Том 12. Стихотворения

Остался ли хоть отблеск слабый?

Ужели все ушло? Я одинок, устал;
Зову — ответом мне молчанье.
О, ветры! О, валы! И я не тот же ль вал?
Не то же ль ветра я дыханье?

Мне больше не видать того, что я любил!
Уж меркнет день во мне уныло.
Земля, чьих гор верхи туман от взоров скрыл,
Я призрак разве, ты — могила?

До дна ль исчерпаны надежда, жизнь, любовь?
Я вопрошаю, мучим жаждой;
Вновь наклоняю я все урны, чтобы вновь
Хоть каплю получить от каждой.

Воспоминанье, как раскаянье, язвит!
Во всем — лишь слезы и потери!
Коснувшихся тебя твой холод леденит,
О смерть, запор последней двери!

И, размышляя так, я слышу, как кругом
Стенают ветер и буруны;
Смеется летний день; на берегу морском
Цветет волчец песчаной дюны.

5 августа 1854,

в годовщину прибытия моего на Джерси

ПОЭТУ, ПРИСЛАВШЕМУ МНЕ ОРЛИНОЕ ПЕРО

Да, это ль час не величавый!
Днем этим светлым верит ум,
Что ныне доля вечной славы
Вмешалась в злободневный шум.

Ведь в столь укромном месте этом
Я поднял, не склонясь челом,
Что брошено сюда поэтом
И что обронено орлом!

Ведь кинуть в грудь единоверца
Чете победной мысль пришла —
Строфу из собственного сердца,
Перо из своего крыла!

Привет вам, присланным из дали
Перу, строфе! Вы в облаках,
О гости славные, витали,
Парили оба в небесах!

11 декабря

ПАСТУХИ И СТАДА

1

В долине, где брожу я каждый божий день,
Царят безмолвие, спокойствие и лень.
В ней словно светится улыбка примиренья.
Я забываю там тревоги и волненья,
И, если б звон серпов не оглашал поля,
Мне показалось бы, что вымерла земля.
Создать идиллию природа тут стремится:
На ветке ссорится со снегирем синица;
Мелькает зяблика задорный хохолок;
Цветет боярышник, цветет лиловый дрок;
Здесь — мхи веселые, там — черные граниты.
В поэме у творца противоречья слиты.
Порою, как Гомер, он повторять не прочь,
Но только лес, цветы, моря, зарю и ночь!
Вот лужа морщится, букашек устрашая,
Стараясь сделать вид, что и она большая.
О, суета! Увы, не ведает она,