дополнительные силы, обращайтесь ко мне, и я затребую полицейских из других участков и отделов.
Латем сделал глубокую затяжку и прикурил новую сигарету от почти уже догоревшей.
Глава 3
Полицейский участок на Вайн-стрит вновь открыли совсем недавно, и сделано это было в спешке, чтобы срочно разгрузить центральное подразделение Вест-Энда, поскольку там не справлялись с потоком особо важных уголовных дел. Во всяком случае, такие ходили слухи. Но участок Вайн-стрит выглядел настолько непривлекательно, что лучше бы ему оставаться закрытым: спрятавшийся в узком темном проулке, освещенный казенными лампочками без абажуров, с грязно-желтыми стенами и коричневым линолеумом на полу. Буквально за углом сияли электрические огни площади Пиккадилли, казавшейся совершенно иным миром – миром Лондона, за последние пять лет преобразившимся до неузнаваемости.
Когда Брайони после обеда вернулась в общий кабинет, там никого не было. Случайно подобранная, плохо сочетающаяся между собой мебель смотрелась довольно странно – словно здесь выставили на продажу собрание старьевщика. И, конечно, ей выделили самый плохой стол – привилегия новичка – массивный, с заедающими внутри ящиками и столешницей, покрытой ядовито-зеленым коленкором. Стул, громоздкая штуковина на тяжелых колесах, был для Брайони слишком низким. Она выкатила его на середину комнаты и пнула так, что стул отъехал в дальний угол, где высилась гора пустых картонных коробок и рулонов оберточной бумаги, на которой делали наброски и схемы во время совещаний. Брайони взяла под мышку один из рулонов и обошла кабинет, проверяя все остальные стулья, пока не нашла самый подходящий. Его-то она и перекатила за свой стол. Немного оберточной бумаги – и зеленый коленкор исчез из вида, а у Брайони появилась удобная поверхность для записей и пометок.
Она уселась поудобнее и позвонила в архив центрального подразделения Вест-Энда.
– Итак, давайте коротко сформулируем задачу. – невозмутимо заявил голос на другом конце. – Вы хотите получить информацию по всем нераскрытым убийствам, начиная с января тысяча девятьсот шестьдесят девятого года. В каком районе?
– Я же сказала: всю информацию.
– Что? По всему Центральному Лондону? Вы шутите?
– Нет, не шучу. Я исполняю распоряжение суперинтенданта Макриди, занимающегося расследованием убийства. Он велел запросить именно те дела, которые я назвала.
– Ну и когда вы хотите их получить? Это же чертова куча папок. Некоторые дела занимают по три коробки.
– Мне не нужны все дела сразу…
– Послушайте, не могли бы вы четко сказать, что именно вам нужно? Мы, знаете ли, очень заняты. Сейчас как раз идет реструктуризация всех документов. Я целое утро таскал ящики, на которых даже не имеется этикеток. И у меня нет настроения играть в загадки-отгадки.
– Послушайте, я пытаюсь вам объяснить…
– Мне не нужны объяснения, дорогуша. Знаете, что, вы там сперва сами разберитесь, что вам нужно, а уж потом звоните нам и посылайте запросы!
В этот момент вошел Латем, и Брайони быстро завершила разговор.
– Какие-то проблемы?
– Да этот чертов архив.
– Все ясно. У них там сейчас реструктуризация, и бардак еще хуже нашего. Я зашел сказать тебе, что мы собираемся провести допрос Колина Олдройда – того парня, что нашел тело, – минут через десять, комната семь, дальше по коридору Он только что закончил писать заявление – бедняга выглядит совершенно раздавленным. Парень довольно бестолковый, но не будем судить строго. Кстати, а как тебя зовут? Не могу же я обращаться к тебе «инспектор Уильямс».
– Брайони.
– Отлично. Кельтское имя. В тебе есть что-то кельтское. А я Стив. Сигаретку?
