«The еуе for the еуе» — это не для меня. Но человек так смешно устроен: стоит задеть за сокровенное, как он обращается в зверя, — и тут держись! Лучше не давай мне повода становится грубым. Если придется выбирать между тобой и Кирой, как долго, по-твоему, буду я колебаться?
— «Выбирать» — тебе? — Колдун холодно усмехнулся. — А кто позволит тебе выбирать?
— Послушай, — сказал Вадим, — я не знаю, может, тебя от груди рано отняли, может, папашка в детстве обижал. Или на тебя повлияло, что ты последний в цепочке, или твое увечье сказалось… Я не знаю! Но только не вини в своих бедах меня. И, ради своего бога, не вынуждай на крайние меры! В конце концов, мы не на равных…
— Хватит болтовни! — рявкнул огр. — Разорви тебя Ветер… Если умеешь — дерись!
Опережая его, Вадим метнулся к проему, из которого уже выглядывала любопытная Кира, и поймал ногами опору, оттесняя девушку внутрь. Действительно, время разговоров кончилось. И маневров — тоже. Теперь остается лишь драться.
Не балуя разнообразием, Мюнц пустил в гостя волну деформаций, будто считал этот фокус главным своим оружием. Вскинув ладони, Вадим выхлестнул из них, одну за другой, целую вереницу светящихся зеркал, и те устремились волне навстречу, так же поочередно рассыпаясь с печальным шелестом. Но и волна спадала с каждым пройденным препятствием, пока не растаяла вовсе.
Словно повторяя для тупого ученика, колдун предпринял третью попытку. Однако Вадим не был тупицей и все отлично усвоил уже со второго раза. В точности скопировав жест, он послал навстречу собственную волну, и та оказалась даже мощнее, подмяв колдовскую и покатившись себе дальше. Огру пришлось расстреливать ее молниями, чтоб погасить инерцию.
Больше он пробовать не стал. То ли исчерпал себя, то ли решил, что в этих играх Вадиму везет больше. Но и отступать не захотел. Вместо этого колдун сорвался с места и устремился на противника, зная, что теперь тот не посмеет ускользнуть. А что Вадим может шибануть в него Разрушением, он либо не думал, либо не заботился.
Вадим и впрямь не решился на это. А новую вереницу зеркал колдун прошиб, точно болид, выставив перед собой левую руку. («Кто там… правой?») С разгона он врезался в мага, отбросив внутрь прохода. Поневоле Вадиму пришлось опять выстраивать Знаки, хотя с тем же успехом он мог схватиться за мечи. В узком коридорчике особо не размахаешься, так что одним отчаянным ходом Мюнц свел на нет свою ущербность.
И уже Вадиму пришлось туго, поскольку в Силе-то калека превосходил его намного. Одна рука Мюнца вполне стоила двух Вадимовых, к тому же колдун успел насадить на свой обрубок тычковый кинжал, похожий на индийский «кутар», и неизвестно теперь, какая из его рук была опасней. Неиспользованная Сила переполняла огра, выплескиваясь наружу многими разрядами, кружа вокруг злые смерчи, сминая стены. Правая рука двигалась точно поршень, раз за разом пытаясь прорвать Защиту, — и сейчас-то колдун прочно стоял на ногах!..
Чтобы удержаться, Вадиму пришлось подкрепить Знаки мечами, хотя совместить то и другое оказалось непросто. Упираясь изо всех сил (и все ж отступая), он отклонял по сторонам таранные выпады Мюнца, и те прошибали прозрачные стены, распахивая провалы. Улучив момент, Вадим хлестал по врагу молниями, швырялся шарами, но тот поглощал их небрежными жестами, переправляя неведомо куда. И вот тогда Вадим мог оценить, в каком темпе ведется схватка, поскольку даже пущенные в упор заряды не поспевали за движениями бойцов. А еще говорят: ' молниеносный '!
И отступал Вадим с такой скоростью, что Кире приходилось перед ним бежать. Затем Мюнц припер их к наружной стене, куда более прочной, чем внутренние перегородки. И тут принялся за непрошеного гостя по-настоящему. А тот даже не мог опереться на стену лопатками, потому что за его спиной пряталась девушка.
Она тоже пыталась метать шары, видно, беря пример с младшей сестры, но против такого мастера это не работало. Неутомимый, как паровой молот, колдун долбил безостановочно, надеясь сломить наглеца Силой, раз не вышло колдовством. Вадима подмывало запустить в огра Волной — тем более тот напрашивался. Но в такой близи легко схлопотать рикошет. Вдобавок могли пострадать спецы, безмятежно дрыхнущие по лавкам — несмотря на бушевавшую рядом битву.
