— Послушай, ты говорил, что вы с ней флиртовали. Ты ей явно понравился. Почему же ты не попробовал забраться к ней в постель?
Винни густо покраснел.
— Я не говорил, что не пробовал. Но я понимаю сигналы и слово «нет». Поэтому я оставил ее на крыльце и пошел домой. Клянусь!
— А она не проявляла нетерпение, волнение? — спросил Эйдан.
Винни задумчиво поджал губы.
— Она то и дело смотрела на часы, дергалась. Но я подумал, что это, наверное, она из-за поездки волнуется.
Пока он говорил, Эйдан взял один из путеводителей и пролистал его. Из середины что-то выпало.
— Ага, теперь мы знаем, что она не выезжала из страны, — сказал он, рассматривая находку.
— Почему? Что там такое?
— Ее паспорт.
Глава 12
Эйдан начал с Йонаса Бернингема.
Йонас как раз показался в дверях своего кабинета, когда Эйдан собирался о нем спросить. Йонас быстро затащил его в кабинет и захлопнул дверь.
— Я собирался тебе звонить.
— Да? Ты тоже что-то нашел?
Йонас нахмурился.
— Тоже? Что ты имеешь в виду?
Эйдан швырнул рюкзак на шаткий деревянный стол Йонаса.
— На днях я ездил повидать вдову двоюродного брата Дженни Трент. И я выяснил, что в последний раз Дженни видели в баре — том самом, куда вы все любите ходить. Наш друг гитарист Винни проводил ее до гостиницы, где она собиралась провести одну ночь. Она расплачивалась наличными. В гостинице остался ее рюкзак. Внутри лежит паспорт.
Все вещи тогда, у Винни, он сложил обратно в рюкзак. За исключением расчески. Почему-то он решил придержать расческу у себя, хотя из всех вещей Дженни она была самым надежным источникам ДНК.
Сначала Йонас тупо уставился на рюкзак, затем повернулся к Эйдану:
— Вот как?
— А ты думал, я зачем пришел?
— Я подумал, может быть…
— Ах, вот ты о чем! Я слышал, что Мэтти пронюхала о твоих шашнях. Это твое личное дело, меня не касается.
— Я люблю Мэтти, — виновато проблеял Йонас.
— Повторяю: это твое личное дело. Теперь слушай меня. Эта девушка, Дженни, приехала в Новый Орлеан и, скорее всего, была здесь убита. Ты думаешь шевелиться по этому поводу?
— Если ты считаешь, что ее убили, то этим должна заниматься местная полиция.
Эйдан оперся обеими руками о стол.
— Йонас, во-первых, Хэл Винсент отказывается иметь со мной дело. А во-вторых, Зак нарыл кое-что, и если это правда, то здесь речь идет о серии убийств, что входит в юрисдикцию ФБР. Ты сможешь мне помочь?
Йонас расправил плечи.
— Да. Хорошо. Я позвоню Хэлу. Я заставлю его шевелиться. И я сам этим займусь. — Он протянул руку к рюкзаку.
— Я сам ему это передам. Только позвони и предупреди, что я приеду. И еще одна просьба.
— Да?
— Позвони Джону Эйбелу. Если ему так некогда, то пусть передаст эти кости тому, кто менее знаменит и реально хочет работать.
— Да, конечно. — Он помялся, а затем сказал: — Слушай, Эйдан… Не говори ничего Мэтти, ладно?
— Какого черта я должен ей говорить, Йонас? Признаваться жене — твоя работа.
«Физический труд всегда идет на пользу», — думала Кендалл. Когда Мейсон вернулся со своего затянувшегося ленча, она заканчивала расставлять и развешивать все, что нашла в коробках. Она сразу же спросила его о куклах.
— Что? — удивился Мейсон.
— Куклы вуду, трех кукол не хватает.
— Как это? — Он взглянул на полку, потом на нее — так, будто она сошла с ума.
— Я только что добавила туда новых. Оставалось две, а должно быть пять.
— Ах да, вчера я продал три штуки.
— Кому?
— Какой-то старухе в шарфе.
— Как ее зовут?
— Понятия не имею, — фыркнул Мейсон. — Я, знаешь ли, не всегда применяю к покупателям допрос с пристрастием. Да и ты, в общем, тоже.
— Она расплачивалась кредитной картой?
— Нет, наличными. — Он помолчал, задумавшись. — А вообще-то она была странная, даже для Нового Орлеана. Я решил, что она, наверное, из сатанистов. У нее были большие черные очки, черный плащ и черный шарф на голове. И говорила она каким-то сиплым голосом, будто у нее ангина. Я на всякий случай держался подальше, чтобы не заразиться. — Он с усмешкой поежился. — Я даже не хотел ей ничего продавать. Я говорю, что куклы, мол, дорогие. Но тут она достает пачку денег и сипит, что ей надо целых три. Ну я продал. Бизнес есть бизнес, в конце концов. Мы и раньше продавали разное всяким придуркам.
Неужели это те самые куклы? А вдруг Эйдан решит, что это ее идея? Подослать кого-нибудь — Винни, например, — с этими куклами к ним? Нет, Эйдан слишком хорошо ее знал, чтобы поверить в такую чушь. А вдруг? Он знал, что она верит в ожившую Смерть…
— А еще я подумал, что у нее какая-то кожная болезнь, — сказал Мейсон.
— Почему?
— У нее на руках были черные перчатки.
Увидев встревоженное лицо Кендалл, он нахмурился.
— Ладно, я продал три куклы сумасшедшей старухе, и что с того? Что это с тобой?
— Флинны нашли у себя перед домом этих кукол, исколотых и изрезанных. Похоже, им угрожают.
Мейсон рассмеялся:
— И ты волнуешься? Только полный идиот может пугать Флиннов
И правда.
И все же это было неприятно. Она решила позвонить Эйдану и рассказать о случившемся. Она сняла трубку телефона и тут же положила обратно.
Она не знала его номера.
— Что ты делаешь? — спросил Мейсон.
— Я хотела позвонить Эйдану.
— И что же?
