— Внутренний круг? — уточнила девушка. — Что ли, вправду с катушек слетел — это ты-то? Не верю!.. А кто она?
— Ведьма, — ответил Вадим. — Причем без кавычек.
— Шутишь?
— Даже не думал. Врагу не пожелаешь такого переплета!
— И что было потом?
— Было и есть: пожинаю последствия. Что-то я подцепил у нее — посерьезнее СПИДа. Впрочем, винить некого: знал, на что шел.
— Так уж и знал?
— Ну, не всё, — признал Вадим и усмехнулся: — Однако если бы пришлось начать сызнова…
— И она действительно возникла вдруг? Ни с того ни с сего…
— …раскроила мне череп, — заключил он, кивая. — Если я и молился о ком, то не о ведьме — уж никак! До сих пор не понимаю: почему я? Из всех миллионов… Иногда мне кажется, что здешние заморочки — следствия ее пришествия. И отчего так раздухарились репрессоры: опасаются второго?
— А ты, небось, наоборот: надеешься?
— Знаешь, что я натворил прошлой ночью? — спросил Вадим. — Устроил Эве замену, породил новую ведьму. Еще один триумвират — съехать можно! Нашей губернии только его не хватало.
— Господи, Вадим, хватит! — не выдержала девушка. — Тут и без мистики голова кругом.
— Может, оттого и кругом, что без мистики? — засмеялся он. — Что тебя в ней пугает? Это не так уж страшно — вблизи. И ведьмы, если разобраться, вовсе не исчадия ада, как твердят самозваные святоши, «пастыри» с «отцами», а обычные женщины, только с избытком Хаоса в крови. И сжигать их не обязательно — они сами сгорят до срока, если не найдут, за что зацепиться. Им нужен стержень — всего лишь. В себе либо снаружи. И тогда они смогут подняться до святости — только они, заметь! А ты думала, мадонны проклевываются из беспорочных монашек, зомбированных церквью? Те не грешат лишь потому, что спрятаны от жизни, чуть ли не закопаны, — а мадоннами не могут стать по определению. «Невесты Христа», как же!.. Хоть бы его, беднягу, спросили: а нуждается ли он в таком гареме?
— Ну ты, «парадоксов друг», — жестким кулачком Кира пнула его в живот. — Ты развлекаешься или мозги пудришь? Так и поверю сейчас: в чудеса, в волшебников, в «зеленых человечков»!..
— И не надо, — сказал Вадим. — Думаешь, хочу убедить?
— Конечно, ты выше этого!
— Мне нужен скептик. Вот и держись образа — только не в ущерб логике, ладно? Иначе не смогу тебя слушать. Но ведь ты девочка умненькая?
— Или сообразительная? — спросила она. — Или мудрая?
— Уже навели обо мне справки! — усмехнулся Вадим. — Наверно, и о перегородках наслышаны? С ними-то у тебя порядок — значит, ты не просто соображаешь, ты думаешь. Но вот для мудрости тебе не хватает предвидения, увы. А еще — воображения, умения ставить себя на место других.
— А сам-то, сам!.. Выпутываешься с блеском, но зачем попадать?
— Попадают-то чаще другие, а мне приходится выпутывать, разве нет? Хотя на всех моего предвидения не хватает, это верно. К тому же постоянно вставляют палки в колеса — надоело!
— В колеса ли? — хмыкнула девушка. — Кто бы мне вставил.
— Не веришь?
— Еще про Судьбу расскажи!
— Тоже, думаешь, «мистика»? А ведь это одно из наименований того же Порядка. Другой, дело, он только эскизно прочерчивает судьбы, иначе жизнь потеряла бы смысл. Но не прочь, видимо, и прорубить их в скале, словно тоннели, а многие ему в этом помогают либо потворствуют.
— Но не ты?
— Не я, — согласился Вадим. — У меня туннелефобия. И знаешь что…
— Ну?
— Все думаю: чего ж я столько времени спал, точно куколка? Вчера будто забрезжило, но тут этот налет… Пся крэв! — вдруг воскликнул он.
— Что еще? — забеспокоилась девушка.
— Прошлой ночью я сдуру, как водится меж честными людьми, выложил свои подозрения Алисе: ну, что она откачивает у меня «живую воду», дабы не буйствовал, и сбывает на сторону, неведомым сообщникам. В общем, ничего ужасного — мало ли кто мной пользуется? Но к утру Алисы не стало — ее убрали, обрубили еще одну нить! «Как мне обрывки их соединить»?
— Да ты поэт!
— Не я — Шекспир.
— Полагаешь, ее подослали?
— Теперь уверен — недаром же у Бондаря мои фотки аж с тех времен! Только сама Алиса о том не ведала, иначе б я раскусил ее куда раньше.
— Может, ее все-таки не убили? — предположила Кира. — Или, точнее, убили не ее? Не вижу смысла.
— Может быть, может быть…
Вадим почувствовал, как отпускают грудь незримые обручи, и только сейчас оценил, насколько они мешали дышать. Не то чтоб он совсем поверил в гибель Алисы… Впрочем, в ее спасение тоже верилось слабо.
— Кто-то использовал меня в роли дойной коровы, — сказал он, — а заодно подсадной утки. Но в последние дни я сделался слишком активен, и за меня принялись всерьез, равно как и за мое окружение. Пару раз я сорвался с крючка, а сегодня Бондарь вдруг сам меня отпустил — на развод, что ли? Или рассчитывает изловить на меня рыбку крупней? Что-то изменилось с позавчерашнего дня — что? И почему он допытывался про Юльку? Черт, надо разыскать ее — срочно!
Отодвинувшись от девушки, он поднялся с постели и стал одеваться, с опаской прислушиваясь к себе. Что-то бурлило в глубине сознания, грозя вскорости разродиться — прозрением либо чем похуже.
— Я с тобой! — сейчас же вскинулась Кира. Вадим глянул на нее с сомнением:
— А потянешь?
— К твоему сведению, — сообщила она, тоже хватаясь за одежду, — от этих игр у нашей сестры только прибавляется сил. Недаром восточные немцы использовали секс вместо допинга.
Но лишь для спортсменок! — подумал Вадим. Другое дело, где черпают девицы эти силы. Ничего ведь не приходит из пустоты.
— Да, но тебе-то зачем влезать? — сказал он вслух. — Кто знает, куда я влечу теперь! Правоверным гардейцам лучше избегать моих разборок.
— Считай, я просто возвращаю долг, — предложила Кира. — К тому ж до утра я вроде как в отпуске.
— Ну, как знаешь.
Почти бегом они спустились по винтовой лестнице в гараж, снова загрузились в машину. Только теперь за руль сел Вадим.
— Пристегнись, — попросил он. — Покажу, как ездят крутари.
— Напугал! — сказала Кира, однако повиновалась, признавая за ним главенство на эту ночь. — Куда сейчас?
— Ко мне — для начала.
Ворота разъехались. На предельном ускорении колесник прорвался сквозь хлещущие ветви, сразу повернул, чисто вписавшись в арку, и выскочил на тихую темную улочку.
Как быстро прошел день!
— Выпендриваешься? — спросила девушка.
— Испытываю, — возразил Вадим. — Ничего машинка! Шины цепкие, мощи хватает, шумит не слишком.
— Конечно, это не «ворон», — ревниво заметила Кира.
— Да уж конечно! — хмыкнул он, снова вспомнив Гайдая — прямо современный фольклор. Впрочем, уже не вполне современный, не для Киры. Но его «И. В.» — это был класс!..
