набиваясь в любящие папочки. Ники это оценила положительно. И сразу задумалась: а чем ей вообще грозит появление в доме постороннего мужика, который получит право вмешиваться в ее жизнь? Или он не собирается жить с ними? А может, он захочет забрать их к себе? А может…
«Похоже, в школу я сегодня не иду», — подумала Ники.
— Пойдемте, побеседуем, — копируя его надменный тон, кивнула она. — Сейчас, я только оденусь…
Похода в кафе не получилось. Ники и Толик сначала пошли вдоль Ланского проспекта, потом свернули во дворы, сделали круг и вернулись к дому. Было странное, чисто питерское зимнее утро, одновременно сырое и морозное. Температура воздуха за ночь опустилась до минус двух, но все, что накануне пролилось с неба, просто не успело как следует промерзнуть. Потому асфальт обледенел, а над ним встал туман. Даже во дворе очертания соседних домов терялись в белесой дымке.
Толик и Ники сидели на раздолбанной скамейке у парадной и разговаривали. Толик отвечал на вопросы дочери так сухо и по-деловому, как будто она была не тринадцатилетней девочкой, а его ровесницей.
— …Почему я бросил твою маму? А ты посмотри на нее. Ты ведь ее хорошо знаешь, верно? Нет, я не говорю, что она плохой человек. Многие мужчины мечтают о послушной женщине, которая бы никогда им не перечила и знала свое место… но не я. Моя женщина должна быть сильной, уверенной в себе — словом, личностью. Только в таком случае я готов воспринимать ее всерьез и относиться к ней с уважением. А твоя мама — ты уж извини, но она ничтожество. Человек, предназначенный для вторых ролей. Зачем она мне?
В первый момент Ники была шокирована его жестокой откровенностью. Но, подумав, решила, что так — как равный с равным — даже легче. По крайней мере никто никому не врет.
— Но вы же… вам же она все-таки нравилась, если вы…
— Твоя мать в молодости была весьма привлекательной девицей. Но это еще не повод брать ее в жены.
Ники опустила взгляд на носы своих стоптанных ботинок, красная до кончиков ушей. То, что Толик говорил о маме, звучало чудовищно. Но, похоже, он просто говорил то, что думал.
— В свое время я понял, что как супруга твоя мать не в состоянии будет мне соответствовать. Когда я это осознал, мы расстались. Что ты хочешь? Это жестокий мир. Разве для тебя это новость?
Ники вспомнила давешний разговор в джипе и подумала, что все-таки Толик — исключительная сволочь. Но, несмотря на весь его цинизм, в чем-то он был прав.
— Вы ее бросили одну, с ребенком, на произвол судьбы! — возразила она.
— Ничего себе «на произвол»! — искренне возмутился Толик. — Нет, если тебя интересуют алименты, я их, разумеется, не платил и платить не собираюсь. С чего бы я должен давать деньги женщине, которая меня больше не интересует? Откуда я знаю, как и на кого она их будет тратить? Если хочешь знать, я поступил честнее. Я дал ей работу и возможность кормить тебя. Разве бывали такие времена, когда вам было нечего есть?
Ники молча покачала головой. На еду у них средств действительно хватало. Впрочем, это было единственным, на чем они не экономили.
— Но почему вы раньше мне не говорили, что вы мой папа?
Толик ухмыльнулся.
— Честно? Терпеть не могу орущих младенцев. Я считаю, что до школы ребенком должна заниматься женщина. А отец ребенку нужен не выносить за ним горшки, а формировать его как личность…
Он покосился на Ники и вдруг улыбнулся. Улыбка вышла довольно натянутой, но Ники вздрогнула от удивления — Толик улыбнулся ей в первый раз с момента их знакомства.
— У тебя этот момент настал, Вероника. Ты уже становишься личностью. Ты ведь заметила, что я стал чаще у вас бывать в последний год?
— Заметила, — растерянно призналась Ники, — Но я думала…
Свои подозрения Ники благоразумно озвучивать не стала. Но в душе она была потрясена. Оказывается, Толик таскался к ним не ради мамы, а ради нее!
Толик посмотрел на нее с одобрением, как будто прочитал ее мысли.
— Да, я к тебе присматривался. Наблюдал за тобой, хотел понять, что из тебя получилось. По большому счету, я не разочарован. Характер у тебя не в мать, что не может не радовать. Возможно, из тебя еще выйдет толк. А твои подростковые комплексы, вспыльчивость, склонность к эпатажу — это все временное…
Ники невольно была польщена. Но, осмыслив его слова, встревожилась. Толик, что, собирается заняться ее воспитанием? Нет, это ее не устраивает! С другой стороны, если ему наплевать на маму, то переселяться к ним он, наверно, не намерен…
— Так вы с нами жить не будете? — решила уточнить она.
Толик презрительно фыркнул.
— В этой хрущобе? Еще чего!
Ники вздохнула с облегчением.
— Значит, ничего не изменится?
Толик поднял брови.
— Почему же? На самом деле, Вероника, ты просто не понимаешь, какие перспективы перед тобой открываются. Я принадлежу к совершенно иному, более высокому общественному слою, чем твоя мать. И могу ввести туда тебя. Твой статус в обществе изменится кардинально.
Толик сделал паузу, давая дочери возможность задавать вопросы. Но для Ники треп насчет высших слоев был пустым звуком, и она промолчала. Тогда Толик продолжил:
— Ты спросила, буду ли я с вами жить. Не буду. Но, возможно, ты когда-нибудь переедешь ко мне.
— Я не хочу никуда переезжать! — перебила его Ники.
— Как хочешь, — пренебрежительно ответил Толик. — Дважды я предлагать не стану. Значит, останешься здесь и пойдешь по материнским стопам — в мелкие служащие. Но пока об этом все равно говорить рано.
Ники ответила кивком и задумалась. Предложения Толика казались вполне разумными… и небезвыгодными. Ничего не теряя, она получала возможность стать в будущем кем-то большим, чем она есть сейчас…
Взгляд Ники остановился на «инфинити». Теперь со спокойной совестью можно будет сказать тому же Вовику, что ее отец ездит на джипе, и пусть он истечет слюной от зависти. Или попросить Толика, чтобы он как-нибудь подвез ее к школьному крыльцу? А ведь он, наверно, очень богатый, в первый раз задумалась она. Может, он ей по этому поводу что-нибудь подарит?
Толик сидел рядом и терпеливо ждал. Странно, несмотря на весь его цинизм и жлобство, Ники почувствовала, что он раздражает ее меньше, чем прежде. Неплохо иметь крутого папашу, который, к тому же, ничего не требует… Или ему от нее все-таки что-то надо?
— Значит, вы решили, что меня пора воспитывать? — с умыслом спросила Ники.
— Можешь называть меня на ты.
— Ладно… — Ники набралась храбрости и с вызовом взглянула Толику в лицо. — Значит, ты будешь меня воспитывать? Как именно?
— А с чего бы ты сама начала на моем месте? — вкрадчиво спросил Толик.
Вопрос был серьезный. Ники решила устроить небольшую пробивку.
— Ну, раз уж ты мне отец — может, купишь мне пишущий си-ди плеер?
Толик откинул голову и расхохотался. Ники испуганно притихла, подумав: «Так я и знала, что не прокатит».
— И только-то? — отсмеявшись, спросил Толик.
— И два комплекта запасных батареек, — хладнокровно заявила
Ники, сама удивляясь, откуда в ней столько нахальства.
