эдакая иллюстрация к нынешним претензиям Гюшеста. Конечно, Артезия тоже не отягощена лишней одеждой, но она хотя бы заповедные места не выставила напоказ. В отличие от Жанны.
— Мой господин, — обратилась она к Светлану, — ты куда свалил? Время завтракать!.. Или подавать прямо сюда?
— Это не кухарка, — пояснил тот для Гюшеста. — Скорее подружка моей супруги… заодно и моя. Зовется Жанной. Удивляет?
С деревянным лицом инспектор кивнул, то ли принимая к сведению имя, то ли подтверждая свое изумление. Но вслух отвечать не стал, наверно, опасаясь, что подведет голос.
— А-а, у вас посетитель, — молвила Жанна рассеянно. — Привет, дружок!.. Так ты будешь заказывать, сир?
— Лишь бы не овсянка, — сказал Светлан. — Остальное сойдет.
— Жду через полчаса — успеешь?
— Надеюсь.
— Заметано.
И помахав всем рукой, ведьма удалилась — с той же великолепной непринужденностью. Примерно через минуту Гюшест восстановил равновесие.
— Это что, как бы проверка? — спросил он, облизнув губы. — Решили испытать мою выдержку?
— Если испытание, то не подстроенное, — ответил Светлан. — Да и к чему нам? Разумнее, знаете ли, не дразнить гусей без крайней нужды. А вы, возможно, заметили, что я человек осторожный.
— Гусь — это я? — поинтересовался инспектор. — Впрочем, не худший вариант. Ведь говорят еще: «гусь свинье…» И уж тут меня к птицам не отнесут.
— Ну, это вы увлеклись, — хмыкнул Светлан. — Может, хватит зоологии?
— Воистину, — выдохнул Гюшест, промокая вспотевшее лицо аккуратным платочком. — Вот теперь я понимаю, каково тут Грушину.
На сочувственно улыбающуюся Артезию он старался не смотреть, словно опасался, что и она выкинет нечто подобное. Или что сам примется ее закрытые части достраивать свежеувиденным.
— Вы бы привыкли, — заверил Светлан. — Максимум за месяц. У вас здоровая психика — в отличие от упомянутого Ариста. Кстати сказать, в раннем Средневековье между облачением Жанны и мар… Артезии не усмотрели бы большой разницы.
— Ну, если подойти к этой проблеме строго…
— … то потребуется паранджа.
— Нет, все же границы должны быть! Иначе можно зайти черт знает куда.
— Это вас прабабка настращала? А вы не трусьте — зайдите. По крайней мере узнаете, что уже знает черт. Не понравится — вернетесь. Или себя робеете?
— Собственно, я прибыл не только из-за жалобы Грушина, — неожиданно сказал Гюшест. — И представляю тут не один департамент. Это даже не главное.
— Так что ж мы столько времени потратили на ерунду? — удивился Светлан. — Ну говорите!
— Обращаюсь к вам от имени Комитета благонравия, полномочным эмиссаром коего я назначен недавно.
Светлан переглянулся с Артезией — она молча пожала плечами. Что за новообразование? Мало было департамента — Комитет!.. Да еще рассылающий эмиссаров по частным территориям.
— А каким боком ваш Комитет стыкуется с государственными структурами? — поинтересовался он.
— Это орган поддержки, — с готовностью ответил Гюшест. — Аппарат, вполне лояльный официальным структурам. Хотя пока — общественная организация.
«Пока?» — подумал Светлан, внутренне ощетиниваясь от таких словосочетаний.
— Но в перспективе — достаточно близкой, я надеюсь, — продолжал инспектор, — она естественным образом придет на смену нынешней системе правления, ибо несет в себе семена истинного народовластия.
— Народ имеется в виду трудовой? — уточнил Светлан. — А как решать будете: большинством? Уж не затеваете ли вече в общероссийском масштабе?
