набить лицо за такие выходки!.. Как-нибудь в другой раз, ладно? Сейчас не до тебя.
— Чтё-о? — раздраженно каркнул Геральд, оборачиваясь. — Мне не есть знать вас!.. Ви кто?
За один миг в нем изменилось всё: осанка, голос, мимика, даже черты. Он достаточно владел телом и учился перевоплощению не один год. Если это не искусство, то вполне пристойный уровень профессионализма.
Некоторое время нахал изумленно вглядывался в него. Затем извиняюще пробормотал что-то и ретировался, пока разгневанный иноземец не затеял скандал. Невнятно выругавшись, Геральд вновь повернулся к Энни и вкрадчиво улыбнулся, возвращаясь к прежнему облику. Кажется, его внезапная маска ошеломила женщину. Ну-ну, милая, привыкай!
А тут и вторая смена подоспела — вполне под стать солянке, судя по запаху. Все-таки здешнюю кухню стоит взять на заметку. Вот только нежелательные эти встречи… Н-да. Будем пока считать это случайностью.
— Вас что, разыскивают? — осторожно спросила Энни.
В смысле: не в розыске ли он?
— Я убил десять человек, — сипло поведал Геральд и даже показал на пальцах: — Десять! — Поглядев на ее вытянувшееся лицо, рассмеялся: — Шучу. — Затем подумал и добавил: — А может, и убил. Я ведь воевал, сударыня, а там, знаете ли… Кто считал, сколько из выпущенных мною пуль нашли цель?
— Ну, это другое.
— Думаете? Поначалу и я…
— А что затем? — живо поинтересовалась она.
— А затем, невесть с чего, во мне проснулась совесть. — Геральд снова улыбнулся, на сей раз без веселости, одной половиной лица. — Очень, знаете ли, мерзкое ощущение — словно бы вспоминаешь свои давние проигрыши, обиды, унижения… когда еще позволял себя унижать. И вот тогда я задумался: как искупить? Раскаянием, добрыми делами? Так мне вроде не по профилю это. И смирением не отличаюсь — с младых ногтей обуревает гордыня. Но ближним теперь стараюсь не пакостить… если сами не нарываются. Некоторых даже полезно время от времени колотить.
— Женщин тоже?
— Обижаете, милая. Это — табу. Если что не по мне, отхожу в сторону.
— В таком случае, мы с вами сработаемся, — заявила Энни серьезно.
Геральд вновь засмеялся, потом взялся за вилку, жестом предлагая возобновить трапезу. С готовностью она последовала его примеру, и вскоре от обоих бифштексов осталось воспоминание — впрочем, приятное. Короткое время спустя парочка покинула заведение, причем Энни взяла работодателя под руку, сразу начав играть порученную роль. Если за ними кто-то наблюдал, решил бы, что они знакомы не первый день.
При виде его боевого коня на лице Энни мелькнуло разочарование. Именно мелькнуло — не в ее положении привередничать.
— Не доверяйте первому впечатлению, — предупредил Геральд. — Он как и я: неярок, но содержателен. Знаете, как его зовут? Горбунок.
— Прикажете и вас так величать? — легонько фыркнула Энни, опускаясь в любезно распахнутую дверь. — Этакая супружеская фамильярность… Кстати, мы и дальше будем на «вы»? — спросила она, когда Геральд сел за руль. — Как-то не очень вписывается в роль, вам не кажется?
Внутри оказалось просторней, чем казалось снаружи, — на удивление. Конечно, сам Геральд давно перестал этому дивиться. В свое время он тщательно выбирал модель, а затем переиначил тут почти все, от мотора до подвесок. Пришлось, правда, пожертвовать обтекаемостью форм ради маскировки, но и тут проигрыш небольшой — к тому ж, с лихвой перекрывается отборной начинкой.
— В этом имеется особый шик, — ответил он, плавно трогая машину с места. — Когда по утру, после всех ночных безумств и полной распахнутости, супруги общаются с пиететом. Всегда умилялся старым аристократам — в смысле, прежним, дореволюционным еще.
— Но сейчас-то иные времена.
