вот так, ненароком, угодить в чужой мир! На ходу Вадим провел ладонью по закругленной стене, проверяя возникшие подозрения, и в самом деле обнаружил под рукою узор, почти неприметный для тепловидения. Вадим не столько его углядел, сколько почувствовал — своим расплывшимся по лабиринту сознанием. И ощущения эти ему не понравились.
— Если Хищники такие отморозки, — снова заговорила Кира, — чего ж они меняются? Причем настолько и сразу?
— Они не меняются, — поправил Вадим, — они переключаются. В их программе предусмотрены два устойчивых состояния. И в каждом два режима: обычный и форсированный — для экономии. У нас, кстати, тоже.
— То-то, что кстати! — фыркнула девушка. — В нас-то откуда?
— Может, они расшатали реальность настолько, что наружу поперло всякое, в том числе и враждебное им. А может, кто-то позаботился разбросать зерна заранее.
— Ага, — понимающе кивнула она. — И теперь поживает плоды?
— Вот-вот.
Вадим остановился и таки прощупал стену сверху донизу. Что за ерунда! От узоров будто веяло стужей, хотя дело не в температуре.
— В чем проблема? — спросила Кира, гладя на него с беспокойством.
— Знаешь, как силы Тьмы цепляются за наш мир?
— Ну?
— Они ограждают свои жилища заклятиями — словно бы создают укрепленные базы во враждебной среде. И вот эти руны очень смахивают на заклятия!
— Значит, мы приближаемся к их базе?
— Возможно.
Они спустились еще на уровень, затем еще — и с каждым этажом усиливалось ощущение холода, пробегая болезненными ознобами по всей коже. Скоро его почувствовала и Кира.
— Нагнал на меня страху своими бреднями! — пожаловалась она. — Вот и мерещится всякое.
— «Тетя, тетя, наши бредни притащили мертвеца», — переиначил Вадим классика. — Что делать, сударыня, придется и нам пережить мертвый разлив — конечно, если он не переживет нас.
— Не хватит болтовни? — осведомилась Эва, возникая из бокового хода прямо перед ними. — Вас за километр слышно!
Впрочем, ее появление стало сюрпризом лишь для Киры.
— Это потому, что ты слушала моими ушами, — спокойно пояснил он. — Лучше поведай, что думаешь об этих узорах.
— Скажите, какой ушлый! — хмыкнула женщина. — Уже заметил. И кто повлиял на твою чуткость — не Леда ли? А на догадливость — не Кира?
— Похоже, ты знаешь больше меня?
— Да уж наверно!
— Не всем женщинам знания впрок, — заметил Вадим. — Они начинают считать себя умными, а потом обижаются, что другие этого не замечают.
— Мужчинам тоже, — огрызнулась Эва. — А потому — думай сам!
Не дожидаясь запропастившегося Адама, она двинулась по центру коридора вперед, и остальным поневоле пришлось пристраиваться с боков, формируя боевой клин. Говорить больше не хотелось: Эва отбила охоту — да, наверно, и в самом деле лучше помолчать.
Многоэтажный лабиринт, нашпигованный миражами и ловушками, орнаментированный заклинаниями, населенный фланирующими львами и, не исключено, крокодилами, близился к завершению. Наверно, поэтому в его коридоры вернулось освещение — недостаточное для нормального зрения, но Вадиму с отвычки показавшееся избыточным. Вдобавок и опасным: при свете настенные заклинания делались эффективней.
Корни у Храма оказались чудовищно глубокими, даже с учетом его немалых надземных габаритов. К тому же расходились они куда шире правительского Дворца — возможно, до самой Срединной Стены, подпирая Центр мощным слоем подвалов. Вадим словно бы ощущал эти километры подвальных помещений, в большинстве пустующих, однако вполне готовых к заселению. Теперь стало ясно, почему прикрыли метро: вовсе не из экономии, как принято считать, а чтоб не мешало здешнему строительству.
