Гай нервно откашлялся.
— Это все, что вы хотели мне передать?
— Пожалуй, все. Добавлю только, что пану не стоит снова заходить в «Лекс». Я не имею никакого отношения к делам господина Лидделла… Из того, что я согласился выполнить его просьбу, вовсе не следует…
Его прервала трель сигнала вызова. Трель испустил массивный настольный блок связи, успешно конкурировавший с гранитной пепельницей за место под солнцем на письменном столе пана Волынски. Пан поднял трубку.
Да, это я, Волынски… «Лекс», — устало бросил он в нее.
Затем его левая бровь удивленно взлетела и некоторое время пребывала в приподнятом положении. Он повернулся в Гаю и, пожав плечами, протянул трубку ему.
— Кажется, весь город уже знает, что вы, пан Максимов, почтили мой скромный офис своим визитом. Это вас. Гай с недоумением прижал трубку к уху.
— Алло, — окликнул он собеседника, который не включил свой видеоканал, решив остаться невидимым. — Если вам нужен Максимов, то я к вашим услугам…
— Одну минуту, са-а-аг, — торопливо отозвались с того конца провода глухим и хрипловатым говорком не слишком трезвого и слишком перепуганного человека, — Сейчас передам трубку…
— Алло, это ты, Рео? — спросил его такой знакомый, очаровательно картавый девический голосок.
— Да, — подавив мгновенно вскипевшую в его черепной коробке смесь досады и недоумения, ответил Гай. — Если вы все еще сомневаетесь, что это я, может, напомните мне про то, как ломают лыжи из дерева ши?
— Только не надо имен! — торопливо воскликнула Митико. — Ты меня узнал. Слушай, почему ты… Ладно, не в этом дело… Я уже говорила тебе…
— Я это помню, — быстро прервал ее Гай. — Это касается опасности…
— Теперь это и для тебя очень важно… — Голос японочки прервался от волнения.
— Слушай меня внимательно. Какие-то типы сидят у тебя на хвосте…
Выражение, взятое напрокат из криминального чтива, прозвучало в устах Митико как нетвердо заученная цитата из заданного на дом текста на санскрите.
— Откуда ты это…
— Не перебивай… Это… Это не важно, откуда я это знаю… Короче, за тобой присматривают. Обрати внимание — две машины… «Ровер» — антрацитовый, новенький. И синий «кадиллак» — открытый. Старое корыто… В общем, будь осторожен. Ой!.. И нам, нам…
Митико заговорила приглушенной скороговоркой. В трубке теперь явственно слышался какой-то посторонний шум.
–.. И нам надо непременно встретиться… Я… я сама найду тебя…
Тут Митико снова ойкнула и, выпалив «Пока!», торопливо повесила трубку. Судя по звуку, по рычажку аппарата она попала не с первого раза.
Гай еще раз недоуменно глянул на трубку и вернул ее Волынски.
— Ну что ж, — сказал он со вздохом. — Кажется, мы обо всем договорились, ясновельможный пан…
— Обо всем, пан Максимов, — охотно согласился шеф «Лекса». — Только, бога ради, не говорите мне «До видзенья»… Мне вовсе нет никакой необходимости иметь дело ни с вами, ни с теми, кто грузит меня сугубо вашими — по большому счету — проблемами. Так что желаю пану наисчастливейшего пребывания в наших краях. Но только подальше от агентства «Лекс» — уж будьте любезны…
Запершись в своем номере 3—35, Шаленый в первую очередь убедился, что за время его содержательной беседы с мисс Д'Арси никто не названивал ему ни по какому поводу. После этого впал в мрачную задумчивость. Занятию этому он уже привык предаваться, заняв горизонтальное положение на тесноватом диванчике.
В том, что неведомая контора, от имени которой выступала субтильная Милен, не оставит в покое ни его самого, ни его бестолковых партнеров, сомневаться не стоило ни секунды. Лучшим выходом из положения было бы послать к великим едреням и тех и других да податься в бега. И сделать это было бы не так уж сложно. Но положение беглеца — вечно прячущегося и боящегося собственной тени — никак не устраивало Шишела и, главное, ни на миллиметр не приближало его к той цели, ради которой он связался с этой, слова доброго не стоящей компанией.
А намеки мисс на то, что те, кто за нею стоит, находятся в курсе его — Шишела — проблем и даже могут чем-то облегчить его судьбу, явно заслуживали тщательнейшего анализа и проверки. Если это не было блефом, то получалось, что кто-то из тех четырех человек, что знали о Шишеловой беде, поделился своими знаниями по крайней мере с той «фирмой», которую представляли здесь Милей и ее пока неведомый поверенный. Это и вовсе не нравилось Шаленому
«Ну что, так и будем валяться кверху брюхом да глазами в потолок лупать?» — осведомился у него внутренний демон.
И был совершенно прав.
Шишел уже привычным движением нашарил на полу у изголовья дивана сочинение хитроумного Исмаэлита и, раскрыв наугад, прочитал:
«Всем нам рано или поздно приходится искать что-то или кого-то. То, что мы потеряли, или то, что хотим обрести Есть только один Поиск, — говорил преподобный Бонни тем, кто приходил к нему за советом, — и это поиск Бога в себе! Найди в себе Бога и ты найдешь то, что кажется тебе тем, что ты ищешь».
«Да ерунда все эти рассуждения о Боге! — замечал на это Грогги Злобный Свистун. Нет никакого смысла искать того, кто вездесущ и всеблаг. Он и так перед тобой и в тебе. И ищи не его, а то, что он велел тебе искать. Он лучше знает, что тебе поручить. Найдешь то, что Он поручил тебе искать — найдешь кусочек себя — и только. И Бог будет доволен тобой. Но это не значит, что ты получишь от него за это конфетку».
Шишел положил книгу на ковер и почесал в затылке Внутренний демон его хихикнул. «Ключевое слово — «поиск», — насмешливо подсказал он.
Шишел был с ним согласен. Надо было как-то вывернуться из тисков сложившейся ситуации. Перестать плыть по течению.
Сыграть на опережение.
Рывком поднявшись с дивана, Шишел привычно проверил состояние своей «пушки», уютно разместил ее под мышкой, привел в относительный порядок свою физиономию и решительным шагом покинул и номер 3—35. и пределы гостеприимной «Ротонды».
Внутренний демон молчаливо одобрил его решение.
Гай, следуя древнему ритуалу подданных Шарабин-Тари, Бога Поиска, пропустил пару свободных такси-автоматов, без толку циркулировавших по пустынным улицам, и, остановив третий, набрал на пассажирском пультике прогулочный маршрут. Ему требовалось время, чтобы осмыслить происходящее. А заодно осмотреть: так ли уж реален увязавшийся за ним, по словам Митико, «хвост».
Понятное дело, «хвост» мог быть просто-напросто подвешен ему Копперхедом, но… Слишком уж это было примитивно. Непрофессионально. По-своему даже глупо. Хотя… Хотя вполне могло быть и флажком предупреждения. «Желтой карточкой», выставленной заигравшейся «шестерке». Потому что — да, Гаю следовало понять это уже давно — в этой игре другой роли ему предусмотрено не было.
«Человек, разумеется, предполагает, — рассудил, несмотря на это, Гай, — а Господь, однако, располагает… Посмотрим, кому в этом покере выпадет расклад поинтересней…»