— Ну, как образ… Пожалуй, — кивнул Гюшест. — Конечно, на значительно более высоком уровне, с привлечением новейших достижений. В конце концов, прийти к согласию не так и трудно. Ведь все мы по большому счету друзья, даже некоторым образом братья. А труд, что ж… Он всегда ценился среди простого люда. Пора вспомнить о непреходящих, вечных истинах, — возгласил он со скупым пафосом.
— Да неужто? — вскинул брови Светлан. — И конечно, вас, как эмиссара, правление Комитета снабдило полным списком этих самых… «вечных»?
— Насмехаетесь? — укорил гость. — Напрасно, честное слово! Уж вам-то… Если не станете вести себя… сдержанней, рискуете вызвать недовольство очень многих — причем справедливое, согласитесь.
— Ну, про социальную справедливость я наслышан!.. Бандиты вон тоже считают, что надо делиться. А что до «очень многих»… Сколько себя помню, всегда оказывался в меньшинстве — такая планида, ничего не попишешь.
— Боюсь, при том развитии событий… кое вы сами же провоцируете… государство не сможет оградить ваших граждан от разгневанного народа, — со вздохом сказал Гюшест. — Мне искренне жаль, поверьте.
— От озверелой толпы, хотите сказать? — усмехнулся Светлан. — Ну, с этой публикой мы и сами сумеем справиться… даже если ее примутся организовывать и вооружать. Вы напрасно считаете нас беззубыми.
— И вас не интересует, зачем Комитет отрядил меня сюда?
— А что спрашивать? Ваша легальная миссия наверняка следует из названия этой богадельни и перекликается с тем, о чем мы уже трепались. Слова, слова… Или у вас есть конкретные предложения?
Хотя Артезия во время беседы больше помалкивала, ее присутствие оказывало на гостя почти магическое действие. Говорил-то он фразы, с какими его послали в Город, но вовсе не с предписанной убежденностью. Пожалуй, если бы маркиза одарила его надеждой… Бедняга, он и не верит, что такие женщины для него. Точнее верит, но в обратное.
Сам-то Светлан благоразумно расположился поодаль от красотки, чтобы не травить нервы ее эманациями, — к тому ж у него давний иммунитет.
— Пожалуй, меня уже ждут, — сказал он, демонстративно глянув на стенные часы. — Конечно, если желаете разделить нашу трапезу…
— Нет уж, спасибо, — отказался Гюшест, неловко усмехаясь. — Думаю, для первого раза с меня довольно.
— Даст бог, не последний, — радушно пожелал Светлан, в то же время вставая.
Инспектору не осталось иного, как откланяться, хотя уходил он с явной неохотой. Конечно, в Городе беспокойно, бросает в жар то и дело — но каким тусклым кажется потом остальной мир!..
— Ну а вы согласитесь… э-э… отзавтракать со мной? — справился Светлан у Артезии.
— С наслаждением, сир, — откликнулась та, как и всегда, несколько преувеличивая.
Впрочем, в такие смешанные компании маркиза и впрямь вписывалась, точно по заказу. Как ни странно, она отлично ладила с ведьмами — наверное, оттого, что по натуре была отзывчивой и не завидовала никому, благо сама одарена щедро. Если бы не страсть к интригам, не раз приводившая бедняжку на самый край, и не любовь к нарядам, вовсе не обязательных ее красоте, Артезия давно отдалилась бы от двора, вполне довольствуясь здешним обществом. К счастью, теперь, когда первая ведьма страны сделалась королевой, ей удалось совместить одно с другим.
Под руку с фрейлиной Светлан прошествовал к лифту, и тот вознес их на самый верх. А еще через десяток секунд они вступили в столовую, где сноровистая Жанна уже все подготовила к трапезе. И конечно, в углу возлежал косматой грудой Пес, дожидаясь своей порции. Пока что он сохранял солидность — но не дай бог его обделить!..
— Ну что, си-ир, накладывать наконец? — спросила Жанна, с утра немного сварливая.
