мычание, перешел в сидячее положение. Одной рукой он ощупывал свою пострадавшую макушку, а другой разминал лицо, исподлобья разглядывая наклонившегося к нему Шишела.
— Вы в порядке, господин следователь? — спросил тот.
— Я, конечно, должен извиниться перед вами, господин… э-э… Не знаю, как вас теперь называть… Гай замялся на секунду.
— Честь имею представиться, — пояснил незнакомец, поднимаясь с пола. — Федеральный следователь Кай Санди к вашим услугам.
Голос его тоже разительно изменился и ничем не напоминал теперь хрипловатый говорок Копперхеда. Бесследно пропал и его кавказский акцент. Достав солидных размеров носовой платок, федеральный следователь принялся вытирать пиво с лица и головы. Потом, с видимым облегчением, избавился от накладных бровей — под ними обнаружилась вполне нормальная для среднестатистического мужчины растительность.
— Так вот, господин Санди, я, конечно, не желал вас калечить, но какого, извините, черта вы стали дергаться? Мы вас могли пристрелить на месте…
— Пожалуй, у меня просто сдали нервы, — признал свою ошибку Кай. — Должно быть, моему подсознанию очень не хотелось получить в морду от старого знакомого…
— Так вы были знакомы?
Гай с удивлением глянул на Шишела. Тот пожал плечами.
— Мы пару раз встречались, — пояснил за него Кай. — При разных обстоятельствах.
— Воистину — мир тесен…
Гай несколько смущенно повертел в руках свою биту.
— Ну и зачем вы затеяли этот маскарад, следователь? И как это у вас получается?
Он покрутил рукой вокруг лица.
— Что до того, как это получается, то ответ перед вами. — Кай кивнул на все еще украшавшую простертую в пространство ладонь Шишела горстку микроэлектродов.
— Эти штуки крепятся на лице. В сочетании с профессионально сделанным гримом они совершенно незаметны при дневном освещении. Никто не предполагал, что мою физиономию будут рассматривать с близкого расстояния в упор в свете охотничьего фонаря. При таком освещении эти нашлепки на лице «проявляются»… С этого вот микрочипа…
Он вытащил из залитых пивом волос махонькую пластинку, с которой свисала еле видимая паутина оборванной проводки, и сокрушенно покачал головой, разглядывая ее.
— С этого микрочипа, — продолжил он, подавив вздох досады, — на микроэлектроды подается напряжение, и тонус лицевых мышц меняется. Меняется вся структура поверхности лица. А вот эти штуки — они крепятся на горле…
Он одну за другой снял с подбородка еще с полдюжины крошечных приспособлений.
— Они меняют натяжение голосовых связок. Голос меняется любым заданным образом… В общем, вам понятно. Так что каждые сутки я на час-другой становился Мавлади Достархановым, а все остальное время оставался в своем обычном облике. Вы, Гай, могли несколько раз видеть меня таким. Но, скорее всего, просто не запомнили этого.
Кай сгреб электроды с ладони Шишела и отправил всю свою маскировочную машинерию себе в карман.
— Практически можно слепить из живого лица любую маску. Если позволяет анатомия черепа. Но это все ненадолго — появляются разные вторичные эффекты. Да и сами мышцы потом болят тем сильнее и дольше, чем длительнее был сеанс маскировки. Это при том, что снятие электродов осуществляется правильно. А вы, Дмитрий, так, простите, по-ломовому отодрали мои нашлепки, что у меня сутки скулы ломить будет. Чип-то был не выключен. Хорошо, что меня не перекосило до конца дней моих…
— Присядем, — спохватился Шишел.
Он наконец сообразил, что не мешает предложить неожиданному гостю что-либо сверх уже полученных им удара дубинки о темя и душа из пива. Все трое вернулись к столу, за которым несколько минут назад мнимый Копперхед покупал бессмертную душу Додо. Тот тем временем оклемался и, пошатываясь, появился из темноты.
— К-кто это? — спросил он, уставясь на Кая. — Эт-то к-кто?
— Конь в пальто! — отрезал Шишел. — Федеральное управление расследований сюда пожаловало собственной персоной. И ты ему, считай, только что сдал Бюсси. Теперь ему недолго на воле скакать. Садись — вон кресло свободное… Будем думать, как жить дальше.
Кай молчал, прижимая к темени подобранную с пола банку с ледяным пивом.
— А К-коппер? — продолжал недоумевать Додо. — К-куда делся К-копер? Он не з-здесь?
— Не утомляй, — отмахнулся от него Шаленый. — Промочи горло — вон еще банка валяется, и помолчи малость.
— Я принесу чего-нибудь пожевать, — неопределенно буркнул Гай и, деликатно пристроив свою биту к ножке стола, отправился выполнять свое обещание.
Он его действительно выполнил, появившись через минуту с уймой упаковок со всяческой снедью, пластиковыми одноразовыми чашками и бутылкой виски.
— Вообще-то, — мрачно заметил Кай, — мне не следовало бы быть безучастным к факту мелкого грабежа со взломом. Но Управление такие мелкие эпизоды к рассмотрению не принимает…
— Нашли из-за чего волноваться, господин следователь, — прогудел Шишел. — За ущерб и свинарник заплатим…
Он вытащил из кармана и засунул в вазочку для цветов несколько купюр. Хоть и не федеральных, но довольно крупнокалиберных. Потом отнял у припавшего к виски Додо его добычу и разлил всем понемногу.
— Вот и объясните мне, — отозвался Стрелок, усаживаясь напротив Кая, — то, за каким дьяволом ваше Управление занимается вербовкой уголовников вроде меня и принимает заказы на мокруху?
Федеральный следователь криво улыбнулся:
— Вы задали не самый легкий вопрос. Но постараюсь на него ответить, не разглашая ничего такого, чего разглашать не стоит.
— Это верно, — согласился с ним Шишел. — Чего не надо, и не говорите, господин следователь. А туман, однако ж, разгоните. Ну, чокнулись, и понеслась…
Действительно, не всем стоило знать детали операции, разработанной Федеральным управлением для выяснения причин довольно загадочных дел, начавших твориться на вечно благополучной Терранове.
А началось все, казалось бы, с мелочей. И с совпадений.
Первым из таких совпадений было то, что очередным резидентом Управления в Санта-Фините оказался региональный резидент Рудольф Чернов — человек, который ни минуты не верил в то, что Терранова это то, чем она кажется. Ради того, чтобы занять свой пост именно здесь, он отклонил куда более перспективные предложения. Его коллеги по Управлению считали это недоверие к не знавшему войн и смуты Миру своего рода пунктиком милейшего Руди. Но, справедливо считая, что ему — уроженцу Террановы, потомку ее первооткрывателей — виднее, оставляли ему свободу рук в отношении выбора методов и средств ведения сбора и анализа информации на вверенной его заботам планете.
В частности, ему сходило с рук то, что вместо того, чтобы сосредоточить свое внимание на выявлении проблем, представляющих опасность для Федерации в целом, он копошился в делах, вовсе не входивших в сферу компетенции Управления. Например, денно и нощно просеивал через мелкое сито компьютерных программ сводки региональной контрразведки и полиции. Именно он обратил внимание на три ничем вроде не связанных между собой случая насильственной смерти, произошедших на Терранове в
