— Что, — ухватился он, — они в самом деле братья? Банджура, Ферапонт, Бондарь, Бажен, Мюнц… Может, даже близнецы? А ведь так не похожи! Что значит Текучесть!.. А кто над ними — старший брат? Или отец? Или отец уровнем выше? На самом верху, так? Царь Тьмы!.. Но не Бог, нет.
С каждым вопросом Алиса пугалась все больше, будто он забивал гвозди в ее гроб. Но что такое гвозди!.. Это же не осиновый кол?
— Спасибо за ответы, — вежливо сказал Вадим. — Ты очень нам помогла.
— Я? — поразилась женщина.
— Ты не умеешь врать виртуозно — для этого надо быть творцом. А твоего таланта хватало лишь на дикторство. Ты, видно, вообразила, что от диктора до диктатора — один шаг? Ошибочка, милая: dictor означает «говорящий» — всего лишь.
— Именно, — вмешалась Эва. — Опять развел говорильню! Хлебом не корми… Не проще взять за горло и потрясти?
— Крыс лучше не загонять в угол, — возразил Вадим. — Иначе станут кусаться. Верно, Лисочка?
— Крыс нужно давить, — сказала Эва. — Железной ногой!
— Потому и не даю тебе лишней воли. Нагляделся я на подобных давильщиков — точнее, на их бездыханные тела.
— Миротворец! — фыркнула ведьма, но замолкла. Трое богатырей, в сопровождении пары ведьм, перебрались в соседний зал, чтоб провернуть ту же операцию. Инерцию они уже набрали, так что теперь будет легче — даже и без Вадима.
А он опять обратился к Алисе:
— Конечно, от прямого предательства твои хозяева застраховались. Но ведь мы хитрее их, правда? Тебе не обязательно отвечать — лишь слушай.
— Что слушать? — настороженно спросила она.
— Вопросы. И мужественно молчи — как партизан… если они впрямь молчали. Сейчас на этот счет столько версий!..
— К делу! — опять подхлестнула Эва.
— Ты ведь знаешь, где Институт… или что там под его вывеской? Вот, смотри!
Он повел в сторону рукой, и в воздухе, от пола до потолка, вспыхнула трехмерная схема Лабиринта — точнее, ближней его части, насколько Вадим проник в нее облаком. Получилось не столь эффектно, как у Эмиля, и не вполне точно, наверное. Но вполне сносно — учитывая, что первый раз. Так и таскаем по зернышку, будто воробушек, — то у одного, то у другого.
— Здесь? — спрашивал он, и в схеме вспыхивал огонек. — Здесь? Здесь? — Огонек перепрыгивал с места на место, пока Вадим удовлетворенно не повторил: — Здесь! — И тут же добавил: — Сколько там колдунов — один? Один, да. Вот и славно!
Взмахом ладони он выключил картинку.
— А теперь я заключу тебя в хрустальную клетку — она очень пойдет твоей короне. И до лучших времен погружу в сон, как принцессу. Посмотрим, кто тебя разбудит, — надеюсь, не Принц Тьмы!
Вадим просто перекрыл энергоканал, протянутый к Алисе сверху, — судя по мощи, он в самом деле исходил от колдуньи, — и окружил зеркалами, погружая в безвременье. В последний миг Алиса попыталась соскочить с трона и застыла в порыве, с напружиненными бедрами и взлетевшими до ключиц грудями, — очень эффектно. Ей бы и самой понравилось.
И сразу затихла стая ряженых стерв, бесновавшихся в яме. Лишившись Силы, недавние красотки на глазах деформировались, возвращаясь к прежним пропорциям, почти у всех незавидным, к тусклому облику заезженных жизнью и обделенных судьбой крепостных. Кожаная одежка теперь смотрелась нелепо, а на некоторых и вовсе полопалась, не выдержав напора расплывшейся плоти. Тоже ведь оборотни — на свой лад.
— Хорошо б эта клетка не сделалась гробом, — пожелал. Вадим вместо эпитафии и вздохнул: — Ах, Лисочка, Лисочка…
— Вздыхатель! — фыркнула Эва. — Ну-ка вперед!
