— Тебя не смущает разница площадей?
— Буду мыть через два раза на третий — вот и сравняемся. Давай, давай, мы же договорились!
Со вздохом Вадим подчинился, ощущая себя довольно глупо: одна женщина моет для другой? А другая тем временем уминает припасенную первой кормежку. Может, я здесь лишний? Сами разберутся, без меня.
Однако Кира старалась всерьез, словно бы для себя, и этим только добавляла Вадиму угрызений: что он мог дать ей, кроме массажа? Алисе, впрочем, хватало — и к чему это привело? Не лучше ль пресекать поползновения в самом начале?
— «You are so beautiful, — со вздохом пробормотал он, — to me».
— Снова песня? — догадалась девушка. — Чья?
— Из всех коккеров я уважаю лишь Джо. Еще он пел: «unchain my heart, let me free», — тоже по теме.
Вадим усмехнулся: кто б оценил мои терзания? Уж не кокетничаю ли? Хотя в моем возрасте… И все равно, игры на краю до добра не доводят. Пора с этим кончать — точнее, заканчивать.
Будто почувствовав в нем перемену, Кира не давала рукам лишней воли и трудилась над Вадимом сосредоточенно, словно над ребенком или больным, ничего не пропуская, но и нигде не задерживаясь сверх положенного. А может, ей не очень хотелось — просто испытывала Вадима на прочность. В конце концов, почему не повязать его еще и этим?
— Вот теперь Тим действительно на подходе, — сказал Вадим. — И уж с ним я делить ванну не собираюсь — чай, не в Японии. Посему давай выбираться.
— Что ж, давай, — с сожалением согласилась Кира. — Мне он тоже не ко двору. И кто выдумал, будто сильные women любят слабаков?
— Скорее, слабаки любят сильных, — усмехнулся он, — причем с таким упорством бьют на жалость, что мало кто выдерживает. Опять же — готовое дите, хотя и взрослое.
— То-то ты с ним возишься, — подхватила девушка. — Тоже, мамочка!
— Посмотрим, надолго ли хватит тебя. Со стороны все кажется простым.
Поставив Киру на ноги, Вадим включил душ и некоторое время завороженно наблюдал, как по ее мерцающей, будто полированной, коже соскальзывают клочья пены. Затем помог девушке выбраться из ванны и скоренько ополоснулся сам. По примеру Эвы обернув чресла полотенцем, Вадим прошлепал к входной двери и распахнул ее за мгновение до звонка — Тим и застыл так, со вскинутой рукой.
— И тебе хайль, — ухмыльнулся Вадим. — Опаздываешь, конспиратор. Следы, что ли, запутывал?
— Можно подумать, ты терял время! — парировал Тим, от зависти сделавшись проницательным. — И с кем кувыркался теперь — небось с Кирой?
— Не терпится отбить у меня хоть кого-то? — не остался в долгу Вадим. — Ради такого стоит жить. — И добавил ворчливо: — Обувь снимай — лучше с носками. Не намоешься после вас!
Предвкушая сюрприз, он повел приятеля в гостиную и не разочаровался: тот застыл на пороге как вкопанный, взирая на двух завернутых в полотенца красоток, сияющих юной (или вечной) свежестью и грациозно восседающих по обе стороны столика, не менее аппетитного.
— Это у вас такая униформа? — наконец выдавил Тим. — И где ее выдают?
— В ванной, — ответил Вадим. — Если, конечно, желаешь.
— Спасибо, я уже мылся на неделе, — серьезно сказал Тим. — Или без этого не кормят?
— Смотря на какое блюдо заришься.
— Матка бозка, где уж мне!.. Дайте хотя бы на столике попастись.
— Барашек ты наш, — сказал Вадим. — Ну, подсаживайся. Поешь пока сам.
Тим оглянулся на него с недоумением: мол, ты о чем?
— Есть подозрение, будто в наши ряды затесались вампиры, — объяснил тот. — Кстати, вторую зовут Эва.
— Пейте меня, ешьте! — с готовностью разрешил Тим. — Только сперва накормите — вторые сутки пощусь.
— Так садись!
Вадим приставил к столу вторую пару кресел и сам подал гостю пример, благо после Эвы осталось немало. Несколько минут они сосредоточенно насыщались — под внимательными взглядами женщин.
— Итак, — не выдержала Эва, — какие новости у наших друзей?
Как ни забавно, Тим не усомнился в ее праве на вопросы, хотя видел впервые. Судорожно сглотнув, он отложил вилку и доложил:
— Новости, увы, неважные. Оказывается, в ту ночь и в последующую Шершни крепко пошерстили спецов, а из воображенцев пропали двое!.. На власти, сами понимаете, надежды мало. Они даже облегчают Шершням задачу — своим идиотским стремлением рассадить всех по клеткам и на каждую повесить бирку. И все равно спецы долго бы раскачивались, если б не мои злоключения и не благой пример Вадима. За сегодня, насколько я знаю, многие перебрались в пустующие дома, — но теперь за них могут взяться блюстители, не говоря о шушере, серках и прочей нечисти. Вне удушающей опеки государства мы и в городе уязвимы, как в джунглях. Нужна охрана или хотя бы оружие — а где взять?
— У крутарей, — сказал Вадим. — Теперь понимаешь, зачем они вам?
— Да, но мы-то им на кой ляд? Ведь никакого навара — одни хлопоты!
— По крайней мере, не достанетесь Шершням.
— Тогда проще нас перебить. Нет человека — нет проблемы… все по классику.
— Вы сами в себя не верите, — укорил Вадим. — Чего тогда ждать от других? Не настолько спецы оторваны от жизни, чтобы решать только абстрактные проблемы.
— Пойди докажи это крутарям!..
— Как раз меня они примут.
— Тебя-то конечно, — обиженно пробурчал Тим. — Встретят по бицепсам, проводят по уму. А вот нас по чему встречать, по какому месту?
— По животу, — со смешком вставила Кира. — Все равно он вплывает первым.
— Ладно, не такой уж у меня…
— Паучок! — безжалостно заклеймила девушка. — Ручки-ножки тонкие, а посредине — брюшко.
— И голова, — робко возразил Тим, снова берясь за вилку.
— «Без мозгов», — не удержался от цитаты Вадим.
— Ладно, крутарей мы берем на себя, — отсекая треп, объявила Эва. — А вот кто вправит мозги творцам?
— Может, Алекс? — предположил Вадим, глядя на Киру. — Должен же от вашего курирования быть прок!
— Я выясню, — отводя глаза, сказала девушка. Выпростав из-под себя ноги, Эва протянула их к Вадиму, уложив на колени, свободно раскинулась в кресле. Бедняга Тим, искоса пожиравший ее глазами, при этом едва не поперхнулся, а Кира только завистливо вздохнула: хороша «сестренка», нечего сказать!
— Надо втемяшить творцам, — жестко продолжила Эва, — что для собственного блага надо поступиться снобизмом (конечно, если для них он не дороже свободы!) и пойти на временный союз с панцирниками. Хватит вашим умникам красоваться друг перед другом и обижаться на прочий мир — пора впрягать мозги на всю катушку, пока за них это не сделали другие!
— Юстиан показался мне разумным человеком, — заметил Вадим. — Может, переговорю с ним?
— А я на что? — встрял Тим. — По-вашему, и уболтать никого не сумею?
— Да уж, ты наболтаешь! — с пренебрежением сказала Кира.
Наклонив голову, Тим посмотрел на нее, словно заинтригованный пес.
— И чего ты меня шпыняешь? — спросил он. — Влюбилась, наверно?
— Ну еще бы!
