Вечереет. Зорко вглядываясь в сумрак, беглецы едят прихваченный в дорогу харч.
Лена первый раз в жизни собирается ночевать таким образом. Она обводит пугливым взглядом потемневший лес. Янка тоже на всякий случай осматривается настороженно...
А осторожность не мешала. Недалеко промелькнула лиса. К водопою подошли дикие кабаны... Почуяв недоброе, звери метнулись в лесную чащу.
Они узнали волка, который вышел к берегу.
Волк жадно нюхал следы кабанов, втягивал воздух, видимо, чувствовал близость человека.
Янка замер, следя из-за веток куста за волком. Неужели он найдет их? Неужели попробует перебраться по кочкам на островок? Эх, нет ружья или, на худой конец, хотя бы спичек!..
Лене он ничего не говорил, она свернулась клубочком в теплом мху. Ведь столько пережила за сегодняшний день!
И Янке хотелось спать, но он опасался сомкнуть глаза. Это не дома. Тут надо ухо востро держать.
...Как хорошо ранним утром в лесу! Вместе с первыми лучами солнца ожило зеленое царство! Чаща запела сотнями птичьих голосов, и каждый из них — своеобразен!
Этот не привычный для слуха концерт разбудил девочку после глубокого сна.
Она открыла глаза, встала и... ничего не поняла, где она и почему здесь? С ней же был Янка…
— Янка...— тихо позвала Лена.
Тишина. Только из густой травы подняла голову метровая змея. Она долго смотрела на Лену, Лена — на нее. Змея продолжала свой путь мимо Лениного пристанища. Лена почувствовала, что тут небезопасно кричать. Притаилась, боясь подать голос.
Но вот хрустнула сухая ветка, девочка оглянулась и увидела Янку с ружьем через плечо.
Вид у него был мрачный, глаза заплаканные.
— Ага, оставил меня одну, а сам ушел?.. Где ты был?
— У дедушки...— буркнул мальчик, глядя в сторону.
— А почему дедушка с тобой не пришел? Он же обещал?
— Дедушка больше не придет.
— Почему?
— Нет нашего дедушки...
Янка опустился на мох, лег лицом вниз и ничего больше не сказал. Он не в силах был поведать, как нашел убитого дедушку. Ружье его скатилось с высокого пригорка и лежало в кустах...
Лека так и не поняла; почему нет дедушки. Сколько она ни тормошила за рукав, чтобы Янка объяснил ей, где дедушка, так ничего и не добилась.
...До слуха детей долетело эхо далекого собачьего лая. Сначала это был одиночный лай, немного погодя к нему присоединился второй, третий... Вот он уже слышен почти со всех сторон.
Янка насторожился. Лена вопросительно смотрит на хлопчика, но тот не выдает своей тревоги, только внимательно фиксирует в памяти, с каких сторон надвигается опасность.
А надвигалась она фронтальной цепью полицаев и солдат, вступивших в лес с большой сворой овчарок.
Солдаты с овчарками на ремнях углублялись в лесную чащу все дальше и дальше. Хриплый лай псов разбудил тишину. Собаки рвались вперед, туго натянув поводки.
Ближе и ближе остров. Знают ли дети об опасности? Успеют ли уйти до того, как настигнет их озверевшая овчарка?
Вот и болото с островком. Собака безошибочно ведет своего хозяина по кочкам, торчащим над водой, достигает островного берега и бросается в кусты...
В кустах — пустой шалаш. Никого нет. Обшарив островок, собака находит наконец следы детей, ведущие с острова.
Она выводит своего хозяина по этим следам на противоположный берег и тащит в глубь леса. Следы уже сегодняшние, свежие, овчарка берет их особенно рьяно. Солдат чуть поспевает за ней, тяжело дыша и весь обливаясь потом.
...Янка бежит все быстрее, но разве Лена управится за ним? Она начинает отставать, выбивается из последних силенок.
А лай все ближе.
— Ну что мне с тобой делать?— чуть не плача спрашивает Янка, с ужасом оглядываясь назад.
Лена даже не плачет, она только тяжело дышит, доверчиво обхватив руку Янки. В нем и только в нем она видит сейчас свое спасение.
