В его списке оставалось еще порядком народу, и отступать от своих планов он был не намерен.
Поэтому, когда раздолбанное, фиалкового цвета корыто появилось на экранчике заднего обзора его таксомотора, он переключил свой кар на ручное управление и дал предполагаемому «хвосту» догнать себя. А потом неожиданно притормозил у первой же попавшейся парковки — у витрины букиниста — и в лавку к этому букинисту и нырнул, умудрившись сохранить умеренно беспечный, ничем особым не озабоченный вид. В лавке он с большим интересом принялся рассматривать каталоги, очень удачно расположенные на полке перед выходящей на улицу витриной. Расписная колымага и не подумала проезжать мимо и вообще — делать вид, что она здесь ни при чем. Наоборот, она лихо тормознула у обочины, чуть не протаранив терпеливо ожидавшее Гая такси, и извергла из себя полдюжины коротко стриженных парней вида мрачноватого и решительного. Пометавшись по короткому переулку, все они, как по команде, вошли в лавку торговца книжным старьем — как раз к тому моменту, когда Гай интересовался у дотоле скучавшего за прилавком продавца, есть ли в заведении черный ход.
— Разумеется, есть, са-а-аг, — невозмутимо ответствовал торговец нетленными творениями человеческого гения. — Но, боюсь, са-а-аг, что…
Тут ему пришлось посторониться для того, чтобы пропустить еще двоих вооруженных парней, проникших в лавку, по всей видимости, именно через тот черный ход, которым с запозданием поинтересовался Стрелок.
— Господа… — дрогнувшим голосом начал продавец, но тут же получил рукоятью револьвера по маковке и надолго выбыл из числа действующих лиц.
Подошедший к Гаю сзади парень аккуратно взял его за локоть и флегматично распорядился:
— Пошли… С тобой хотят поговорить, са-а-аг.
В своих действиях Шаленый целиком положился на интуицию. И интуиция потащила его в старый город — в лабиринт некогда роскошных особняков в районе Предгорья.
Выйдя из такси-авто мата на перекрестке каких-то замшелых «стрит» и «лейн», Шишел вздохнул с облегчением. Все-таки не вся Терранова была стерильным, продутым свежим морским ветерком лагерем бойскаутов. Была и другая Терранова — Терранова слегка облупившихся фасадов, крохотных, подозрительного вида лавок и забегаловок, Терранова странноватого вида бездельников, подпирающих стены в темноватых закоулках.
Мир тени. В нем Шишел чувствовал себя как рыба в воде.
Интуиция кивнула ему на порядком раздолбанный «шевроле», приткнувшийся к поребрику тротуара в полусотне метров от перекрестка. За рулем электроколымаги дремал плохо выбритый тип.
— Не спи — замерзнешь! — посоветовал ему Шишел. втискиваясь на сиденье рядом
Тип возбух было, пытаясь выяснить «какого черта вам, са-а-аг, надо в чужом автомобиле?», но быстро успокоился, сообразив, что его не только не грабят, а вовсе наоборот — суют в нос хрустящую федеральную кредитку.
— Это для начала, — пояснил Шишел. — И еще столько получишь, если скоренько довезешь меня куда-нибудь в такое местечко, где народ или еще пить не кончил, или, наоборот, уже похмеляется после вчерашней дури…
Тип присмотрелся к нежданному клиенту. Густой запах можжевеловой, исходивший от того, внушил водителю некоторое доверие.
— Вообще-то я не такси, са-а-аг, — раздраженно буркнул он. — И вообще, насчет того, чтобы прокатиться… Тут у нас с вами облом-с… Как, по-вашему — чего это ради я, вместо того чтобы баиньки дома делать в чистенькой коечке, кемарю тут — в вонючей тачке?
