горе — вот что он слышал в ее сознании. Это не считая бессонной ночи.
В отличие от прошлого раза, Оксана оказалась одетой в ситцевый сарафанчик, больше похожий на ночнушку, и вдобавок босой — будто ее застали врасплох. Такой наряд гляделся странно посреди города, зато открывал едва не больше, чем прятал. И теперь Вадим смог оценить кожу лесной ведьмы — матовую, как у ребенка, немыслимо гладкую, лишенную не только родинок или волос, но даже обычного девичьего пушка. Уходим от предков все дальше, да?
Вопросительно заглянув Вадиму в глаза, беглянка шагнула к нему и прижалась, пряча лицо на груди. Она не плакала, не жаловалась, однако все тело сотрясала нервная дрожь, не стихавшая, наверно, много часов. Отложив расспросы, Вадим закрыл ее спину руками, вбирая в себя горячку, гася вибрацию — благо весил против нее втрое. Умница Оксана не препятствовала, даже старалась помочь, как умела. Понимала: в таком состоянии от нее мало проку.
А за ветровым стеклом джипа виднелись головы других ездоков: ребячья, кудлатая, и звериная, будто медвежья. Обе напряженно пялились на Вадима, то ли узнавая, то ли испытывая.
— Ну, — наконец спросил он, — что стряслось?
— Папеньку изловили, — сообщила Оксана тихо.
— И в клетку посадили, и надпись написали… Что значит «изловили»?
Присев на массивный бампер триколеса, Вадим усадил девушку рядом, взял ее руки в свои, продолжая делиться теплом.
— То и значит, — сказала она. — Вы ж помните, как толковал он про своего нутряного Зверя? Его и подловил чужак, а с ним — папеньку.
— Какой чужак? — спросил он. — Хозяин? Мы ж его изолировали!..
Оксана помотала головой:
— Другой, в людском обличье. Ночью пришел.
— Ногами, что ль?
— Не своими — железными.
Все-таки заразил Михалыч дочь странностью своей речи — вычурной, перенасыщенной образами. Теперь вот разбирайся!
— Ходульник, да? Так это был Шершень? Один?
— Много. Однако прочие не в счет. Да мы б и отбились, кабы не их главный.
— «Король»? — догадался Вадим. — Вот где он всплыл!..
— Он приказал, и папенька открыл ворота. Я не успела задержать, и вряд ли б смогла. Хорошо, пальнула из гранатомета по ходульнику, подбила лапищу, а то бы не спаслась. Папенька-то гнался за мной, вместе с парой шипастых, — но, видно, не изо всех сил, иначе б не убежала. А со мной припустил Бэк, хитрюга мохнатый.
— Где машиной-то разжилась?
— Так держали же в сарае на случай — всего и надо было, что рощицу пересечь!.. А в ней ловушек полно. Кто-то даже попался — из догонял.
— А это что за чудо? — Вадим кивнул на пацана, уже выбиравшегося из машины.
— То Алеха-слухач, сын охотника Мирона, — ответила девушка. — Разве не помнишь?
— Такое не забывается — как страшный сон. «Ты не слухай их», верно? — спросил он. — «Пусть себе зовут!»
Малец шмыгнул носом и кивнул с солидностью.
— На дороге подобрала, — добавила Оксана. — Взрослые подсмеиваются — вот он и решил добыть Хозяина.
— Не слабо! — качнул головой Вадим. — Старичок, ты показался мне разумней.
— А это видал? — распахнув пальтецо, Алеха показал гирлянду миниатюрных гранат, развешенных по груди. — Мне Гризли напривозил — по одной за ходку. Знаешь, как бахают!..
— Голову оторвать твоему Гризли, — проворчал Вадим. — И в гостиную вместо трофея. Чем он думает?
— Да ладно, чего там!..
— Дома не хватятся? Папка небось с ума сходит.
— А неча насмехаться! — непримиримо отрезал малец. — Умру, а себя докажу!
