серый костюм, накрахмаленная рубашка и старомодный полосатый галстук. У него был вид настоящего богача. Бесспорно, он волновал ее воображение.
Оуэн нежно взял Надю под локоть и повел по лестнице к массивной дубовой двери, которую распахнул перед ними молодой человек. Надя, войдя в вестибюль, невольно поежилась.
— Холодно? — заботливо спросил Оуэн.
— Нет. Просто резкая перемена температуры, — сказала она, любуясь роскошным интерьером — высокие потолки, хрустальные люстры, мраморный пол, устланный персидскими коврами. Маленькие деревья в кадках подчеркивали белизну стен.
— Месье Прескотт, рад приветствовать вас, — произнес седовласый человек, поклонившийся сначала Оуэну, потом Наде. — Мадемуазель.
Оуэн растянул в улыбке губы и легко дотронулся до плеча метрдотеля.
— Оставьте, Джордж. Мы хорошо знаем, что вы не очень сильны в французском.
Джордж оглянулся вокруг и, убедившись, что никого из обслуги нет рядом, тихонько сказал:
— Если я не произнесу этой фразы, Тадеуш меня уволит.
— Скажите Тадеушу, чтобы занимался своим делом, а вы займитесь нами. Уберите отсюда всех, кто сидит за столиками, откройте двери и будьте самым толковым управляющим.
Джордж покачал головой.
— Спасибо, мистер Прескотт, но я уже стар, чтобы торчать весь день на ногах да еще в такую погоду. Не скрою, я в восторге от спроектированного вами здания, и мне здесь пока нравится.
Он повел их через вестибюль, пересек зал и усадил за столик около окна, из которого был виден цветник, а еще дальше — поле для гольфа.
Однако Наде земля ее ранчо была намного милее. Там протекал ручей с кристально чистой водой, там луга были усеяны полевыми цветами самых разных оттенков, а вдалеке возвышались горы Смоуки Маунтинз. С какой стати ей восторгаться аккуратно подстриженной и вылизанной площадкой для гольфа, когда дома радовала глаз красота, созданная самой природой!
Она взглянула на Оуэна и в первый раз за вечер почувствовала себя раскованной. Ей понравились и Джордж, и столик, за который он их усадил.
— Именно этим ты и занимаешься? — спросила она.
— Не понимаю, чем?
— Планировкой зданий? Я просто в восторге, что у тебя это так здорово получается.
Сказав это, Надя покраснела до корней волос и отпила из бокала глоток воды. С какой стати, подумала она, я несу эту несусветную чушь?
— Я вам не верю, мисс Кондратович. Ваши слова звучат не очень искренне.
— Вот уж нет. Я не привыкла делать комплименты из вежливости, — нахмурилась Надя.
Ему нравилось ее смущение. Он посмотрел на шею, охваченную золотой цепочкой, и подумал о том, с какого места она начинает краснеть. Может быть, оттуда, где располагаются пышные груди?
— Прошу прощения, сэр.
Оуэн не сразу оторвался от своих мыслей и взглянул на официанта.
— Что? — сердито пробормотал он.
Официант вручил ему темно-красную кожаную папку.
— Я хотел бы предложить список вин, перед тем как будет сделан заказ.
Оуэн взял карту и стал внимательно изучать ее, чтобы скрыть невольно вспыхнувшее раздражение. Никогда еще, придя в ресторан с женщиной, он не чувствовал себя таким зажатым. Боже, ведь он взрослый человек, а не какой-нибудь юнец, впервые пригласивший пообедать подружку. Он захлопнул карту и вручил ее склонившемуся перед ним официанту, заказав бутылку дорогого белого вина.
— Благодарю вас, сэр.
Оуэн проследил взглядом за удалявшимся официантом и посмотрел на Надю.
— Прости, пожалуйста… — Неужели он и сам краснеет? — Тебя устраивает это вино или ты хочешь заказать что-нибудь по своему вкусу?
Черт возьми, куда вдруг исчезли его утонченные манеры?
— Вино замечательное, — сказала Надя и улыбнулась, заметив смущение Оуэна. — Я не большой знаток, к тому же редко пью. Двух бокалов мне достаточно, чтобы вскочить на стол и спеть что-нибудь из репертуара Нейла Даймонда.
Оуэн невольно усмехнулся, представив, как подобное зрелище шокирует половину присутствовавших в зале женщин, а у джентльменов вызовет тайный восторг. Его же правление клуба «Фоксчейз» лишит членского билета. А впрочем, не все ли равно? Он посещал этот ресторан только для того, чтобы время от времени насладиться искусством шеф-повара француза, готовившего изысканнейшие блюда. Кроме того, он встречался здесь с людьми, для которых за изрядные гонорары проектировал дома. Он пригласил сюда Надю, чтобы произвести на нее впечатление, а всей этой публике продемонстрировать свой вкус. Через пару минут он понял, что совершил ошибку — заведение давило своей чопорностью. Надо было повезти ее в ресторан «Белле», гораздо более уютный и к тому же славившийся в округе своими цыплятами на вертеле.
Он поправил галстук.
— Значит, Нейл Даймонд, хм. — Его голос звучал заговорщически, когда он склонился над столом. Почти шепотом Оуэн произнес: — А что ты сделаешь, если выпьешь три бокала?
В отличие от него Надя чувствовала себя здесь более раскованно. Уж если она решилась на эту одну- единственную встречу, то должна получить от нее удовольствие.
— Тогда, — ответила она, широко улыбнувшись, — я переплюну Мадонну.
Громкий смех Оуэна заставил сидевших поблизости повернуть головы в сторону парочки, скрытой от глаз широкими зелеными листьями какого-то растения.
Надя прислонилась к двери и мечтательно посмотрела на ночное небо.
— Благодарю тебя за прекрасный вечер.
Оуэн уперся одной рукой на металлическую скобу над головой девушки, а другой играл завитком черных, как смоль, волос.
— Всегда рад.
Он нежно погладил ее по щеке и заглянул в глаза, где отражались блики тусклого фонаря. Даже при его слабом свете было видно, как она привлекательна.
— Как ты относишься к тому, чтобы и завтра пообедать вместе?
Надя попыталась отвернуться, но он удержал ее.
— Увы, не получится.
— А послезавтра?
— Оставь, пожалуйста, Оуэн. — Надя отрицательно покачала головой.
— Ну почему же? — настаивал он, наморщив лоб.
— Не следует заканчивать этот вечер спорами. — Она глубоко вздохнула, стараясь успокоить взволнованное сердце. — Ты замечательный, Оуэн, и мне было очень хорошо сегодня.
— Однако?..
— Честно говоря, я не должна была принимать твое приглашение. Считала, что поступаю плохо.
— Тогда почему не отказалась?
— Я трижды пыталась это сделать. — Она посмотрела на луну, свет которой серебрил ветви большого дуба. Ее голос был почти не слышен. — И… и не нашла в себе сил.
Он легонько погладил ее по щеке.
— Почему?
— Если откровенно, то потому, что ты мне нравишься. — Она поправила узел его галстука и, собравшись с духом, сказала: — Я больше не могу с тобой встречаться. Для меня это большое испытание.
— Как странно! У тебя никого нет, ты находишь меня привлекательным, прекрасно провела сегодня время, а в итоге не хочешь со мной видеться.
Все это действительно казалось глуповатым, и Надя постаралась объяснить свой отказ иначе.