– Я не курю.
– А как же ты тогда снимаешь напряжение?
Брайони пожала плечами:
– Просто… я никогда ничего такого не видела.
Стив чиркнул спичкой и сделал глубокую затяжку, характерную для курильщика со стажем.
– Еще увидишь, поверь мне.
Комната для допросов была маленькой и душной. Брайони заметила капли пота, выступившие на коже Стива.
– Откройте окно, Латем, – распорядился Макриди, который уже снял пиджак. – Если мы не ставим своей целью задохнуться, нам необходим свежий воздух.
– Да где ж его взять? За окном то, что в газетах называют жарким днем. Может быть, мне стоит пойти поискать вентилятор?
– Не надо. Они жужжат и мешают сосредоточиться. Просто открой окно.
Стив оказался прав. Воздух был совершенно неподвижен, даже пыль с подоконника не сдуло. Брайони повесила жакет на спинку стула и села в самом конце стола, как можно дальше от свидетеля. Когда появился Колин Олдройд, оба офицера представились и пожали ему руку; Брайони сделала то же самое, постаравшись встретиться с Олдройдом глазами и уверенно улыбнуться. Коллеги могли временно задвинуть ее в сторону, но девушка не сомневалась, что умеет вести разговор ничуть не хуже. Правда, сами они считали, что могут ее чему-то научить. Ну что ж, посмотрим…
Олдройд относился к типу «бесцветных» мужчин, который никогда не привлекал Брайони: блеклые волосы, бежевый вельветовый жакет (на одном плече растянувшийся из-за того, что его неудачно повесили на вешалку), легкие брюки, тяжелые туристические башмаки. На вид лет тридцать – тридцать пять. Йоркширский акцент.
Макриди придвинул Олдройду отпечатанный экземпляр его первоначальных показаний.
– Доктор Олдройд, это ваше заявление, сделанное инспектору Пелгрейву. Мы хотели бы уточнить некоторые детали вашего рассказа. Начнет инспектор Латем.
Латем откашлялся, вытащил из кармана пару листков бумаги с рукописными пометками и задал вопрос:
– Вы утверждаете, что были не первым, кто вошел в лабораторию в то утро, а вы пришли в… семь пятнадцать. Там уже работали два студента. Так?
– Да, только это были аспиранты. Мы не разрешаем студентам, не защитившим диплом, работать без наблюдения преподавателей. У исследователей и аспирантов есть ключи от входной двери, потому что они иногда задерживаются допоздна или приходят рано утром. Мы работали над новым веществом, сохраняющим ткани, оно давало возможность препарировать труп в течение тридцати шести часов, так что аспиранты трудились практически без перерывов, посменно. В семь утра практически всегда кто-то есть в лаборатории.
– А могли они не заметить изменений в лаборатории?
– Конечно. Обычно никто даже не смотрит на чужие столы, пока не позовут. В прежние времена многие жаловались, что их работу копируют и даже крадут.
– Крадут? Это как?
– Ну, это, естественно, делают студенты, а не настоящие исследователи. Попадаются такие: целый семестр бездельничает, а потом перед экзаменами спохватывается. Со мной тоже такое было, когда я здесь появился. Я провел сложные, трудоемкие исследования в области грудной клетки – изолировал основные кровеносные сосуды, а это очень трудно сделать, не повредив их, – а когда пришел на следующий день, то увидел, что один хитрый молодой наглец копается скальпелем в моем препарате, пытаясь выдать работу за свою собственную. Он, видите ли, боялся, что его исключат из колледжа. У него экзамен был на носу. Все это выяснилось в ходе расследования.
– Я полагаю, вы не обращались в полицию?
– Нет, что вы. Руководство колледжа провело внутреннее расследование.
– Как вы думаете, почему вы заметили то, на что другие не обратили внимания?.
– Это понятно. Я же отвечаю за организацию работ в лаборатории. Моя обязанность – обходить все