Вдвоем они прошли по тихим залам, подкрепляя зеркала Оксаны собственными, понадежнее, и настигли свою команду только в четвертом. Собственно, он оказался последним — и пустым. Недозрелых Мстителей набралось менее полусотни. Но и этого вполне хватит, чтоб устроить в Лабиринте переполох. Не каждый оборотень справится с пробуждающимся Убийцей — тем более такой ценный материал, его ведь надо беречь!..
За цепью пытательных залов начались новые коридоры, уже не столь запутанные, служившие именно для передвижений. В стенах опять появились двери, а за ними ощущались другие помещения, тоже вполне обжитые. Устремившись вперед облаком, Вадим обнаружил невдалеке скопление льдистых сгустков, будто именно там затевался главный шабаш, сокрытый от сторонних глаз лабиринтом. И как раз туда вела Эва их смешанную компанию. Теперь ударный клин формировали вместе с ней Вадим и Адам, а росичи прикрывали отрядец с тыла, едва поспевая за легконогими девушками, бегущими бок о бок.
По-прежнему на пути никто не встречался, хотя в отдалении Вадим слышал звуки разгрома, учиняемого серками. Здешние двери не отличались крепостью, и серки взламывали их с остервенением, словно рассчитывали найти за ними вожделенных самок. Все же повезло палачкам, что их защищали непрошибаемые зеркала, иначе б они опробовали на себе то, что так старательно разжигали, — «и месть была бы ужасной»!.. Бумеранг всегда возвращается, хотя и редко это происходит так скоро да еще с такой удесятеренной силой.
Дорогу опять преградила дверь, больше похожая на ворота. За ней и скопилась здешняя нежить: десятки оборотней и несколько вампиров — судя по ощущениям Вадима. Конечно, можно в эту толпу врубиться, рассыпая вокруг огне-шары, меча молнии… но — глупо.
К счастью, Эва рассудила так же и воротами пренебрегла. А прельстилась дверцей поменьше, притулившейся на стыке двух стен. Один за другим разведчики проникли внутрь. И тотчас стало ясно, отчего в Храме так любили скруглять углы: между стенами тут размещались вентиляционные шахты, пронизывавшие здание сверху донизу. Вдобавок их использовали под винтовые лестницы, оборудовав цепочками коротких штырей, торчащих из стенок.
Следом за Эвой вся компания поднялась метров на десять, где обнаружилась новая дверь, совсем крохотная. И эта уже вывела их на узкий балкон, протянувшийся вдоль стены под самым потолком. Неизвестно, для кого предназначалось сие укромное место, но вид отсюда открывался замечательный. Из осторожности прикрывшись невидимостью, разведчики выбрались из шахты и залегли за низким парапетом.
А посмотреть было на что. Действо внизу, на освещенной напольными лампами площадке, и впрямь напоминало шабаш. Либо бал сатаны, как изобразил его незабвенный Булгаков. Правда, здесь не гремела музыка и не кружились в шальном веселье пары, зато хватало выряженных мужчин и обнаженных женщин, и вытворяли они странное. То есть никаких особых безобразий, все чин по чину, будто снималось кино, — но отвращало это не хуже картинок Босха.
В середине зала, на невысоком постаменте, помещалось огромное круглое зеркало. По его центру сидела царственная дама в сияющей короне, расплющив широкий зад о стекло и уложив маленькие ступни на пышные бедра. (Видимо, это и был идеал, к коему стремилась Алиса.) Вытянув великолепную шею, она глядела вверх, а руки разбросала по сторонам и медленно поворачивалась в талии, выказывая невероятную гибкость. Ее хватало на полный оборот, прежде чем торс возвращался в исходную точку, взметая дынеобразные груди. Вокруг царицы, отслеживая ее вращение, двигалась цепочка, составленная из восьми бритоголовых голышек. Вскинув мягкие зады, почти смыкаясь губами, они брели на четвереньках друг за другом, синхронизированные с железной четкостью, и что-то невнятно подвывали на варварский мотив — в едином ритме, в один голос, аккомпанируя себе шлепками подошв и ладоней. А над зеркалом разливалось в купол мертвенное сияние, похожее на светящийся воздух, виденный Вадимом в Подземелье, — да еще и пульсировало в такт мелодии.
— Что они поют? — чуть слышно спросил Брон.
— «Покатаюся, поваляюся, Ивашкиного мяса поевши…» — с усмешкой перевел Вадим. — Примерно так, если не вдаваться. Ты вон туда посмотри!
