— Простите, что значит «свои»? — спросил Винт, словно цитируя Кролика из «Винни-Пуха», и в самом деле добавил с пафосом: — Свои бывают разные!
— Уровень любовников вас устроит? — спросила Эва, а Вадим задумался: можно ли Киру считать его любовницей, если он довел девушку до оргазма простым массажем? Черт знает: ситуация, в общем, дурацкая… Или Эва имеет в виду себя и, скажем, Алекса? Вот был бы финт!
— Пожалуй, — согласился Винт без уверенности: видимо, в бытность его функционером всякое случалось. «Демократический централизм» штука мудреная — иной раз такое закручивается, что не понять, где деловые связи перетекают в любовные. Куда там дворцовым интригам, от византийских императоров до русских царей!.. Впрочем, много ль мы о них знаем?
— Но полагаться на спецов я бы не стал, — сказал сутенер. — Нанимать по мере надобности — куда ни шло. А вот приглашать в совет, вступать в союз!..
— Точно, — поддержал иудей. — Мало нам собственных мудрецов? Старейшин-то девать некуда, а с ним юнцы подрастают — всезнайки сопливые.
— Чума на оба ваших дома! — в сердцах сказал Вадим. — Разве так трудно понять, чего у вас в избытке, а чего не хватает, и добрать недостающее на стороне? До каких пор сила будет противостоять разуму, будто нельзя их объединить — к общей выгоде? Наверно, порознь это немного стоит, если умникам недостает мудрости, а крутарям — мужества, чтобы признать свою ущербность!
— А кто сказал, что у нас не хватает мозгов? — пробухтел Гош. — До сих пор как-то обходились.
— У вас они устроены иначе: чересчур мощное заземление, — объяснила Эва. — Но тот из Глав, у кого хватит соображения правильно выбрать советника, обставит других на голову — ту, которая станет для него думать.
— Ладно, чего копья ломать? — снова вступил коварный Брон. — В конце концов, каждый решает за себя. Кто желает — пусть набирает из спецов штаб, вступает с ними в союзы. А кто «сам с усам» — ради бога!.. Время рассудит.
И этот довод оказался сильнее прочих. Крутари с охотой отреклись бы от пришлых умников, наперебой доказывая их никчемность, — но только все разом. Порознь убежденность «волков» в своей достаточности резко падает. А вдруг соперник на этом выиграет?
Как водится, на первой встрече ничего не решили, однако зерна были брошены и виды на урожай казались неплохими. Первым поспешил убраться Валет, будто не хотел оставаться с бывшими приятелями наедине. Следом, под шумок, исчезли Эва с Адамом, решив, что больше здесь делать нечего. Соблюдая отлаженный порядок, настороженные гарды увели своих предводителей, Гоша и Винта, загораживая телами. За ними потянулись росичи, перекрывая оба входа.
Наконец в помещении остались только Брон и Вадим, которым торопиться было некуда — во всяком случае, второму.
2. Крутой, еще крутее…
Князь пододвинул к себе графин с душистым медом, разлил по бокалам. Поставив один перед гостем, спросил:
— Никак не пойму, Вадя, с кем ты?
Вадим усмехнулся, вольготно разваливаясь в кресле.
— Вот и раньше все допытывались: «с кем вы, мастера культуры?» — сказал он. — Затем уже разъяснили: «кто не с нами, тот против нас». А под занавес припечатали: «если враг не сдается, его уничтожают!» Недурной вопросник, правда? Коротко и сердито — прямо пособие.
— Это ты к чему?
— А к тому, любезный Брон, что в дружбе, как и в любви, лучше иметь дело с тем, кто выше всего ставит Бога, — такой не предаст и не подставит, даже когда уйдут чувства. Как правило, этого не понимают женщины, но ведь ты — Глава!
— Еще добавь: «опираются на тех, кто сопротивляется».
— Разве я сопротивляюсь, старина? Я иду своей дорогой, а все почему-то принимают это за бунтарство. Уж «так учили» нас: обязательно причесывать ближних под себя! А не проще оставить их в покое?
— Ну-у, тогда они могут вознестись, и придется их догонять либо бить влёт. — Усмехнувшись, князь добавил: — «Паровозы надо убивать, пока они чайники».
— А ездить на чем? Нет, пока в достатке вагонов с дерьмом, без паровозов не обойтись. Вот разделить бы всех по зонам: паровозы направо, вагоны налево!.. Так ведь вагоны на это не подпишутся, как думаешь?
— А ведь ты связался с ведьмой, — задумчиво сказал Брон. — Настоящей, властительной!.. Не боишься? Опасные ж создания.
— Они опасны тем, у кого нелады с собой, — возразил Вадим. — «Неча на зеркало пенять!» Потому люди и боятся ведьм, что видят в них собственное нутро — как правило, не слишком приглядное. Если уродлив душой, при виде ее можно и умом тронуться. Помнишь Солярис?
— А у тебя, значит, внутри тишь да гладь?
— И близко нет. Однако до антагонизма не доходит — хоть в этом повезло. А ведьм я скорее жалею.
— Смотри, чтоб жалелку не отгрызли, — рассмеялся Брон. — Пожалела овца волка!.. Заметил, как шарахался от нее Валет?
— Кстати, о Валете, — неохотно сказал Вадим. — Больше ничего за ним не заметил?
— В смысле? — спросил князь, настораживаясь. Пожав плечами, Вадим рассказал про эпизод в лавчонке Эмиля, стараясь точнее цитировать бандитов. Как ни странно, Брон даже не удивился.
— Стало быть, Валета все-таки дожали, — с усмешкой посетовал он, качая гривастой головой. — Спекся наш Валюшка, увы!
— Аркана, выходит, знаешь?
— Заштатный уголовничек, сволочь и гнусь. Поначалу шалил по мелочи: то грабанет кого, то пробует на девочках наварить. Затем сколотил группку и пограбил от души, заодно убивая на заказ. Прославился пытками и даже попался блюстам с поличным, но как-то сумел отказаться. И кто теперь взял его под крыло?
— А что, большой выбор?
Росич рассмеялся:
— Методом исключения, да?
Вадим тоже помотал головой, будто у него заболел зуб.
— Все могу понять, кроме предательства, — сказал он. — Это же Валя!..
— Идеалист, — хмыкнул Брон. — По-твоему, «старая дружба не ржавеет»? Действительно, Валя справный паренек, однако слабоват для крутаря.
— Но предать?.. Господи!
— Что делать, он же не со зла: как говорят, «своя рубашка…». А чем оправдаться, ему найдется. Помяни мое слово, он еще свалит все на тебя!
— Конечно, Валек уже влетал в истории. Думаешь, и теперь он слишком размахнулся?
— Он оказался не той породы и сунулся не туда. Наверно, ему стоило задержаться в торгашах, несмотря на мускулы. Нынче крутари трансформируются в Истинных: в аристократов духа, в «драконов» и витязей — и угнаться за этим не просто. Выяснилось, среди крутарей полно пузырей, держащихся на гоноре и злобе, — теперь приходится возвращаться на круги.
— Снова сословия?
— Но без привилегий. И не по форме.
— Не ты первый пытаешься выдать форму за содержание. По-твоему, многие способны глядеть в суть?