— Вы правы, нынче нас в этом не поймут. Придется соответствовать.
— Впрочем, в постели, если дойдет дело, можете обращаться со мной, как дворянин. Такой стиль мне тоже по нутру.
Геральд покосился на нее, но не понял, говорилось это серьезно или в шутку. Если последнее, то у дамочки своеобразное чувство юмора, а свои остроты она умеет подать. И это хорошо.
— Как вам моя машина? — спросил он и тотчас поправился: — То есть тебе. Ощущаешь скрытую мощь?
— Очень уж она легонькая, — отозвалась Энни. — Это не опасно?
— А я не собираюсь бодаться с броневиками. Настоящее искусство в том, чтобы обходиться без царапины. Хотя панцирь у моей малышки не хуже. И уж резвостью она заткнет за пояс любого.
— Вы любите ее как женщину, — заметила она и поправилась: — То есть ты.
И опять Геральд не понял, случайно или намеренно его спародировали. Это становилось занятным. Кажется, скучать с новой знакомой не придется.
— Тебе не говорили, что ты похожа на Нонну Терентье — спросил он. — Была такая актриса, давно.
— Да, я знаю. Странно, что ты помнишь.
— А мне нравилась она — внешне. В ней ощущалось то, что именуется породой, присутствовал аристократизм. Потому и играла обычно стерв… Кстати, ты сама не из дворянок?
Вот сам Геральд вовсе не выглядел бароном — хотя, если папан не врал, был им на три четверти. Вдобавок не отличался ни изяществом, ни высоким ростом — скорее коренаст. Зато проворен, энергичен, крепок. Это что, наследие низкой крови? Или смешение кровей дало взрывной эффект?
— Ну да, сейчас это модно! — молвила Энни неопределенно.
Они уже подкатывали к отелю, выглядевшему вполне пристойно по меркам провинции. И внутри устроенному не хуже.
— Может, сразу съездить за твоим багажом? — спросил Геральд. — Как думаешь, милая?
— Собственно, почти всё на мне, — ответила Энни. — Либо в сумочке. А прочее не стоит хлопот.
— Действительно, куда спешить? — ухмыльнулся он. — Сперва следует приглядеться — ко мне, к новым обязанностям.
Загнав машину в подземный гараж, Геральд помог женщине выбраться из салона и вместе с ней взмыл на лифте к верхнему этажу, где помещался его номер — в самом деле, весьма недурной. На пути не встретился никто — ни из обитателей, ни из персонала, — хотя проверили их по меньшей мере трижды. Вообще, как Геральд успел убедиться, охрана в отеле налажена образцово, но в глаза это не бросалось. Как уже поминалось, находиться в Приграничье было рискованно. Зато и деньги тут вращались немалые, а это предполагало качественную обслугу — для тех, у кого не пусто в кармане.
— Спальню выбери сама, — сказал Геральд, заперев за собой дверь. — Собственно, они одинаковы. А здесь как бы гостиная. Хотя гостей я пускаю редко.
— Значит, я уже не подпадаю под этот статус? — осведомилась Энни. — Тогда приму для начала ванну. С тех пор, как ты накормил меня, это — главное мое желание.
— Если позволишь, я помогу. Обожаю обхаживать красивых женщин!
— Хотя бы с внешностью мне повезло, — пробормотала она, будто подслушала его недавние мысли. — Где я могу раздеться?
— А где желаешь, — ухмыльнулся Геральд. — Удобнее в спальне, приличнее в ванной.
Не ломаясь, Энни выбрала первый вариант. И когда он наполнил резервуар зеленоватой ароматизированной водой, женщина вступила в ванную уже нагая, даже не позаботясь обуть тапочки и распустив по плечам пышные волосы. Без одежды она выглядела еще лучше, к тому же Геральду нравилась в людях раскованность. В жизни и без того хватает сложностей, чтобы добавлять их самим.
Приняв его руку, Энни осторожно шагнула в воду. Затем погрузилась в нее всем телом, почти целиком скрывшись под сугробами снежной пены, и вытянулась во весь рост, тихонько застонав от наслаждения.