Из кабины скакнул к Вадиму косматый зверь и обрушил тяжелую башку ему на колени, словно давнему приятелю.
— И тебе привет, Бэксик, — обрадованно сказал Вадим, в две ладони меся могучий загривок. — Хорош, хорош!..
Песик и впрямь впечатлял. Конечно, не чистых кровей — так и не надо. Наверное, тут скрестили ирландского волкодава с кавказцем, а может, еще и с волком — судя по загадочным прозрачным глазам. И получился зверюга, превосходящий родителей силой и проворством. А имя пса указывало на известную начитанность Михалыча. Кто сейчас помнит Лондона с его «Зовом предков»?
— Ладно, поехали, — сказал Вадим, поднимаясь. — Теперь поведу я — никто не против?
Он уложил двуколесник, слегка помятый после падения, в кузов автомобиля и сел за руль. Джипик оказался вполне бодрым, несмотря на преклонные года. Пластиковые бронещиты, закрывавшие машину с боков и спереди, не слишком ее утяжелили, а мотор тянул как молодой. Лишь бы не случилось на пути новых загонщиков — но за этим приглядит мысле-облако.
Оксана затихла в соседнем кресле, однако продолжала жаться к Вадиму, словно продрогла до костей. Алеха в своем углу смачно лузгал семечки, сплевывая в исцарапанный кулачок. По сторонам он поглядывал, но без особого интереса. Похоже, тутошняя жизнь была бы ему скучна. Вот гонять зверье по лесам — это да!.. Бэк дремал, едва уместившись у Алехи в ногах.
Проезжая помойки, Вадим почти у каждой замечал маргиналов, влезших в ящики едва не по пояс, — по двое, по трое. Если в Крепости расцвело махровое средневековье, то эти и вовсе вернулись к собирательству, точно пещерники. Сосредоточенно они разгребали мусор, набивая растянутые карманы, иногда сразу совали в рот. Рядом громоздились драные пластиковые пакеты, некоторые даже обзавелись колясками. Дворняги не гоняли их, и даже Псы словно не видели, — вероятно, потому, что маргиналы сильно облегчали вывоз мусора, устраивая вторичную переработку.
Бедняги казались пришельцами из иного мира, живущего по странным правилам. И какая судьба им уготована? Может, для того их и прикармливают, чтоб устроить Большую Охоту. Как на кошек и собак годом раньше. И похожие «дяди Проши», местные цари природы, будут гоняться за маргиналами с железными крючьями, добивая тех, кто спасся от пуль.
— Вот и приехали, — сказал Вадим, впритирку проводя джипик меж гранитными надолбами, перегородившими улочку, словно погранстолбы. Колесник посолидней тут бы не протиснулся — хотя для таких найдутся другие ходы, возникни надобность.
Помимо укрепленного поселка росичи пустили прочные корни и в самом Городе. Большинство их данников гнездилось вблизи речного вокзала, где помещалась росская база. Другая резиденция росичей, куда менее известная, располагалась в бывшем, Дворце Спорта, посреди обширного дикого парка.
На вокзале заправлял росский вожак Скиф, давний знакомец Вадима, кряжистый и сивогривый, чем-то похожий на Бату — наверное, вислыми усами. Хотя заправлять особенно было нечем, поскольку в подчинении Скифа осталось человек пять, а прочих поглотило Шершневое Гнездо, с утра переименованное в Подземный Замок.
Зато с приездом гостей забот у вожака прибавилось сразу и намного. Ибо не успели те подняться в его кабинет, как на привокзальную площадь выкатили четыре Псиных триколеса и застыли против здания, нацеля пулеметы на окна. Очень впечатляющая картинка — такой здесь не видели со времен Отделения.
— По-моему, я уже встречал эту четверку, — заметил Вадим. — Вот привязались!..
— Не нравится мне это, — откликнулся Скиф, угрюмо разглядывая машины. — С чего блюсты раздухарились?
— Это Боевые Псы, — поправил Вадим.
— Один хрен!.. Прежде себе не позволяли.
— Прежде и вас было тут больше.