Однако что-то надо было делать, пока оставались силы! Впервые за последние дни Вадим вспомнил об усталости: когда подгибаются колени и с трудом слушаются руки, а в груди не хватает воздуха, так много расходуется его за секунду, и кружится голова. По-прежнему Вадим оборонялся, а значит, тратил энергии куда меньше колдуна. Но тот, похоже, черпал ее из неиссякаемого источника. Наверняка к сознанию Мюнца подведен энергоканал — и уж конечно, он намного толще тех, которые питали вампиров. Все же как выгодно быть подключенным к кормушке!..
Вдруг швырнув в противника мечами, Вадим вскинул освобожденные руки и в две ладони сотворил некий Знак, не слишком понятный даже ему. Тотчас за спиной Мюнца, прямо в воздухе, распахнулось пылающее Окно и с хлюпаньем засосало колдуна в себя — вместе со всеми смерчами и разрядами, окружавшими врага грозным ореолом. Тут же захлопнулось, словно насытившаяся пасть.
«И мгновенно в зале стало тихо!» Только надсадно хрипел Вадим, изумленно созерцая пустоту, да медленно оседала пыль, взвихренная сражением. Бог знает куда забросило Мюнца, но наверняка там не будет гладких поверхностей, чтобы соорудить стандартное Окно. А повторить вот этот фокус колдун вряд ли сумеет.
— Нам повезло, — сказал Вадим, когда отдышался.
— В чем это? — откликнулась Кира, тоже впечатленная его выходкой.
— Что Мюнц — Седьмой. Именно он замыкает здешнюю цепочку. Иначе бы о его сложностях узнали другие. Понимаешь…
— Не понимаю.
— …у этих ребят, у колдунов, жизне-сила передается от младшего к старшим. И напади мы сразу на Первого, пришлось бы убивать его семь раз — если раньше не подоспели б на выручку братья! Не говоря о том, что тут кто старше, тот сильнее.
— Ну да, «поборись сперва с моим младшим братом»!..
— Надо двигаться по цепочке, сколько успеем. И кажется, я чувствую, куда ведет нить. Интересно, кто же Шестой? Во всяком случае, не Чугин.
— Тогда пошли! — сказала Кира. — Чего ждать?
Задумчиво Вадим оглядел комнаты, из-за порушенных перегородок почти слившиеся в один зал. Никто так и не проснулся, хотя нескольких жильцов присыпало осколками, а двух-трех сбросило на пол. Кажется, утром здешним спецам предстоит веселое пробуждение! Интересно, они хоть знакомы друг с другом или так и куковали по разным клеткам?
— Ну, пошли, — согласился Вадим. — Ты в порядке?
Девушка кивнула, потирая ушибленные локти. Впрочем, она и вправду отделалась легко — если вспомнить про любимое блюдо колдунов.
Ухватившись за невидимую нить, Вадим заспешил следом за ней, будто за «волшебным клубком», — тем более она так же быстро уползала, словно бы съеживаясь. Это мало походило на каналы, по которым в Пирамиде распределялась Сила, — скорее напоминало обычные узы, связывавшие родичей. Только здесь семейного сходства было намного больше.
И вновь маг и ведьма мчались по извилистым коридорам, соединившись в тандем, — тогда как преследуемая нить скользила по прямой, игнорируя стены. В этот раз пробежка не длилась долго: новое вкрапление в Лабиринт устроили неподалеку. К тому ж состояло оно из единственной комнаты, в которой укрывался только колдун — ни прочей нежити, ни живых. Прежде чем проникнуть туда, Вадим обезопасил себя и Киру, накрывшись таким куполом, что наружу не прорывался ни лучик, ни звук, ни даже мысль, — полная изоляция!..
Здесь не обнаружилось потайной дверцы, но Вадим и не рассчитывал на новую удачу. Придвинувшись к стене, он проник внутрь помещения своим коконом, прикрывая место вторжения. Затем распахнул в ней сквозное Окно и вступил в комнату, потянув за собой Киру.
Место оказалось уютным, даже обжитым — судя по стильной обстановке и модерновым удобствам, устроенным на виду. (Действительно, чего стыдиться?) Здесь ценили комфорт и понимали толк в благах цивилизации. В искусстве, видимо, тоже, ибо на дальней стене размещалось пяток картин в