— А тут думать не хрена, — пожал плечами Шишел. — Надрался ты, друг, под завязку да и задрых как тюня. Хорошо еще, что не обчистили тебя тут…
— Такого здесь не водится, са-а-аг. Здесь народ еще не приучен даже замки на двери ставить… А что до того, что я вчера на грудь принял, это верно. Только вся печаль в том, что зараза эта, — он пнул ногой пол «шевроле», — и не подумает с места тронуться, пока из меня хмель не выйдет. Вы, видно, не из здешних, са-а-аг, и здешних законов не знаете. У всех тачек без автопилота на стартер тест-прерыватель поставлен. И покуда в кабине спиртным несет, с места я тронуться могу только на буксире. Или на своих двоих. Такая вот загогулина, са-а-аг…
Шаленый вздохнул, поняв, что в компанию ему на время пребывания на благословенной планетке Судьба определила в основном исключительных козлов.
— Это горе не беда… — прогудел он, сгибаясь в три погибели и шаря вслепую под панелью управления. — Где прерыватель-то тот? Эта, что ль, хреновина? — спросил он, поднося к носу водилы с мясом выдранное устройство с портсигар размером.
— Да т…! Да вы, са-а-аг!.. Да ты соображаешь, какой с меня штраф сдерут, если?..
— Если бы да кабы… — продолжал гудеть Шаленый, скручивая разорванные проводочки. — Потом, если так уж неймется, назад эту сволочную коробочку приделаешь. Скажешь, что угоняли тачку твою. А сейчас жми поскорее — трубы горят…
Водила подозрительно стрельнул в него глазами.
— Вам только горлопромочить, са-а-аг? Или что покруче?
— Можно и покруче, — согласился Шишел. — Даже очень желательно… И чтобы место было не из тех, что на виду… Одним словом, отель «Ритц» не предлагать.
Тип хмыкнул и повернул ключ. «Шевроле» тихонько взревел и покатил по узковатой улице.
Ехать пришлось совсем недолго. Не больше чем через пять минут с момента криминального запуска двигателя «шевроле» причалил к наглухо забранной стальными жалюзи витрине заведения под погашенной неоновой вывеской «Орел и решка».
— Дык закрыто тут на фиг… — недоуменно поднял плечи Шишел. — Ты куда меня привез, Сусанин?
— Куда заказывали, туда и привез, са-а-аг, — мрачно отозвался водитель. — Эта лавочка хитрая. Кому не надо — не откроют. Вы, са-а-аг, таким вот стуком, — он показал каким, — постучите — и все будет, как говорится, «абгемахт»…
Шишел не без труда выбрался из автомобиля и, бормоча себе под нос нечто о «хреновых конспираторах», принялся долбить обшарпанную и украшенную непристойным граффити дверь, воспроизводя, по мере своих музыкальных способностей, условный ритм.
— Эй! — окликнул его тип в «шевроле». — А денежки?!
В двери зашелестел замок. Шишел вытащил из кармана смятые в комок баксы и комок этот довольно метко запустил в окно «шевроле». Автомобиль недовольно взревел разрегулированным движком и убыл восвояси.
Дверь Шишелу открыл тощий, наряженный индейцем парень. К раннему гостю он проявил полное безразличие.
Впрочем, понятия «ранний и «поздний» вряд ли имели смысл в сумеречных, заполненных неуловимо отдающим запахом анаши табачным дымом пределах «Орла и решки». Это там — снаружи — входило в свои права солнечное утро Террановы. Здесь все еще не кончился вчерашний вечер. За столиками резался в карты народ потрезвее, у стойки млели любители тешить дьявола в компании с зеленым змием. Кое-кто уже обронил на эту стойку буйную голову и никем не потревоженный, досматривал седьмой сон. И бармен и пара вышибал отеческими взорами окидывали эту идиллию и тоже не проявляли ни малейших признаков интереса к гостю.
Гость вел себя относительно стандартно: заказал водки и взгромоздился на насест прямо напротив бармена. Первую дозу отравы он прикончил залпом, не закусывая, а вторую принялся прихлебывать, словно то была не «жженая», а благоуханный кофе. Коротая время таким способом, он окидывал рассеянным и совершенно безразличным взглядом помещение питейной лавочки и ее посетителей. Время от времени он
