легкие — до чего же он показался сладким. Обняв одной рукой девушку, нормандец другой рукой греб. Уверенными толчками они плыли к мелководью. Бренна закашлялась, выбрасывая из трахеи остатки воды и сквозь зубы втягивая спасительный воздух.
Когда нормандец поставил ее на ноги, Бренна почувствовала, что он дрожит не меньше, чем она сама.
— Сожалею, принцесса, — сказал Йоранд, обдавая теплым дыханием ухо Бренны. — Я думал, вы умеете плавать. Вы сами говорили это.
— Я могу держаться на плаву, но ваше присутствие… делает меня такой слабой, — призналась Бренна.
— Извините меня, я был груб, — произнес нормандец, разглаживая волосы девушки.
«Не был, а сейчас груб», — подумала про себя Бренна, но вслух ничего не сказала. Оказавшись в сильных объятиях мужа, она чувствовала себя такой защищенной. Подняв взгляд, она увидела, что лицо Йоранда искажено гримасой страха.
— Все в порядке, — сказала она. — Со мной все нормально.
Утолок губ нормандца поднялся в иронической улыбке.
— В порядке, — повторил он, — если не считать, что вы напугали меня до смерти. Но вот вы, обнаженная, в моих объятиях, и это стоило того.
Бренна растерянно