Зато прочее туманилось еще больше. Прежде всего изумляли размах подземной стройки и ее темпы. Как можно наворочать столь много и быстро, да еще втихаря, — не привлекая толпы работяг и спецов, не напрягая все силы Крепости, не бросая в прорыв массы, вдохновленные эпохальной задачей? «Вороны» просто не успели бы натаскать сюда столько народу, а если б успели, произвели бы в городе такие опустошения!.. И машин требовалось сотни, и материалов не по нынешней бедности. Тогда кто же здесь порезвился?
Впрочем, можно пойти по нестандартному пути и предположить, что тут не происходило стройки в обычном ее понимании. А значит, не требовались ни дефицитные в губернии тоннелепроходцы с громоздкой техникой, ни тысячи тонн камней, доставленных издалека и предварительно обработанных. А просто всплыло в Крепости очередное изобретение, наипоследнее чудо технической мысли. И вполне банальный грунт принялись сдавливать в прочную массу — скажем, нацеленными силовыми полями — или переплавлять в подобие пластика и заливать в формы, сотворенные из тех же полей. Почему нет? Это многое бы объяснило — кроме разве самого превращения земли в Подземелье… Такой пустяк!
Подстраховывая Эву, Вадим скользил вплотную к стене, испещренной заклинаниями, и постепенно приноравливался к стуже — словно эти зловещие знаки индуцировали поверх его кожи защитное поле, непроницаемое для чужой Силы. Зато его настороженное мысле-облако расплывалось по окрестностям все шире, уже ощущая на периферии сгустки ледянящей тьмы, очень похожие на активизированных Хищников, — примерно с десяток. Наверняка Эва тоже их чувствовала, однако тормозить не пыталась, продолжая струиться по лабиринту с той же прытью. На всякий случай Вадим окружил отрядец куполом, отражавшим чужие взгляды, — все же спокойней.
Ближе к выходу опять начались сюрпризы. Сперва появились голографические миражи, усиленные стерео-звучанием, даже запахами, чтобы обмануть не только землянина, но и остронюхого огра, буде тот сюда забредет. Затем к надоевшим страшилкам стали подмешиваться колдовские ухищрения, добавляя им убедительности. Огонь опалял кожу, как настоящий, а выскочивший из берлоги ящер вполне мог подмять — и выясняй потом, было ли это гравитационным вывертом или гранитной плитой.
И вдруг, очередной раз повернув за угол, коридор кончился, упершись в тупик. В его глубине Вадим разобрал очертания овальной дверцы, служившей выходом из лабиринта — наверное, не единственным. Конечно, она оказалась запертой. Однако в магической вязи обнаружилась и крохотная, маскированная под пятно скважина, указывавшая на место, где помещался замок.
Хмыкнув, Эва накрыла замок ладонью, чуть шевельнула пальцами — и дверь открылась. За ней оказалась темнота — чем дальше, тем непроглядней, — но ведьма двигалась сквозь нее с прежней уверенностью. Пока глаза не привыкли, Вадиму не оставалось иного, как следовать за Эвой, держась за ее плечо. Второй рукой он направлял за собой Киру, на диво податливую. Судя по времени, они миновали длинный коридор, затем снова уперлись в дверь. Но эту отпирать не пришлось — она сама скользнула в сторону, лишь только Эва приблизилась. И троица снова вступила в сумерки, почти столь же густые, как в лабиринте. Правда, выглядело это место иначе.
Оно оказалось круглым залом довольно угрюмого вида. Сводчатый потолок едва освещался багровыми лампами, тлеющими на полу. А тот состоял из дюжины радиальных дорожек, разделенных каменными провалами, в большинстве обитаемыми.
Вот и отыскались сгинувшие серки! Стреноженные, в жестких намордниках и шипастых ошейниках, со скрученными за спиной руками, они были посажены на короткие цепи и помещены в тесные клетушки. Между ними, по верхушкам толстенных стенок, прохаживались красотки, будто сошедшие с порноплакатов, но наделенные нездешней Силой, — в лакированных сапогах до середины бедер и высоких фуражках. Походили они друг на друга, словно слепки с одного оригинала, нервируя зрителей прыгающими грудями и налитыми ягодицами, вздрагивающими на каждом шаге. Почти все прочее скрывалось под