Овчарка и солдат пробегают перелесок, через который совсем недавно прошли дети.
Но вот в упор рвущейся вперед собаке из-за ближайшего куста грянул выстрел. Овчарка перекинулась через голову и растянулась на земле.
Ошеломленный, солдат оторопело остановился на какое-то мгновение, и этого было достаточно, чтобы прогремел второй выстрел. Солдат схватился руками за лицо, медленно осел на землю...
Из-за куста выглянул Янка с дымящейся двустволкой в руках.
Лена забилась в густой валежник и широко раскрытыми глазенками смотрит оттуда на Янку.
— Вылазь,— коротко приказал тот.
— А может, там еще собака гонится?— усомнилась девочка.
— Пока нет.
Лена выбралась из валежника.
Янка спрятал в валежник дедушкину двустволку.
— Зачем прячешь?
— Патронов больше нет.
Говорить некогда. Два выстрела Янки разнеслись эхом по лесу, и это еще больше подзадорило овчарок, которые шли в цепи. Неистовый лай огласил лес.
— Опять гонятся...— настороженно бросил мальчик, взяв Лену за руку.
— А теперь куда?
— К твоему батьке... Неужели он не слышит, как за нами охотятся, и не придет на помощь?..
— А где мой папа?
— Там...— неопределенно махнул рукой Янка.— Мы найдем его, только ты не отставай...
Надежда скоро найти отца подбодрила Лену. Она уже не останавливается, не обращает внимания на все новые и новые ссадины и царапины.
Трудно сказать, велико ли расстояние между цепью врагов и детьми, скорее всего — не очень.
На пути переднего звена цепи — лесное озеро. Преследователи разбились на две группы. Левая пошла по левому берегу озера, правая — по правому.
И вот, когда немецкие солдаты ушли уже очень далеко вдоль озера, так что лай собак был едва слышен,— недалеко от берега зашевелился куст тростника.
Осторожно раздвинулись стебли, и показалась голова Янки. Никто бы, конечно, не заподозрил, что дети догадаются укрыться в этом малозаметном тростнике. Но у страха глаза велики. Янке ничего не оставалось, как искать спасения в воде.
Осмотрев прилегающую к озеру местность, он осторожно выплыл из тростника. Лена держалась за его шею. Бесшумными движениями опытного пловца мальчик пересек водную гладь, выбрался с Леной на берег.
Не задерживаясь, дети побежали в сторону, противоположную ушедшим преследователям.
...В хате старосты местный фельдшер перевязывает раненого немца. Это в него выстрелил Янка, после того как первым зарядом уложил овчарку.
Булай и староста обедают. На столе возвышается объемистая бутыль с мутным самогоном.
— Кто же это его так?— спрашивает староста, показав глазами в сторону раненого.
— Говорит, какой-то мальчишка. Скорее всего — внук лесника.
— А зачем он вам понадобился?
— Увел, понимаешь, девчушку, Дочь Батьки Панаca.— Булай достает из кармана увеличенное фото Леньп — Вот... Поимей в виду, между прочим. Ежель где встренешь — большую прибыль можешь иметь...
Староста всматривается в фотографию и прячет ее в карман.
Перевязывая, фельдшер внимательно слушает разговор старосты с Булаем.
...Янка с Леной вышли на окраину леса. Рядом деревушка.
— Я хочу есть...— виновато призналась Лена.— Пойдем в те хатки, попросим у тети молока...
— Я сам пойду... А ты обожди тут.
— Ага!..— не согласилась Лена.— Мне страшно...
— Но тебя в деревне узнают.
— Ну и пусть!
— Ничего ты не понимаешь... Я тоже боюсь в деревню идти. Могут зацапать. Но один я не дамся,— убегу. А с тобой разве убежишь?.. Это же не в лесу, где теперь спокойнее, чем в деревне... Я укрою тебя пиджаком, и ты тихонько посидишь на теплой хвойной подстилочке...
Янка насгребал хвои, сухого мха, сделал уютное гнездышко. Посадил в него Лену, прикрыв сверху своим пиджачком.
Уставшая за день девочка согрелась и незаметно уснула.
Неизвестно, сколько бы она проспала, если бы не разбудили какие-то возгласы, плач...
